Страшные истории и мистические истории

Девчонка начала ползать по подвалу, жалобно вздыхая.
"Неужели она сломала ногу пока летела вниз? Бестолковая туша".
Она начала осматриваться, в попытках найти то, из-за чего подскользнулась. Глазки ее посмотрели на полуоткрытую дверь, из которой лился солнечный свет. Потом перевела взгляд на перила, ступени, меня... О да и застыла от ужаса.
"Что ты пялишься, маленькая девчонка? Прекрати! Ненавижу людские взоры!"
Пронзительный крик вперемешку с визгом разрывал мои уши, мне так хотелось заткнуть ее, чем угодно. Чем угодно заткнуть, но единственная вещь, с помощью которой мне удастся ее заткнуть - это смерть.

Она начала тяжело дышать, видимо от страха перехватило горло. Девушка посмотрела на свою ногу и заскулила. Я тоже посмотрел на ее ногу - кровавый кусочек кости торчал из ее лодыжки, с него заманчиво капала темно-алая кровь, дразня своим запахом стали. Ее открытый перелом делал ее слабей передо мной. Я начал потихоньку выползать из-под лестницы, мне так сильно хотелось погрызть ее торчащую кость...

Она снова посмотрела на меня и вроде бы метнулась к лестнице, но поняла, что единственный выход - дверь, перегорожен маленьким препятствием. Да-да, мной. Издав всхлип безысходности, девчонка начала отползать к стене, волоча по полу больную ногу. Этот тоненький след крови, любимой кровушки, что остался после раны, так аппетитно выглядел, манил, звал. Я нагнул свою длинную шею к каплям крови, которые в свою очередь успели свернуться, покрыться маленькой пленочкой и остыть. Черная шерсть на загривке встала дыбом от соленого привкуса, а серый язык задрожал от удовольствия. Аппетит во мне разыгрался не на шутку, с наркоманским блеском в глазах, я с рыком дернулся на девушку. Она наконец опомнилась и стала звать на помощь, завывая хлеще голодного волка.

На помощь к ней, конечно, никто не прибежал.
"Глупая-глупая-глупая! Этим днем мы одни в доме. Только ты и я". Я подполз к девчонке слишком близко. Мой кончик языка коснулся еле кровоточащей раны. Как добродушный песик, я стал зализывать открытую рану, смачно пуская слюни. Девушка же повыла, потряслась от страха, а потом схлипывая начала рассматривать мою спину, страшась заглянуть в глаза. Я довольно забил хвостом по бетонному полу. Может ей тогда и пришла идея, что я домашняя псина и меня якобы можно погладить и вроде бы, страшиться-то на самом деле ничего - она протянула ко мне руку, в которой виднелась мелкая дрожь. Но я не домашний и не пес. "Чертовка! Я загрызу тебя!" И я набросился на эту самую руку, с хрустом отрывая ее от туловища. Девчонка вскрикнула и моментально стихла. Когда я обглодал ее левую кисть, я посмотрел на нее. Мне не было грустно, но я грустно завыл, гаркая и баритона трубя...

Совсем скоро семейство покинуло свой дом, особняк, свой уют и страх, продав его другим глупым кускам мяса. Я аккуратно сложил мою девочку в кучу, на самой верхушки которой был ее череп. Но вот незадача - противный, непослушный хвост задел мою любимую кучу костей.

- Ма... Маа!
- Что?
- В подвале что-то хрустит.
- Где?
- В подвале!
- Сейчас посмотрю...
"Ну давай, посмотри".