Семья - это самое важное, что есть в жизни. Мне всегда так говорили родители, а я кивала в знак согласия и убегала играть в куклы. Я особо не задумывалась в детстве, что в жизни важно, а что не очень. Какая мне должна быть, собственно говоря, разница?
Но однажды меня поставили перед фактом, что скоро у меня будет младший братик или сестричка. Меня этот факт сначала обрадовал, будет с кем поиграть в дождливые дни, когда нельзя на улицу, но потом пришло осознание того, что когда появится ещё один ребёнок, мне не смогут уделять столько внимания и времени. Я, недолго думая, высказала это родителям добавив, что к чёрту мне такой ценой не сдался братик или сестричка. Мне конечно же прочитали лекцию про то, что семья это главное, нельзя быть такой жадной и эгоистичной и отправили в свою комнату, обдумать своё поведение.
Я конечно затаила обиду на родителей. Сначала меня даже не спросили хочу ли я нового родственника, потом когда я высказала своё мнение меня отругали, а мамин живот всё рос и рос. Это было неприятно как минимум, тем более для меня, не привыкшей к отказам. Но пришлось смириться и искать в этом хорошие стороны.
Но однажды меня поставили перед фактом, что скоро у меня будет младший братик или сестричка. Меня этот факт сначала обрадовал, будет с кем поиграть в дождливые дни, когда нельзя на улицу, но потом пришло осознание того, что когда появится ещё один ребёнок, мне не смогут уделять столько внимания и времени. Я, недолго думая, высказала это родителям добавив, что к чёрту мне такой ценой не сдался братик или сестричка. Мне конечно же прочитали лекцию про то, что семья это главное, нельзя быть такой жадной и эгоистичной и отправили в свою комнату, обдумать своё поведение.
Я конечно затаила обиду на родителей. Сначала меня даже не спросили хочу ли я нового родственника, потом когда я высказала своё мнение меня отругали, а мамин живот всё рос и рос. Это было неприятно как минимум, тем более для меня, не привыкшей к отказам. Но пришлось смириться и искать в этом хорошие стороны.
Потом выяснилось, что будет у меня два братика. Паша и Борис. Все плюсы в появлении новых родственников исчезли. С мальчишками играть неинтересно, им нравятся совсем другие игры. Да и платья им свои не дать поносить, и косички не позаплетать. Я тогда молча удалилась в свою комнату и уселась в углу комнаты, играя с плюшевым мишкой. Во всех мультфильмах, которые я смотрела, родители прежде всего спрашивали детей, хотят ли они братика или сестричку, а потом уже заводили его или её. И почему в жизни не так?
Шло время. Мальчишки уже родились и оказались не такими ужасными, какими я их представляла. Мне казалось, что они сразу как только приедут домой начнут прыгать, бегать и бить стёкла, но нет. Милые малыши. Мама сказала, что они такими будут пока не научатся ходить, потому мне лучше не расслабляться. Это было произнесено в шутку, но я вновь вернулась к мыслям, что не нужны мне были эти родственники.
Ходить, говорить и прочее научился только Пашка, а Боренька (мы его так называли) очень много болел, так говорили мне родители. С Пашей я много играла, к моему же удивлению, он оказался хоть и по мальчишески глупым и бедовым, но довольно интересным малым. Меня он слушался, относился так же почётно как и к маме, папе и бабушке с дедушкой, часто просил, чтобы я помогла и прочее. Мне это нравилось и с ним я проводила больше времени, чем с Боренькой. Этот же мальчишка мне совсем не нравился. И дело не в том, что он болезненный и мало чего умеет и понимает, а в том, что он никогда не улыбался, много хмурился и смотрел на меня с Пашкой очень странно. Как будто это мы ни говорим, ни ходим и ничего не умеем, а не он.
И однажды родители нас, всех троих, повезли к бабушке с дедушкой в деревню. Боренька лежал и спал, его укачало в машине, а мы с Пашей бегали вокруг дома и всё рассматривали. У бабушки с дедушкой было много животных, свинки, гуси с курицами, собака, несколько кошек, корова с телёнком, и нам с Пашкой это было очень интересно.
Набегавшись, поиграв и посмотрев всё, что только можно мы тихо вошли в дом и направились на кухню. Родители с бабушкой и дедушкой сидели по ту сторону стены, в гостиной, а мы полазили в холодильнике и теперь сидели под столом и пили молоко обсуждая полученные впечатления, и попутно играя в шпионов и подслушивая, что говорили родственники по ту сторону стены.
- Ты что-нибудь слышишь?
- Да, они о кажется о каких-то семенах говорят.
- Семенах цветов.
- Каких интересно цветов?
- Наверно каких-нибудь необычных.
Мы с Пашей хихикали и продолжали слушать. Действительно классный братишка, с ним правда весело.
- Погоди, мне кажется или они что-то про Бореньку сказали?
- Да, точно, про него.
"Боря совсем разболелся, жалко его очень".
- Он же только выздоровел, как он мог опять разболеться?
- Не знаю, Паш, может они скажут?
"Вряд ли его теперь вылечить получится, очень уж болезненный, только продлим его муки".
- Это что-то серьёзное, Ир. Мне страшно.
- Мне тоже, Паш, мне тоже страшно. Почему нам не сказали, что он болеет?
- Не хотят, чтобы мы волновались наверно.
"Легче и нам, и Боре будет если, когда дети уедут, перерезать ему горло и решить на этом проблему".
"Он маленький совсем, худенький, жалко сейчас".
Мы с Пашей смотрели друг на друга глазами с тарелки, но продолжили слушать.
"Потом ещё худей станет, мам, не глупи. Или тебе жалко, что мяса мало будет? Так невелика проблема, можно подождать, когда кто-то ещё подрастёт и тоже... ну... ты понимаешь".
Тут мы с Пашкой действительно испугались и, глотая слёзы, убежали во двор. Не дотягиваясь до замка на калитке, мы не нашли ничего лучше, как спрятаться и запереться в бане.
Мы просто сидели в углу и беззвучно плакали. Дети как никак. Родители и бабушка с дедушкой за нас начали беспокоиться, быстро сообразили, что мы заперлись в бане, открыли с той стороны. Мы всё это время лишь сидели дрожа, слёзы уже закончились, да и поняли они уже, что мы всё знаем.
Нас увезли домой, по пути мы уже спали. Утром, когда мы проснулись, нам объяснили, что собирались убить сильно заболевшего поросёнка, дабы не мучился, а он по чистой случайности оказался тоже Борей.
Позже наш Боренька всё же умер. В больнице. Кто-то отключил какой-то аппарат, подключённый к Бореньке, и тот практически сразу погиб. Не мучаясь. Когда папа вернулся рано утром, а примерно через час сообщили о смерти Бореньки, мы с Пашей насторожились.
Шло время. Мальчишки уже родились и оказались не такими ужасными, какими я их представляла. Мне казалось, что они сразу как только приедут домой начнут прыгать, бегать и бить стёкла, но нет. Милые малыши. Мама сказала, что они такими будут пока не научатся ходить, потому мне лучше не расслабляться. Это было произнесено в шутку, но я вновь вернулась к мыслям, что не нужны мне были эти родственники.
Ходить, говорить и прочее научился только Пашка, а Боренька (мы его так называли) очень много болел, так говорили мне родители. С Пашей я много играла, к моему же удивлению, он оказался хоть и по мальчишески глупым и бедовым, но довольно интересным малым. Меня он слушался, относился так же почётно как и к маме, папе и бабушке с дедушкой, часто просил, чтобы я помогла и прочее. Мне это нравилось и с ним я проводила больше времени, чем с Боренькой. Этот же мальчишка мне совсем не нравился. И дело не в том, что он болезненный и мало чего умеет и понимает, а в том, что он никогда не улыбался, много хмурился и смотрел на меня с Пашкой очень странно. Как будто это мы ни говорим, ни ходим и ничего не умеем, а не он.
И однажды родители нас, всех троих, повезли к бабушке с дедушкой в деревню. Боренька лежал и спал, его укачало в машине, а мы с Пашей бегали вокруг дома и всё рассматривали. У бабушки с дедушкой было много животных, свинки, гуси с курицами, собака, несколько кошек, корова с телёнком, и нам с Пашкой это было очень интересно.
Набегавшись, поиграв и посмотрев всё, что только можно мы тихо вошли в дом и направились на кухню. Родители с бабушкой и дедушкой сидели по ту сторону стены, в гостиной, а мы полазили в холодильнике и теперь сидели под столом и пили молоко обсуждая полученные впечатления, и попутно играя в шпионов и подслушивая, что говорили родственники по ту сторону стены.
- Ты что-нибудь слышишь?
- Да, они о кажется о каких-то семенах говорят.
- Семенах цветов.
- Каких интересно цветов?
- Наверно каких-нибудь необычных.
Мы с Пашей хихикали и продолжали слушать. Действительно классный братишка, с ним правда весело.
- Погоди, мне кажется или они что-то про Бореньку сказали?
- Да, точно, про него.
"Боря совсем разболелся, жалко его очень".
- Он же только выздоровел, как он мог опять разболеться?
- Не знаю, Паш, может они скажут?
"Вряд ли его теперь вылечить получится, очень уж болезненный, только продлим его муки".
- Это что-то серьёзное, Ир. Мне страшно.
- Мне тоже, Паш, мне тоже страшно. Почему нам не сказали, что он болеет?
- Не хотят, чтобы мы волновались наверно.
"Легче и нам, и Боре будет если, когда дети уедут, перерезать ему горло и решить на этом проблему".
"Он маленький совсем, худенький, жалко сейчас".
Мы с Пашей смотрели друг на друга глазами с тарелки, но продолжили слушать.
"Потом ещё худей станет, мам, не глупи. Или тебе жалко, что мяса мало будет? Так невелика проблема, можно подождать, когда кто-то ещё подрастёт и тоже... ну... ты понимаешь".
Тут мы с Пашкой действительно испугались и, глотая слёзы, убежали во двор. Не дотягиваясь до замка на калитке, мы не нашли ничего лучше, как спрятаться и запереться в бане.
Мы просто сидели в углу и беззвучно плакали. Дети как никак. Родители и бабушка с дедушкой за нас начали беспокоиться, быстро сообразили, что мы заперлись в бане, открыли с той стороны. Мы всё это время лишь сидели дрожа, слёзы уже закончились, да и поняли они уже, что мы всё знаем.
Нас увезли домой, по пути мы уже спали. Утром, когда мы проснулись, нам объяснили, что собирались убить сильно заболевшего поросёнка, дабы не мучился, а он по чистой случайности оказался тоже Борей.
Позже наш Боренька всё же умер. В больнице. Кто-то отключил какой-то аппарат, подключённый к Бореньке, и тот практически сразу погиб. Не мучаясь. Когда папа вернулся рано утром, а примерно через час сообщили о смерти Бореньки, мы с Пашей насторожились.
Настя.13