В бесконечность устремился стройных силуэтов длинный ряд.
Так похожи друг на друга тесною семьей стоят.
Хрупкой тишины бесценные остатки как семейные реликвии храня,
С давних пор они не отличают день от дня.
Здесь вдали от шума городов, кошмаров снов и ты нашел покой.
Здесь никто не царь, не бог, не гений, не герой.
В молчаливо-строгой тишине здесь можно только листьями шуршать,
Здесь тебе никто и ничего не сможет доказать.
Вместо глупых разговоров, жадных глаз и надоевших лиц.
По утрам тебя встречает пенье птиц.
Вместо пыльных фонарей - манящий свет от миллиардов звезд,
И лишь только летняя роса напомнит каплю слез.
Так похожи друг на друга тесною семьей стоят.
Хрупкой тишины бесценные остатки как семейные реликвии храня,
С давних пор они не отличают день от дня.
Здесь вдали от шума городов, кошмаров снов и ты нашел покой.
Здесь никто не царь, не бог, не гений, не герой.
В молчаливо-строгой тишине здесь можно только листьями шуршать,
Здесь тебе никто и ничего не сможет доказать.
Вместо глупых разговоров, жадных глаз и надоевших лиц.
По утрам тебя встречает пенье птиц.
Вместо пыльных фонарей - манящий свет от миллиардов звезд,
И лишь только летняя роса напомнит каплю слез.
Только влажный мягкий мох усталых ног твоих не скроет никогда,
На твоих ладонях пташки не совьют гнезда.
Никогда ты не почувствуешь тот радостный поток,
Что вдыхает в жизнь в зеленый маленький росток.
И от всех тревог, печалей, суеты мирской и спешки ты спасен,
На бескрайнюю ты вечность обречен.
На твоих ладонях пташки не совьют гнезда.
Никогда ты не почувствуешь тот радостный поток,
Что вдыхает в жизнь в зеленый маленький росток.
И от всех тревог, печалей, суеты мирской и спешки ты спасен,
На бескрайнюю ты вечность обречен.
Вселяющая страх