Страшные истории и мистические истории

Совсем недавно вспомнила одну жуткую историю из своего детства. В моей памяти всплыла история, от которой меня в то время жутко потряхивало, да и сейчас очень страшновато.

Мы жили в деревне, мне на тот момент было лет 14-15, так как раньше я далеко не была паинькой и частенько убегала из дома на дискотеки, то и в этот раз произошла та же самая ситуация. Я очень сильно поругалась с родителями и убежала из дома, в часов 12. Было лето, примерно месяц август, ночь была тёплая, я позвала своих друзей и у нас собралась небольшая компания из 5 человек. Делать было на улице нечего, ну, и мы решили сходить на дискотеку, там мои друзья немного выпили и натанцевавшись вдоволь единогласно решили пойти походить по деревне! Гуляли мы, наверное, часа 2, потом все решили пойти по домам, естественно я осталась на улице одна, так как не собиралась идти домой!

Все свалили и я, погрузившись в свои проблемы, пошла опять обходить деревню, по тому же маршруту, что мы прошли с друзьями, думая о том как не правы родители и что они меня вовсе не понимают. Я не заметила как подошла к старому дому, который вовсе никогда не видела на этом месте, хотя я постоянно ходила этой дорогой до дома! На часах было уже 4 часа утра, потихоньку стало расцветать. Встав на месте и с интересом рассматривая этот дом, я услышала плач, испугавшись до ужаса, я вздрогнула и, оглянувшись, увидела как на скамейке около этого дома сидит старенькая пожилая бабушка с клюкой в руке, в старом сером платочке на голове, в длинной юбке и с тряпкой в руке, вытирая свои слёзы, что-то бубня себе под нос.

Осень - пора листопадов. Вики шла по парку и думала. Она - начинающий писатель. Писатель страшных рассказов. Она печаталась в нескольких журналах и ее рассказы шли на ура. Она решила написать книгу, но с темой пока не определилась. Ее лучшая подруга предложила уехать пока в какую-нибудь деревушку, собраться с мыслями и набраться вдохновения.
Вики решила поехать в деревню, где жили, когда-то ее дед с бабушкой, дом еще там стоял, родители иногда приезжали туда, так что дом был пригодный для жилья. Дом стоял почти у окраины деревни, за ним стояла заброшенная избушка, а за избушкой лес. Вики нравилось ездить сюда, когда она была маленькой, бабушка и дедушка в ней души не чаяли, но с возрастом все уходят, вот ушли и Викины родные.
Она переступила порог дома и в нос ударил запах пыли и чего-то старого, но в тоже время чего-то до боли знакомого. Вики убрала покрывала с мебели, которую укрыли родители, что бы ни скапливалась пыль. Дом состоял из большой комнаты, кухни и спальни. В комнате стоял диван, а возле него стоял маленький столик, этот столик сделал, когда-то дед Вики, он был мастером на все руки.
Расположившись на диване и положив ноутбук на столик, Вики предалась своему воображению, ей нужен сюжет для написания книги, закручивающейся и пугающий. Вдруг за окном промелькнула тень. Вики встала и, подойдя к окну, взглянула и увидела, что кто-то зашел в ту заброшенную избушку, что стояла недалеко.

Мы спускались по лестнице на первый этаж. Арчер шел чуть позади меня, а я нарочно ускорила шаг, стесняясь и одновременно сердясь на него. Висело неловкое молчание; спиной я ощущала любопытствующий взгляд Кросса, но не оборачивалась.
- Слушай, что тебе приспичило говорить про ее татуировки? - наконец спросил парень.
Я резко развернулась и чуть не полетела с лестницы. Он подхватил меня под локоть.
- Тише, а то упадешь, - усмехнулся он.
- Твоя подружка посоветовала, - сквозь зубы ответила я. На лице Арчера отразилось недоумение.
- Подружка? Фиби? Да ладно. Она не способна на такое. Я знаю ее два с половиной года - она самое доброе создание на земле!
Я с подозрением посмотрела на него:
- А не приворот на тебе случайно?
Он промолчал. Затем отпустил мой локоть и сбежал вниз по лестнице.
- В среду, в семь! - донесся до меня его крик. Я сдавленно охнула. В среду? Именно тогда, когда ученикам разрешается гулять по лесу и купаться в озере? Держу пари, мисс Форест об этом знает. Именно поэтому и назначила наказание по средам. Я уныло поплелась вниз. Первый семестр был безнадежно испорчен. Едва я успела зайти в комнату и переодеться, как вдалеке раздался звонок с урока.

Следующие две недели по средам мы с Арчером занимались составлением каталога подвала. Мисс Форест запирала нас там ровно на час и давала планшетки со списком всех предметов, которые хранились в подвале. По полкам были рассованы вещи, которые были слишком важны, чтобы их выбросить, но не слишком ценны, чтобы хранить их в Париже, в штаб- квартире Совета ведьм и колдунов.
Весь час мы с Арчером старались составить список того, что где лежит. Правда, это было бесполезно - на следующий день предметы перемещались на другое место - и трудно, ведь половина предметов практически не поддавалась опознанию. Скажем, кусок красной материи мог быть как "частью ритуального одеяния - А. Браун", так и "обложкой Гримуара - Дж. Тейлор".

По дороге мальчишки набрали полные карманы камней. Выбирали те, что поострее, среднего размера.
- Карманы не застегивайте. Лучше просыпать несколько камней, чем молния застрянет в самый ненужный момент. - Дима стал за главного. Артем не спорил - он все-таки был на год младше.
К дому подошли гуськом.
- Все готовы?
Увидев утвердительные кивки не отошедших от недавних событий друзей, Дима потянул на себя дверь. Она открылась легко, хотя и заскрипела. За дверью были сени. Маленькие, с одним оконцем, они были завешаны всевозможными травами. Метелки, свисавшие из-под потолка были очень старыми - сухие, какие-то серо-коричневые, они, тем не менее, все еще пахли своими природными ароматами. Из дальнего угла метнулась тень и, пропищав, вылетела на улицу. Девчонки взвизгнули от неожиданности.
- Летучая мышь. Не бойтесь, это только в сказках они пьют кровь, а так - безобидные существа.
Дверь в прихожую была открыта и ребята смогли увидеть, что на вбитых в стену гвоздях в ряд висит одежда, а внизу на полочке стоит обувь на все времена года - от черных туфель до валенок. Все вещи выглядели чистыми и совсем не запыленными, словно не пробыли они тут 10 лет.
Из прихожей ребята попали в кухню. На столе стояли тарелки с остатками еды, в хлебнице лежал хлеб. Все продукты были свежими, даже молоко в стакане не прокисло.
- Слушайте, может, она живая? Может, зря мы сюда полезли? Посмотрите, хлеб мягкий, молоко свежее, да и печка теплая. - Галин голос слегка дрожал. Она заглянула за печку, отодвинула занавеску. Оттуда послышалось многоголосое жужжание. Галя закричала:
- Ой, больно! Осы, тут осиное гне... - голос ее захрипел и она стала задыхаться. - У ме-ня аллер... н... укус... Ап-а-ап... Хрр... - Галя, хватая ртом воздух, упала; глаза ее выпучились, лицо покрылось шишками от укусов.

Прошло десять лет, а домик все также стоит, не рушится, не разваливается, словно законсервированный. Покосившаяся дверь неплотно прикрывает вход в сени; ставни, в паутине трещин скрипят на ветру, но не отрываются и не падают. Деревня разрослась и в длину и в ширину, много новых домов построено, но все они строятся поодаль от странного ветхого заброшенного дома Степановны.
Большинство старожилов умерло, дети успели вырасти и рассказы о проделках Степановны постепенно стали легендой, детской страшилкой. Конечно, ребятишки просили иногда бабушек и дедушек рассказать известную нам историю. И слушали, затаив дыхание, а по ночам боялись спать без родителей.
Даше этим летом стукнуло 15 и она приехала в гости к деду без родителей. Бабушка Никитишна к тому времени скончалась и внучка проводила лето в деревне, помогая дедушке по хозяйству. Дед, Пахом Иванович, был уже слаб здоровьем, за домом следить не успевал и всегда был рад помощи горячо любимой внучки. О давних событиях он вспоминать не любил, поэтому, когда девочка выросла, она напрочь забыла произошедшее в этом доме и о кознях завистливой старухи.
Как и вся молодежь, Даша любила гулять. Благо, подруг и друзей в деревне было достаточно. Бывает, сделав все дела, уходила она с друзьями на речку. Накупаются, позагорают, а к вечеру костер соорудят, картошки в углях напекут и сидят байки травят друг другу - кто кого напугает больше.
Как-то зашел разговор о домике Степановны. Димка, рыжий худой пацаненок, вытаращив глаза, рассказывал, что когда проходил мимо дома, заметил некоторые странности: из дома доносились странные звуки - топот и шарканье ног, сухой кашель, звон посуды; он видел тень сгорбленной старухи, которая держала в руке свечку и ходила из комнаты в кухню и обратно.

Утром меня разбудили игривые лучи восходящего солнца, запах шоколада и самое неприятное - громкое пиликанье будильника. Открыв глаза, я увидела, что на прикроватной тумбочке рядом с моим телефоном стоит поднос. В высоком стакане был налит ароматный какао. На серебряном блюде аккуратной горочкой лежали мои любимые...
- Шоколадные печенья! - завизжала я и тут же хорошенько приложилась головой об пол, запутавшись в одеяле и свалившись с кровати.
Над ворохом постельного белья поднялась взлохмаченная белокурая голова Рейчел.
- Ты чего? - сонно пробормотала она. Бросила взгляд на такой же поднос и поспешно принялась выкарабкиваться из-под одеяла, одновременно стараясь глянуть на часы.
- Семь утра. Ты сбрендила - ставить будильник за два часа до начала занятий?
- Сегодня первый день. Хочу выглядеть как можно лучше, - ответила я, опрокидывая в себя сразу два печенья.
- Как знаешь. Но первый день - такая скука... Никаких уроков - весь час учителя зудят о правилах поведения и технике безопасности. Но только не на самообороне. Мисс Форест не любит пустых слов. Ее девиз - напади или умри. Правда, могла бы и не вопить. Кстати, твоё расписание лежит на столе, возле ноутбука.

С того дня как мне привиделась прабабка прошло две недели. Проклятье можно снять, но снять его должен человек, который является прямым потомком того кто его наложил. Но вот тот, кто его наложил, не оставил потомков. Я не знаю, почему прабабка мне это сказала, если знала, что у Семена не было детей.

С Иваном мы теперь видимся каждый день. Он всеми силами пытается помочь. Ездил к своей бабушке, спросил совета у нее, она у него тоже немного "колдует", она травница и любит историю. Возможно, поэтому он и видит все, что происходит вокруг меня. Но помочь она ничем не смогла, только отправила к местному священнику, но его на месте не было, он должен ближе к Новому году приехать.

Я решила еще раз расспросить свою бабушку про проклятье, про Анастасию и про ту деревню, где она жила. Оказывается, Настя далеко не уезжала, а жила поблизости, а впрочем, жила она в том доме, где сейчас живет моя бабушка, правда дом сотню раз перестраивали с того времени. А деревушка, где она родилась, находилась недалеко, часа три на автобусе. В той деревни жили бабушка и дед Ивана.

На самой окраине небольшого поселка приютился крошечный домик. Некогда голубая краска, покрывавшая крыльцо и ставни, растрескалась и облупилась, запыленные окна покосились и весь дом выглядел заброшенным. Только тонкая струйка дыма, поднимающаяся вечерами к небесам, указывала, что в доме есть обитатели. Действительно, в домике жила вдова, 83 лет от роду. В деревне ее звали Степановной. Мужа она схоронила еще в 1945 - пришел с войны инвалидом, да через год помер. Детей они так и не прижили, вот и коротает век свой одна. Только черный кот и составляет ей компанию.
Бывает, соберется Степановна и ходит по соседям: тут посидит, чай попьет; там лясы поточит; здесь сплетни пособирает - глядишь и день прошел. Только стали люди замечать в последнее время, что после визитов старушки все в доме вкривь и вкось идет: то скотина дохнуть начинает, то домочадцы заболевают, а то и вовсе что-то непонятное творится. Но терпят, прогнать старуху не решаются, боятся - мало ли что.
Вот, как-то пришла она к Никитишне. А у той гости из города - сын с женой и 5-летней внучкой. Всплеснула Степановна руками:
- Ох ты, батюшки! Какая красота-то. Иди к бабушке, лапушка.
Маленькая белокурая Дашенька поудобнее уселась на коленях у гостьи, расправила голубенькое платьице и стала рассказывать, как им в городе живется - и про садик и про друзей и про маму с папой.
Степановна слушает, а сама коснулась указательным пальцем лба девочки и водит против часовой стрелки, приговаривая:
- Вот тут ум у нас. Кто у нас умный? Даша. Кто у нас красивый? Даша.
И прибавив несколько неразборчивых слов, отпустила девочку с колен. С тем и ушла.

Это был обычный день. Если не считать что я скоро стану ведьмой и все мои мысли направлены на то чтобы это не произошло. До дня икс остался месяц, но я ни на йоту не приблизилась к тому, как это предотвратить. Если честно, то я уже потеряла всякую надежду. Так вот это был обычный день, я шла со школы, в школе началась пора готовки к новому году, мы репетировали небольшой спектакль, задержались все допоздна. Я пошла за гаражами, так быстрее.

И вдруг мне пригородил дорогу мужчина. Сначала я увидела стеклянные глаза не то пьяного, не то обкуренного маньяка. Он грубо схватил меня за локоть. От страха я не могла ни кричать, ни сопротивляться. Маньяк начал расстегивать мою куртку. В тишине слышалось только его прерывистое сопение... более никаких звуков, как будто все вымерли.

От страха я была готова грохнуться в обморок, как вдруг почувствовала ту саму злобу, зарождающееся во мне. Я резко вырвалась из лап маньяка и отстранилась от него. Но продолжала стоять и смотреть на него. В руке у мужика сверкнуло лезвие откуда-то взявшегося ножа. Я же спокойно смотрела ему в лицо. Уверенность в том, что мне ничего не будет, пришло с той злобой. Теперь за происходящем я наблюдала как будто со стороны.

С того дня со мной начали происходить разные неприятности, точнее сказать с теми людьми которые были поблизости. Когда я злилась или расстраивалась, в этот момент от меня как бы отскакивали зелено-фиолетовые искры, людям становилось плохо. Теперь каждую ночь мне снился тот коридор и дверь, за которой было холодно и мерзко, оттуда раздавались голоса, но их было не разобрать, да я и не хотела.

Кулон я носила. Без него мне становилось плохо. Бабушка моя заметила во мне перемены, испугалась за меня, посоветовала сходить в церковь, она думала, что там помогут мне. Когда мы с ней пришли к воротам церкви, только переступили через порог, мне стало плохо и я потеряла сознание. Как долго я пробыла без сознания, не знаю, вот только привиделась мне все та же дверь, только из-за нее уже слышно было разборчивые слова: придет время и тебе все откроется, жди. Когда я очнулась, я сидела на лавочке недалеко от церкви. Бабушка очень сильно испугалась, потому что я сильно побледнела и дыхание стихло, вызвала скорую, на которой потом меня и отвезли. Ничего плохого в больнице у меня не обнаружили, подержали денек и отпустили домой.

Стоял сентябрь, я ходила в школу. Был урок истории, учитель, кстати сказать, очень строгий его все боялись, начал проверять, кто как подготовился дома. Выбор пал на меня, но я в тот день не была готова, он начал меня отчитывать, что я совсем отбилась от рук, что моим родителям надо взять меня в ежовые рукавицы и так далее по списку, вообще виновата во всех смертных грехах. Я же стаяла и смотрела на него, как вдруг почувствовала в себе злобу, которая готова выйти из меня и начать жить самостоятельно, от меня полетела искра в строну учителя, кажется ее никто не видит, только я. Искра пролетела через класс и опустилась возле учителя и завертелась волчком. Учителю стало плохо, он схватился за стул, что бы ни упасть и плюхнулся на него, хватая ртом воздух. Мои одноклассники бросились к нему, а я выбежала в коридор, встала возле двери и тяжело дышала. Что это было, я не знала, точнее, догадывалась, но не хотела думать.