Я скребусь по ночам в твои окна,
И мелькаю в углах, словно тень.
И ты веришь в меня так охотно,
Но бояться тебе будто лень!
Ты глядишь на меня без испуга,
И в глазах твоих мир да покой.
Яко видишь любезного друга,
А не призрака с гривой седой.
Я бужу тебя ночью шипеньем
Или скрежетом острых зубов.
Но, моргнув, предаёшься забвенью
Своих детских, безоблачных снов.
Обращаюсь я зверем клыкастым
И реву и скулю и рычу!
Но кажусь всё равно неопасным,
Даже если истошно кричу.
И мелькаю в углах, словно тень.
И ты веришь в меня так охотно,
Но бояться тебе будто лень!
Ты глядишь на меня без испуга,
И в глазах твоих мир да покой.
Яко видишь любезного друга,
А не призрака с гривой седой.
Я бужу тебя ночью шипеньем
Или скрежетом острых зубов.
Но, моргнув, предаёшься забвенью
Своих детских, безоблачных снов.
Обращаюсь я зверем клыкастым
И реву и скулю и рычу!
Но кажусь всё равно неопасным,
Даже если истошно кричу.
Вырываю твоё одеяло,
Ожидая твой трепетный страх.
Но ты только вздыхаешь устало!
И терплю я, в который раз крах!
Я сдаюсь, о, людское ты чадо!
Не гляди ж на меня так, дитя!
Видит Ад, я всё делал, как надо,
Самого себя в смерть изведя.
Но теперь я оставлю попытки
И уйду восвояси, вовек!
Нет для духа мучительней пытки,
Коль пред ним не дрожит человек!
Ожидая твой трепетный страх.
Но ты только вздыхаешь устало!
И терплю я, в который раз крах!
Я сдаюсь, о, людское ты чадо!
Не гляди ж на меня так, дитя!
Видит Ад, я всё делал, как надо,
Самого себя в смерть изведя.
Но теперь я оставлю попытки
И уйду восвояси, вовек!
Нет для духа мучительней пытки,
Коль пред ним не дрожит человек!
ПоСлАнА БоГоМ