Это случилось летом, когда я поехал к бабушке в деревню погостить на пару недель. Было мне тогда лет одиннадцать или двенадцать. Сейчас я огромный бородатый мужик, работник на литейном заводе. У меня есть жена и двое детей, мне немного за сорок, но до сих пор нет-нет да и вспомнится эта чертовщина, объяснить которую я не мог ни тогда ни сейчас. И каждый раз тело покрывает холодный пот, хотя прошло много лет с тех пор...
Как и любой подросток, я с сотоварищами страдал разной фигней. Носились по деревне, купались в речке и тому подобные развлечения городских подростков, приехавших в деревню. Парное молоко из кувшина, горячие пирожки и свежий воздух опьянял разум... Эх, были времена...
На третью или четвёртую ночь это все произошло, не помню точно. Вдоволь насладившись прелестями каникул у бабушки в деревне, я пришёл домой, поужинал и улёгся спать в своей комнате. Важный момент о планировке - моя комната находилась прямо напротив бабушкиной, и разделял их небольшой коридор. Направо по коридору - туалет, налево - выход в кухню-гостиную.
В моей комнате находилась кровать, прикроватная тумбочка, диван и старый, большой деревянный шкаф с двумя дверцами. Шкаф стоял напротив кровати в метрах трёх.
Итак, улегся я спать, предвкушая завтрашний день. Поворочавшись с полчаса, наконец уснул - лицом к шкафу.
Как и любой подросток, я с сотоварищами страдал разной фигней. Носились по деревне, купались в речке и тому подобные развлечения городских подростков, приехавших в деревню. Парное молоко из кувшина, горячие пирожки и свежий воздух опьянял разум... Эх, были времена...
На третью или четвёртую ночь это все произошло, не помню точно. Вдоволь насладившись прелестями каникул у бабушки в деревне, я пришёл домой, поужинал и улёгся спать в своей комнате. Важный момент о планировке - моя комната находилась прямо напротив бабушкиной, и разделял их небольшой коридор. Направо по коридору - туалет, налево - выход в кухню-гостиную.
В моей комнате находилась кровать, прикроватная тумбочка, диван и старый, большой деревянный шкаф с двумя дверцами. Шкаф стоял напротив кровати в метрах трёх.
Итак, улегся я спать, предвкушая завтрашний день. Поворочавшись с полчаса, наконец уснул - лицом к шкафу.
И вот, время - глубокая ночь. Конкретно неизвестно, ни телефона, ни часов у меня тогда не было, думаю, в районе двух ночи, я проснулся, словив жесточайший приступ панической атаки. Знаете, может быть, у кого-нибудь было такое - просыпаешься среди ночи на глубоком вдохе в приступе необоснованного, какого-то дикого, животного ужаса в холодном поту? Вот так и у меня. Не понимая что происходит, я открыл глаза. Сердце бешено колотилось в груди, на фоне мёртвой тишины его удары гулко отдавались в ушах - ту-тук ту-тук ту-тук...
И тут я понимаю, что не могу пошевелиться! Вообще никак, только глазами, и то с трудом! Стало ещё страшнее. Но главный кошмар всей моей жизни ждал впереди.
Я только начал успокаиваться, как вдруг раздался тихий шелест. Звук доносился со стороны шкафа. Его немного освещала полоса лунного света, пробивающегося из окна. Еле сфокусировав взгляд, я уставился туда.
Шелест стих. "Мыши. Это всего лишь мыши" - скованное ужасом сознание хваталось за эту мысль как утопающий за соломинку. Но то были не мыши...
Дверца шкафа, тихонько скрипнув, немного приоткрылась. Немного успокоившееся сердце вновь забилось чаще. Время шло. Несколько минут для меня показались вечностью.
В образовавшийся проем медленно высунулась белая рука. Рука медленно взяла пальцами дверь шкафа и отворила еще немного. А потом...
А потом так же медленно, не торопясь, из мрака показалась ужасная, неестественно большая голова. Узкое, длинное, почти белое лицо хорошо освещал лунный свет. Лицо обладало огромными, немигающими глазами размером с кулак, с крохотными точками зрачков посередине. Ниже две короткие полоски ноздрей и широкий рот, усеянный двумя рядами мелких даже не зубов - шипов. Нижняя челюсть постоянно медленно ходила вверх-вниз, не закрывая рот полностью, будто тварь жевала что-то невидимое, что не давало закрыть пасть полностью.
Высунувшись из шкафа, оно смотрело прямо на меня. Оно точно знало, что я не сплю, знало, что я его вижу, и знало что я не могу пошевелиться. И начало выползать. Постепенно, медленно, зная, что я никуда не денусь и не отводя от меня взгляда ни на секунду, существо показало наружу вторую руку и, наконец, выбралось из шкафа целиком. Его худое тело было черным, а вместо ног была вторая пара рук, неестественным образом заломанных на манер паучьих лап. Руки, точнее, ладони с пальцами, такие же бледные, почти белые, как и лицо - казалось, будто это белые перчатки.
Существо, крадучись словно хищник, приготовившийся к прыжку, начало двигаться от шкафа ко мне, не издавая при этом ни единого звука. В этот момент я не ощущал ничего, кроме ужаса, который, казалось, переполнял собой каждую клеточку моего тела. Оно по-паучьи потихоньку пересекло комнату и остановилось буквально в полуметре от кровати. Одна из передних рук медленно потянулась к моему лицу, но я уже почти этого не видел, я был на грани потери сознания от страха...
И в этот момент клац! Включился свет в бабушкиной комнате! Наверно встала сходить в туалет. Моя дверь была открыта, ее тоже, и свет от лампочки упал на чудовище. Тут же оно, быстро глянув в сторону её комнаты, не разворачиваясь, пятясь задом наперед, мгновенно скрылось в своем шкафу, двигаясь будто в ускоренной съёмке.
Дверца шкафа, глухо хлопнув, закрылась за монстром, и в этот же миг с меня слетело оцепенение. Вскочив с кровати, я заорал так, как не орал больше никогда за всю жизнь. Голос сорвался за несколько секунд, и я в истерике побежал к бабушке, которая изумленно стояла в проеме своей двери. Кинувшись в ее объятия, я плакал, тело сотрясали ужасные судороги, и очень долго я не мог успокоиться. Бабушка гладила меня по голове и удивлённо спрашивала "Сашенька, мальчик мой, что случилось?", но я не мог проговорить ни слова... Когда она пошла в туалет, я снова забился в истерике, чтобы она не закрывала дверь.
Родители забрали меня на следующий день, и несколько лет, как только заходила речь о поездке в деревню, я начинал истерить и орать что ни за что туда не поеду. Как я не оказался в дурке после случившегося, даже не спрашивайте, сам не знаю...
P.S. В городе, когда я немного отошёл от этих событий и рассказал родителям о случившемся, они передали мои слова бабушке, и та сожгла шкаф. Но в деревню меня было не затащить даже под дулом пистолета...
И тут я понимаю, что не могу пошевелиться! Вообще никак, только глазами, и то с трудом! Стало ещё страшнее. Но главный кошмар всей моей жизни ждал впереди.
Я только начал успокаиваться, как вдруг раздался тихий шелест. Звук доносился со стороны шкафа. Его немного освещала полоса лунного света, пробивающегося из окна. Еле сфокусировав взгляд, я уставился туда.
Шелест стих. "Мыши. Это всего лишь мыши" - скованное ужасом сознание хваталось за эту мысль как утопающий за соломинку. Но то были не мыши...
Дверца шкафа, тихонько скрипнув, немного приоткрылась. Немного успокоившееся сердце вновь забилось чаще. Время шло. Несколько минут для меня показались вечностью.
В образовавшийся проем медленно высунулась белая рука. Рука медленно взяла пальцами дверь шкафа и отворила еще немного. А потом...
А потом так же медленно, не торопясь, из мрака показалась ужасная, неестественно большая голова. Узкое, длинное, почти белое лицо хорошо освещал лунный свет. Лицо обладало огромными, немигающими глазами размером с кулак, с крохотными точками зрачков посередине. Ниже две короткие полоски ноздрей и широкий рот, усеянный двумя рядами мелких даже не зубов - шипов. Нижняя челюсть постоянно медленно ходила вверх-вниз, не закрывая рот полностью, будто тварь жевала что-то невидимое, что не давало закрыть пасть полностью.
Высунувшись из шкафа, оно смотрело прямо на меня. Оно точно знало, что я не сплю, знало, что я его вижу, и знало что я не могу пошевелиться. И начало выползать. Постепенно, медленно, зная, что я никуда не денусь и не отводя от меня взгляда ни на секунду, существо показало наружу вторую руку и, наконец, выбралось из шкафа целиком. Его худое тело было черным, а вместо ног была вторая пара рук, неестественным образом заломанных на манер паучьих лап. Руки, точнее, ладони с пальцами, такие же бледные, почти белые, как и лицо - казалось, будто это белые перчатки.
Существо, крадучись словно хищник, приготовившийся к прыжку, начало двигаться от шкафа ко мне, не издавая при этом ни единого звука. В этот момент я не ощущал ничего, кроме ужаса, который, казалось, переполнял собой каждую клеточку моего тела. Оно по-паучьи потихоньку пересекло комнату и остановилось буквально в полуметре от кровати. Одна из передних рук медленно потянулась к моему лицу, но я уже почти этого не видел, я был на грани потери сознания от страха...
И в этот момент клац! Включился свет в бабушкиной комнате! Наверно встала сходить в туалет. Моя дверь была открыта, ее тоже, и свет от лампочки упал на чудовище. Тут же оно, быстро глянув в сторону её комнаты, не разворачиваясь, пятясь задом наперед, мгновенно скрылось в своем шкафу, двигаясь будто в ускоренной съёмке.
Дверца шкафа, глухо хлопнув, закрылась за монстром, и в этот же миг с меня слетело оцепенение. Вскочив с кровати, я заорал так, как не орал больше никогда за всю жизнь. Голос сорвался за несколько секунд, и я в истерике побежал к бабушке, которая изумленно стояла в проеме своей двери. Кинувшись в ее объятия, я плакал, тело сотрясали ужасные судороги, и очень долго я не мог успокоиться. Бабушка гладила меня по голове и удивлённо спрашивала "Сашенька, мальчик мой, что случилось?", но я не мог проговорить ни слова... Когда она пошла в туалет, я снова забился в истерике, чтобы она не закрывала дверь.
Родители забрали меня на следующий день, и несколько лет, как только заходила речь о поездке в деревню, я начинал истерить и орать что ни за что туда не поеду. Как я не оказался в дурке после случившегося, даже не спрашивайте, сам не знаю...
P.S. В городе, когда я немного отошёл от этих событий и рассказал родителям о случившемся, они передали мои слова бабушке, и та сожгла шкаф. Но в деревню меня было не затащить даже под дулом пистолета...
Анлан