Все началось с того, что у меня перегорела лампочка. Я, как обычно, работал ночью, смотря в монитор компьютера покрасневшими глазами и приканчивая уже четвертую кружку кофе, когда лампочка с громким треском вспыхнула и погасла. Тогда я не придал этому ровно никакого значения, благо в люстре их было пять. Одной больше, одной меньше - неважно. По крайней мере, так я думал тогда.
Когда примерно полчаса спустя перегорела вторая, я слегка напрягся - не хотелось бы оказаться в полной темноте. Дело в том, что у меня с детства фобия - я боюсь темноты. Нет, даже не так - она приводит меня в панику, в истерику, в состояние, близкое к обморочному. Я не знаю, откуда она взялась. Сколько себя помню, всегда приходилось спать с ночником. Поэтому теперь я и ложился спать под утро, благо работа позволяла.
Третья лампочка не просто перегорела, она взорвалась, будто напряжение в сети резко подскочило вольт на пятьдесят. Однако компьютер работал, как ни в чем не бывало. Коротко, но красочно выругавшись, я на всякий случай достал фонарик из ящика стола и пошел на кухню за веником, чтобы убрать осколки, усеявшие пол единственной комнаты в моей квартире хищным ковром. Тогда я услышал нечто странное.
Когда примерно полчаса спустя перегорела вторая, я слегка напрягся - не хотелось бы оказаться в полной темноте. Дело в том, что у меня с детства фобия - я боюсь темноты. Нет, даже не так - она приводит меня в панику, в истерику, в состояние, близкое к обморочному. Я не знаю, откуда она взялась. Сколько себя помню, всегда приходилось спать с ночником. Поэтому теперь я и ложился спать под утро, благо работа позволяла.
Третья лампочка не просто перегорела, она взорвалась, будто напряжение в сети резко подскочило вольт на пятьдесят. Однако компьютер работал, как ни в чем не бывало. Коротко, но красочно выругавшись, я на всякий случай достал фонарик из ящика стола и пошел на кухню за веником, чтобы убрать осколки, усеявшие пол единственной комнаты в моей квартире хищным ковром. Тогда я услышал нечто странное.
Звук шел от входной двери. Легкие шлепки. Будто кто-то постукивал ладонью по металлу. Вооруженный только фонариком и веником, который я держал в руке наподобие меча, я пошел на звук.
Привычно щелкнув выключателем в коридоре, я заглянул в глазок. Никого. Только темнота. Сама мысль открыть дверь, а тем более выйти туда, в кромешную тьму ночного подъезда, приводила меня в ужас, поэтому я, подумав: "Ну уж нет, не дождетесь!" - развернулся и направился обратно, когда услышал иной звук, заставивший струйку холодного пота скользнуть вдоль моего позвоночника. Характерный скрип открывающейся входной двери. Надо ли говорить, что пару секунд назад, когда я смотрел в глазок, она была надежно заперта на два замка?
Следующие события произошли практически одновременно. Я развернулся в сторону медленно приоткрывающейся двери, направляя луч фонарика в щель, когда лампочка над моей головой вспыхнула и погасла. Я остался в полной темноте, которую с горем пополам разгонял только узкий луч фонаря. Откуда-то из темноты подъезда раздался шорох и я увидел бледную детскую ручку, ощупывающую мою дверь.
Дети? Ночью? В подъезде? У меня вырвался истерический смешок, почти всхлип. К одной ручке вскоре присоединилась, шлепая ладонью по притолоке, вторая. За ней третья, четвертая... Кажется, я начал терять сознание, когда заметил, что все руки будто принадлежат одному существу и оно ищет, за что бы схватиться, чтобы подтянуть себя, затащить свое тело внутрь.
Тогда, уже в полубреду, я вспомнил, откуда взялась моя фобия. Я уже видел это существо. Давным-давно, в раннем детстве, оно приходило ко мне, чтобы поиграть. Помню, что тогда меня почему-то совсем не напугали эти детские ручки, ощупывающие дверь кладовки. У него был такой вкрадчивый приятный голос. Низкий мужской баритон. Я вспомнил, что, будучи несмышленым ребенком, даже сам с радостью помог ему открыть дверь. А потом я, кажется, увидел его и чуть не сошел с ума. Здесь память подбрасывает мне лишь размытые очертания чего-то отвратительного во мраке кладовки.
Все это заняло долю секунды, пока я стоял, светя бесполезным фонариком куда-то в темноту. На этом связные воспоминания обрываются. Последнее, что помню - как упал на пол с резкой болью в груди, как полз к телефону и набирал скорую.
Очнулся я уже в больнице. Как оказалось - остановка сердца. Я был мертв чуть больше минуты. Повезло, что не стал овощем. Я бы, наверное, подумал, что мне все привиделось, но на мой резонный вопрос, как врачи вошли в мою квартиру, я получил ответ, что дверь была открыта нараспашку.
Оно нашло меня. Через столько лет оно все-таки нашло мою дверь.
Конечно же, я никому не рассказал об этом. Меньше всего мне хотелось оказаться в психушке. Там столько дверей... и совершенно некуда спрятаться.
Едва выписавшись из больницы, я собрал вещи и бежал. Я запутывал следы, как заяц, удирающий от лисы. Из города в город, нигде не задерживаясь дольше чем на сутки. Наконец, я счел, что достаточно запутал его и успокоился.
Теперь я живу далеко, очень далеко от родного города и здесь оно меня не найдет. Ведь правда? Я же наконец смог спрятаться? Надеюсь, что так.
Привычно щелкнув выключателем в коридоре, я заглянул в глазок. Никого. Только темнота. Сама мысль открыть дверь, а тем более выйти туда, в кромешную тьму ночного подъезда, приводила меня в ужас, поэтому я, подумав: "Ну уж нет, не дождетесь!" - развернулся и направился обратно, когда услышал иной звук, заставивший струйку холодного пота скользнуть вдоль моего позвоночника. Характерный скрип открывающейся входной двери. Надо ли говорить, что пару секунд назад, когда я смотрел в глазок, она была надежно заперта на два замка?
Следующие события произошли практически одновременно. Я развернулся в сторону медленно приоткрывающейся двери, направляя луч фонарика в щель, когда лампочка над моей головой вспыхнула и погасла. Я остался в полной темноте, которую с горем пополам разгонял только узкий луч фонаря. Откуда-то из темноты подъезда раздался шорох и я увидел бледную детскую ручку, ощупывающую мою дверь.
Дети? Ночью? В подъезде? У меня вырвался истерический смешок, почти всхлип. К одной ручке вскоре присоединилась, шлепая ладонью по притолоке, вторая. За ней третья, четвертая... Кажется, я начал терять сознание, когда заметил, что все руки будто принадлежат одному существу и оно ищет, за что бы схватиться, чтобы подтянуть себя, затащить свое тело внутрь.
Тогда, уже в полубреду, я вспомнил, откуда взялась моя фобия. Я уже видел это существо. Давным-давно, в раннем детстве, оно приходило ко мне, чтобы поиграть. Помню, что тогда меня почему-то совсем не напугали эти детские ручки, ощупывающие дверь кладовки. У него был такой вкрадчивый приятный голос. Низкий мужской баритон. Я вспомнил, что, будучи несмышленым ребенком, даже сам с радостью помог ему открыть дверь. А потом я, кажется, увидел его и чуть не сошел с ума. Здесь память подбрасывает мне лишь размытые очертания чего-то отвратительного во мраке кладовки.
Все это заняло долю секунды, пока я стоял, светя бесполезным фонариком куда-то в темноту. На этом связные воспоминания обрываются. Последнее, что помню - как упал на пол с резкой болью в груди, как полз к телефону и набирал скорую.
Очнулся я уже в больнице. Как оказалось - остановка сердца. Я был мертв чуть больше минуты. Повезло, что не стал овощем. Я бы, наверное, подумал, что мне все привиделось, но на мой резонный вопрос, как врачи вошли в мою квартиру, я получил ответ, что дверь была открыта нараспашку.
Оно нашло меня. Через столько лет оно все-таки нашло мою дверь.
Конечно же, я никому не рассказал об этом. Меньше всего мне хотелось оказаться в психушке. Там столько дверей... и совершенно некуда спрятаться.
Едва выписавшись из больницы, я собрал вещи и бежал. Я запутывал следы, как заяц, удирающий от лисы. Из города в город, нигде не задерживаясь дольше чем на сутки. Наконец, я счел, что достаточно запутал его и успокоился.
Теперь я живу далеко, очень далеко от родного города и здесь оно меня не найдет. Ведь правда? Я же наконец смог спрятаться? Надеюсь, что так.
Magnet Memory