Это утро ему далось совсем нелегко. Визгливый голос коменданта общежития вкупе с готовящейся диверсией мочевого пузыря после «вчерашнего» не дали Серёге доспать до сигнала будильника, отчего он, позёвывая и тихо матерясь, стал натягивать на себя джинсы, дабы пойти и сделать «маленькое» дело в клозете.
- Третий этаж, сегодня бельё меняем! – раздавался из-за двери секции мощный крик Юлии «Большой Мамы» Владимировны, персоны весьма крупной и довольно мужиковатой на вид. Есть у неё такая мода: за час до подъёма ходить и будить всю шарагу, так, от делать нефиг, чтобы не расслаблялись. Студенческий вердикт: баба слегка «того». Только ей об этом не стоит говорить...
Клозет оказался занят. Пашка Мордфинцев, веган до мозга костей, уже с утра пораньше восседал на троне задумчивости и на стук Серёги ответил: «Нету дома никого».
- Давай быстрей! – Серёга чувствовал, как давит ему живот, ну ещё бы – три литра продукта брожения осилил как-никак.
- Только сел. – Буркнул ему в ответ Пашка.
- Третий этаж, сегодня бельё меняем! – раздавался из-за двери секции мощный крик Юлии «Большой Мамы» Владимировны, персоны весьма крупной и довольно мужиковатой на вид. Есть у неё такая мода: за час до подъёма ходить и будить всю шарагу, так, от делать нефиг, чтобы не расслаблялись. Студенческий вердикт: баба слегка «того». Только ей об этом не стоит говорить...
Клозет оказался занят. Пашка Мордфинцев, веган до мозга костей, уже с утра пораньше восседал на троне задумчивости и на стук Серёги ответил: «Нету дома никого».
- Давай быстрей! – Серёга чувствовал, как давит ему живот, ну ещё бы – три литра продукта брожения осилил как-никак.
- Только сел. – Буркнул ему в ответ Пашка.
Однако, работала пищеварительная система у этого вегана как часы. За последние шесть лет Пашка не пропустил ни одного утреннего стула, чем он, собственно, не преминул похвастаться во время одной из студенческих вечеринок, несколько испортив при этом аппетит двух первокурсниц. Короче, как займёт этот чудик «белого коня», так в ближайшие пять минут его оттуда ничем не выкуришь, это Серёга уже давно узнал.
- Морда, слушай, я ща обо...
- Сходи к соседям, чё ты! – Голос Мордфинцева напрягся, видать, запуск пошёл.
- Да ты дурак, что ли, там Юлька в коридоре, я поздно припёрся, увидит – орать начнёт, и тогда я точно кипятка дам! Давай быстрее, достал!
- Да подожди ты, не тебе одному надо!
- Морда, я тебя как человека прошу, - Серёга уже «затанцевал», борясь с неизбежным изо всех сил.
Исход всего действа был таковым: Юлия Владимировна, чей нюх на «перегар» был о-го-го, уже направила за объяснительными две мужские комнаты и, прокричав ещё раз фирменное «Меняем сегодня бельё», зашла в триста пятую секцию и обнаружила там застывшего в ужасе Сергея Ярисова, который справлял малую нужду в раковину.
- Ярисов, ты что, о...
- Юлия Владимировна, это не то, что вы подумали, я не специально! – затараторил Серёга, однако, прекратить позорное действие уже был не в силах. Вмиг покрасневшая и раздувшаяся в ярости, как индюк, комендант вызвала у него лишь одну мысль: «Приехали!».
Уже стоя в кабинете «Большой Мамы» и слушая гневную тираду в свой адрес, Серёга мысленно готовился к выселению. И когда набравшая обороты «Мама» стала подводить итоги фразой «Да я тебя...», в кабинет ворвался Васька Антипов.
- Антипов, твою мать! Тебя стучать не учили?
Однако, Серёга заметил, что Васька-то бледный весь, да и трясло его заметно. Странно, вроде не "сидел" вчера с нами.
- Ю-юлия Владимировна, там это... Пашка... Мордфинцев... мёртвый.
- Чего? – Юлия Владимировна привстала со стула и вся краснота вмиг схлынула с её лица.
- В ту.. в туалете... Пашка.. мёртвый.
*****
«Всем студентам собраться в Большом зале немедленно. Старосты курсов ответственны за явку!» - это сообщение уже третий раз прогремело из динамиков учебного корпуса, однако оно не могло заглушить гомон взволнованных студентов, толпой протискивающихся в Большой зал. В короткие сроки новость о случившемся разлетелась по всему учебному корпусу, а половина «общажных» уже вовсю успели обсудить и растрепать это в курилках.
«Дежурка» уже как пятнадцать стояла во дворе техникума вместе со «Скорой», а один из полицейских зашёл в Большой зал вместе со студентами.
- Успокаиваемся. – Директор не стал дожидаться пока все рассядутся по стульям. Гул вмиг прекратился. – Уважаемые студенты. Как вы уже, наверное, знаете, у нас случилось... горе. Сегодня, в семь тридцать утра, в туалете триста пятой секции был обнаружен студент третьего курса Павел Мордфинцев без... без признаков жизни. Предположительная причина смерти – внезапная остановка сердца. – Голос у директора дрогнул, он заговорил немного тише. – Родители Паши поставлены в известность, они уже едут сюда. На место происшествия прибыли сотрудники полиции, - директор указал рукой на полицейского, - они попросили узнать, видел или разговаривал сегодня кто-нибудь с Пашей из студентов? – Директор обвёл взглядом притихший зал.
Казалось, в такой тишине можно услышать биение сердца, однако этому мешали тихие всхлипы двух девочек-однокурсниц Паши. И среди этого молчания раздался голос Сергея Ярисова.
- Я. – В воздух поднялась дрожащая рука.
- Морда, слушай, я ща обо...
- Сходи к соседям, чё ты! – Голос Мордфинцева напрягся, видать, запуск пошёл.
- Да ты дурак, что ли, там Юлька в коридоре, я поздно припёрся, увидит – орать начнёт, и тогда я точно кипятка дам! Давай быстрее, достал!
- Да подожди ты, не тебе одному надо!
- Морда, я тебя как человека прошу, - Серёга уже «затанцевал», борясь с неизбежным изо всех сил.
Исход всего действа был таковым: Юлия Владимировна, чей нюх на «перегар» был о-го-го, уже направила за объяснительными две мужские комнаты и, прокричав ещё раз фирменное «Меняем сегодня бельё», зашла в триста пятую секцию и обнаружила там застывшего в ужасе Сергея Ярисова, который справлял малую нужду в раковину.
- Ярисов, ты что, о...
- Юлия Владимировна, это не то, что вы подумали, я не специально! – затараторил Серёга, однако, прекратить позорное действие уже был не в силах. Вмиг покрасневшая и раздувшаяся в ярости, как индюк, комендант вызвала у него лишь одну мысль: «Приехали!».
Уже стоя в кабинете «Большой Мамы» и слушая гневную тираду в свой адрес, Серёга мысленно готовился к выселению. И когда набравшая обороты «Мама» стала подводить итоги фразой «Да я тебя...», в кабинет ворвался Васька Антипов.
- Антипов, твою мать! Тебя стучать не учили?
Однако, Серёга заметил, что Васька-то бледный весь, да и трясло его заметно. Странно, вроде не "сидел" вчера с нами.
- Ю-юлия Владимировна, там это... Пашка... Мордфинцев... мёртвый.
- Чего? – Юлия Владимировна привстала со стула и вся краснота вмиг схлынула с её лица.
- В ту.. в туалете... Пашка.. мёртвый.
*****
«Всем студентам собраться в Большом зале немедленно. Старосты курсов ответственны за явку!» - это сообщение уже третий раз прогремело из динамиков учебного корпуса, однако оно не могло заглушить гомон взволнованных студентов, толпой протискивающихся в Большой зал. В короткие сроки новость о случившемся разлетелась по всему учебному корпусу, а половина «общажных» уже вовсю успели обсудить и растрепать это в курилках.
«Дежурка» уже как пятнадцать стояла во дворе техникума вместе со «Скорой», а один из полицейских зашёл в Большой зал вместе со студентами.
- Успокаиваемся. – Директор не стал дожидаться пока все рассядутся по стульям. Гул вмиг прекратился. – Уважаемые студенты. Как вы уже, наверное, знаете, у нас случилось... горе. Сегодня, в семь тридцать утра, в туалете триста пятой секции был обнаружен студент третьего курса Павел Мордфинцев без... без признаков жизни. Предположительная причина смерти – внезапная остановка сердца. – Голос у директора дрогнул, он заговорил немного тише. – Родители Паши поставлены в известность, они уже едут сюда. На место происшествия прибыли сотрудники полиции, - директор указал рукой на полицейского, - они попросили узнать, видел или разговаривал сегодня кто-нибудь с Пашей из студентов? – Директор обвёл взглядом притихший зал.
Казалось, в такой тишине можно услышать биение сердца, однако этому мешали тихие всхлипы двух девочек-однокурсниц Паши. И среди этого молчания раздался голос Сергея Ярисова.
- Я. – В воздух поднялась дрожащая рука.
Рэд