Привет, Таня. Если ты сейчас читаешь это сообщение, значит, Ларс все-таки выполнил свое обещание. В первую очередь, я хотел бы извиниться, извиниться за все. Почему мы прекратили наше общение? Наверное, это я виноват. Если я нанес тебе обиду, не воспринимай близко к сердцу, ладно?
Теперь я могу рассказать свою историю. Я буду писать, пока хозяин, как он просил себя называть, обо мне не вспомнит. Потом Ларс доставит это письмо наверх. В нем еще осталось что-то человеческое, поэтому он согласился мне помочь. Если его засекут, ему отрубят руки, но он хочет доказать, что еще не совсем прогнил изнутри.
Все началось вечером две или три недели назад. Я сидел в своей однушке и пытался набросать хоть пару строк. Но вдохновения не было. Я уже зарекался никогда не возвращаться к писательству, но тогда мне очень нужны были деньги. Мне нужна была свежая идея, чтобы написать хоть что-нибудь. Но идей не было. Давно пора признать: я уже списался. Все, что выходило из-под моего пера в тот вечер, было скучной, пошлой и глупой тратой чернил и бумаги. Около полуночи я решился пойти на самый отчаянный шаг! Подобно Фаусту я начертил пентаграмму на полу и он явился. Сам дьявол явился ко мне! И тогда я стал умолять. Я умолял его дать мне еще одну гениальную идею, которая не только спасла бы меня от нищеты, но и выдвинула в элитные круги общества. И дьявол дал мне ее, а взамен взял мою душу, скрепив договор моей кровью. Когда он исчез, озарение посетило меня! В это сложно поверить, но всего за пару дней я написал гениальный роман. И все это время мне казалось, будто моей рукой кто-то управляет. Будто я являюсь лишь посредником.
Теперь я могу рассказать свою историю. Я буду писать, пока хозяин, как он просил себя называть, обо мне не вспомнит. Потом Ларс доставит это письмо наверх. В нем еще осталось что-то человеческое, поэтому он согласился мне помочь. Если его засекут, ему отрубят руки, но он хочет доказать, что еще не совсем прогнил изнутри.
Все началось вечером две или три недели назад. Я сидел в своей однушке и пытался набросать хоть пару строк. Но вдохновения не было. Я уже зарекался никогда не возвращаться к писательству, но тогда мне очень нужны были деньги. Мне нужна была свежая идея, чтобы написать хоть что-нибудь. Но идей не было. Давно пора признать: я уже списался. Все, что выходило из-под моего пера в тот вечер, было скучной, пошлой и глупой тратой чернил и бумаги. Около полуночи я решился пойти на самый отчаянный шаг! Подобно Фаусту я начертил пентаграмму на полу и он явился. Сам дьявол явился ко мне! И тогда я стал умолять. Я умолял его дать мне еще одну гениальную идею, которая не только спасла бы меня от нищеты, но и выдвинула в элитные круги общества. И дьявол дал мне ее, а взамен взял мою душу, скрепив договор моей кровью. Когда он исчез, озарение посетило меня! В это сложно поверить, но всего за пару дней я написал гениальный роман. И все это время мне казалось, будто моей рукой кто-то управляет. Будто я являюсь лишь посредником.
Когда, наконец, роман был готов, мне будто бы случайно довелось столкнуться на улице с важным человеком из самого известного издательства Петербурга. Я выронил свою рукопись, он ловко подхватил ее и пробежал глазами по первым строкам. И сразу же потащил меня в издательство, утверждая, что я - гений своего времени. На следующий день все издательство трудилось над моим романом в поте лица, а всего через неделю он был издан в количестве двух сотен экземпляров. Самые богатые петербуржцы считали своим долгом купить это произведение! Совсем скоро ко мне пришли и деньги и успех. В этот короткий период меня в городе каждая собака знала как гениального писателя. Говорят даже, что сам Федор Михайлович после прочтения этого произведения взялся за написание романа под названием "Преступление и наказание", но мне слабо верится, что он его закончит.
Я находился на пике популярности, купался в славе и богатстве. И все это произошло так быстро, что я уже и сам не мог поверить, что всего несколько дней назад я мог позволить себе кусок телятины только по большим праздникам! Но вот, на одном балу, куда были приглашены самые влиятельные люди Петербурга, меня хватил удар. Я скончался прямо во время танца с одной молодой особой. Я рвался обратно, но красная дьявольская рука утаскивала меня все глубже под землю.
Да, дьявол забрал меня! Теперь я вынужден писать для него круглые сутки. И, если ему не нравится то, что я написал, он поджигает листы и заставляет меня съедать их, пока они не потухли. В моем желудке полыхает уже около сотни страниц безвкусной писанины. Хозяин требует, чтобы я во всех красках описывал пороки общества, как сделал это в своем "гениальном" романе. Бесы, которые должны присматривать за мной, отлучились и придаются лености, что свойственно этим тварям. Я сижу в маленькой пещере в преисподней. Температура здесь превышает все мыслимые пределы. Вокруг кто-то скребется и я озираюсь каждые пару секунд. К этому невозможно привыкнуть. Но я постараюсь. Теперь мне предстоит провести здесь вечность и я прошу только об одном: прости меня, если я тебя вдруг обидел.
Я слышу шаги. Это его шаги, без сомнения. Он приближается.
Я находился на пике популярности, купался в славе и богатстве. И все это произошло так быстро, что я уже и сам не мог поверить, что всего несколько дней назад я мог позволить себе кусок телятины только по большим праздникам! Но вот, на одном балу, куда были приглашены самые влиятельные люди Петербурга, меня хватил удар. Я скончался прямо во время танца с одной молодой особой. Я рвался обратно, но красная дьявольская рука утаскивала меня все глубже под землю.
Да, дьявол забрал меня! Теперь я вынужден писать для него круглые сутки. И, если ему не нравится то, что я написал, он поджигает листы и заставляет меня съедать их, пока они не потухли. В моем желудке полыхает уже около сотни страниц безвкусной писанины. Хозяин требует, чтобы я во всех красках описывал пороки общества, как сделал это в своем "гениальном" романе. Бесы, которые должны присматривать за мной, отлучились и придаются лености, что свойственно этим тварям. Я сижу в маленькой пещере в преисподней. Температура здесь превышает все мыслимые пределы. Вокруг кто-то скребется и я озираюсь каждые пару секунд. К этому невозможно привыкнуть. Но я постараюсь. Теперь мне предстоит провести здесь вечность и я прошу только об одном: прости меня, если я тебя вдруг обидел.
Я слышу шаги. Это его шаги, без сомнения. Он приближается.
Сатаняша