В гробу он видел настоящую любовь,
Причём, в прямом и переносном смысле слова.
Запретным ядом пропиталась в жилах кровь.
Позволит дьявол насладиться страстью вдоволь.
Размыта грань в его сознании между миром
Живых людей и перешедших в мир иной.
Чума позволит упиваться дивным пиром,
А смерти запах стал давно уже родной.
Свою он милую достанет из могилы.
Любовь до гроба для него всего лишь флирт.
Ведь возбуждает только ужас трупной гнили,
И так приятен белоснежный женский лик.
Закоченевшие давно её конечности,
Скрипя, с потугой поддаются на изгиб.
Блестит на пальце безымянном символ вечности.
Черты лица приобрели кошмарный вид.
Причём, в прямом и переносном смысле слова.
Запретным ядом пропиталась в жилах кровь.
Позволит дьявол насладиться страстью вдоволь.
Размыта грань в его сознании между миром
Живых людей и перешедших в мир иной.
Чума позволит упиваться дивным пиром,
А смерти запах стал давно уже родной.
Свою он милую достанет из могилы.
Любовь до гроба для него всего лишь флирт.
Ведь возбуждает только ужас трупной гнили,
И так приятен белоснежный женский лик.
Закоченевшие давно её конечности,
Скрипя, с потугой поддаются на изгиб.
Блестит на пальце безымянном символ вечности.
Черты лица приобрели кошмарный вид.
Глаза усопшей, что чернее тёмной ночи,
Не выражают абсолютно ничего,
Когда его пронзает холод липкой плоти,
А поцелуй прервёт пикантный червячок.
Она безмолвна в принуждённом том движении.
Мороз на коже у него и жар внутри.
Но с синих уст не сходит звук будто в презрении.
Со рта его вот вот раздастся слабый крик...
И для него нет счастья большего на свете,
Чем засыпать и просыпаться рядом с ней.
Но отыскать сложнее прелести в скелете,
Ведь разложения процессы всё сильней.
Преодолеть сумел он с лёгкостью ненастье:
Забальзамировал любовь свою навек,
И стала куклою она с тех пор прекрасной.
И до ста лет прожил с ней этот человек!
Не выражают абсолютно ничего,
Когда его пронзает холод липкой плоти,
А поцелуй прервёт пикантный червячок.
Она безмолвна в принуждённом том движении.
Мороз на коже у него и жар внутри.
Но с синих уст не сходит звук будто в презрении.
Со рта его вот вот раздастся слабый крик...
И для него нет счастья большего на свете,
Чем засыпать и просыпаться рядом с ней.
Но отыскать сложнее прелести в скелете,
Ведь разложения процессы всё сильней.
Преодолеть сумел он с лёгкостью ненастье:
Забальзамировал любовь свою навек,
И стала куклою она с тех пор прекрасной.
И до ста лет прожил с ней этот человек!
_Я_Одна_Такая_