Страшные истории и мистические истории

Эту историю мне рассказала тётя и она правдивая. Ее зовут Лена. Буду говорить от её лица.

Поздно вечером я, как всегда, возвращалась с работы. Я работаю в городе, но живу у бабушки в деревне. Мы живем в одной квартире в двухэтажном доме с другими жителями, причем все они старые. Как только входишь в подъезд, то видишь лесенку и 4 двери, и точно также на 2 этаже. Я с бабушкой жила на втором и это дверь справа, самая крайняя, которая выходит на дорогу. Под нами жила баба Маша. Наши соседи были дедушка и бабушка. В остальных жили такие же старики, некоторые помоложе.

Так вот. Возвращаясь с работы, я встретила бабу Машу на лавочке и поздоровалась:
- Здравствуйте, баб Маш, - после я, как обычно, пошла дальше. И тут голос из-за спины.
- А я знала... что ты приедешь так поздно...
Я обернулась, а затем снова пошла домой. Бабушка была дома и смотрела телевизор.
- Баб, а че там баба Маша на лавке сидит?
- Не знаю, сидит, да и пусть.

На следующий день я снова возвращалась с работы, поздно вечером. Прохожу мимо той самой скамейки и захожу в подъезд, поднимаюсь по лестнице на второй этаж и вдруг сзади меня медленно заскрипела дверь и засветил тусклый свет...

Разумеется, долго ли еще вы будете мне интересны, зависит от того, сколь хороши окажутся ваши загадки...
Стивен Кинг «Темная Башня III: Бесплодные Земли»

I

- Как, по-твоему, куда он мог деться?
- Откуда мне знать? Может, любовницу нашел.
- Но ты же все-таки его близкий друг...

Весть о пропавшем человеке расходится очень быстро, но мало кого она волнует. У всех свои дела, заботы, кто-то вообще пропустит новость об этом или же перевернет страницу газеты, чтобы посмотреть, во сколько завтра футбол, при этом приговаривая: «Очередной алкаш пропал. Пади валяется, где нибудь в кустах. Так... ЦСКА - Спартак 22:00... отлично...» Однако близкие друзья и родственники лишь надеялись, что пропавший именно лежит в кустах в стельку пьяный, а не висит на одном из сучьев в лесу с петлей на шее.

- Я, конечно, его друг, но, правда, не могу даже предположить, где он может находиться. - Ответил Сергей, садясь в кресло. - Я побывал во всех местах, где он мог быть, но никаких следов.

Сергей пришел к Юлии, чтобы хоть как-то взбодрить ее, но пока никаких успехов. Юлия приходилась женой пропавшему Виктору, и предположение Сергея на счет любовницы никак ее не затронуло. Наоборот, она даже надеялась на этот поворот жизненного пути, лишь бы только Виктор был жив. Юлия сидела на диване, не далеко от кресла, в котором расположился Сергей, опустив голову и теребя уже вымокший носовой платок. На стоявшем перед ней столике уже полностью остыла чашка с кофе:
- Господи, хоть бы он был жив. - Проговорила Юлия, в очередной раз всхлипнув . - Я ему прощу даже измену... да все что угодно прощу, лишь бы он был жив.

Электрический свет ударил в закрытые веки, и я открыла глаза. Память возвращалась обрывками. Прямо надо мной висела тускло-желтая больничная лампа, освещавшая стандартную больничную палату. Около двери с местами облезшей краской, стоял умывальник. Над ним висели несколько квадратиков синей кафельной плитки. Рядом с моей неширокой кроватью стояла ветхая деревянная тумбочка, а напротив нее сидела моя старая школьная подруга – Ирка Марина - невысокая брюнетка с бледными глазами.

Она с беспокойством посмотрела на меня, и спросила:
- Ну как ты?
Я нервно сглотнула, и спросила:
- И давно я тут?
Мой голос прозвучал хрипло.
Ира громко вздохнула.
- Уже три дня. Мне врач сказал, что тебя завтра выпустят.

И тут память прояснилась окончательно: старый чердак, разбитая стена, глаза вампирши...

Но воспоминания не принесли облегчения. Мой мозг уже интенсивно работал после перенесенного сотрясения. Наверняка эта голодная нечисть не собиралась оставлять меня в покое. А пока она думает, что меня могли специально послать за ней, она и подавно не отстанет.

Я сидел дома и пил пиво. Настроение ни к чёрту. Восемь часов вечера. Через четыре часа мне исполнится двадцать семь. Последние две недели я старался об этом не думать; иногда получалось, чаще - нет. С этим днем рождения у меня последние лет пять творится какое-то скотство.

На мой двадцать второй день рождения, от меня ушла жена. На двадцать третий, я попал в первую в своей жизни серьёзную автомобильную аварию. Двадцать четвертый, подарил операцию на желудке и несколько приятных недель в больнице. За два месяца до двадцать пятого, ко мне снова вернулась жена, чтобы, ровно через два месяца уйти, на этот раз навсегда. На двадцать шестой, доктор запретил мне пить, вдобавок, я потерял водительские права и машину. Ещё пара таких праздников и лавочку можно закрывать. До сорока я точно не доживу.

В дверь постучали. Я пошёл открывать. На пороге стоял Лёха и незнакомый толстый парень. От них несло морозом и перегаром. В руках Лёха держал пакет, из которого торчало горлышко литровой бутылки водки.
- Здорово, чувак! С Днем Рожденья! Это Тощий, - Лёха мотнул головой в сторону толстого парня, тот испуганно заморгал.
- У меня завтра, вообще-то. Заранее вроде не поздравляют.
- Да? Ну тогда давай просто бухать.

- Кто ты такая и зачем сюда пришла? - прозвенел тонкий женский голос.
- А, по-моему, в приличном обществе принято сначала здороваться, - нагло бросила я.

Кому-то после такого может показаться что я либо идиотка, либо бесстрашная идиотка. Что в принципе одно и то же. Но на самом деле у меня сердце в пятки рухнуло. И хотя я уже догадалась, кто оказал мне столь гостеприимный прием, решила, что лучше все-таки не показывать свой страх перед неизвестно кем.

- Знаешь, а мне кажется, что я тебя уже где-то видела, - предпочла не заметить мое приветствие незнакомка. - Ах да, как я могла забыть! Это же ты та девчонка, которая шла за мной всю дорогу. Да что тебе надо? - ты объясни. Или лучше скажи, кто навел тебя на меня?
- Да ты убери от меня свою железку, а потом и поговорим. Я не привыкла так разговаривать.

Я подняла глаза. Моя интуиция не подвела. Надо мной стояла уже знакомая вампирша с улицы. Да-да, об этом совсем не трудно было догадаться: под шелковой косынкой свирепо сверкали два изумруда. Таких ярких глаз не могло быть у человека. Но их свирепый блеск не сулил ничего хорошего. Она явно была голодна.

- Ну, говори - разрешила хозяйка комнаты, и неторопливо отвела изящный серебряный клинок от моего горла. - Ты ведь явно пришла непросто так.

Каждое слово все сильнее приближало меня панике. Для изголодавшейся вампирши, она была слишком спокойной. Видимо ее и вправду всполошил мой приход. Может она спутала меня с кем-то? Я уже было расслабилась, подумав что «хозяйка» не так голодна как сначала показалось. Но, не успев даже распрямить спину, я снова ощутила сильный толчок (на этот раз уже в спину). Не сумев сохранить равновесие, я с грохотом, всколыхнувшим старые доски пола, рухнула прямо в узкое пятно света под небольшим чердачным окошком. Сознание помутнело. Приехали!

Сумерки, темнеет... По улице идет аристократ... Ему не хотелось идти длинным путем и он решил сократить путь через подворотню. Когда он зашел туда, то ему стало не по себе, будто кто-то за ним следит... Аристократ шел осторожно, постоянно оборачивался, но тут, возле него промелькнула чья-то тень. Он испугался, и ускорил шаг. Но... у него не прошло ощущение, что за ним кто-то следит.

Вдруг из ниоткуда появился очень густой туман, ему стало еще страшней. Он уже почти бежал, как перед ним возник человеческий скелет. Аристократ от испуга побежал сам не зная куда, а скелет за ним как будто летел. Когда богач устал бежать, преследователь куда-то исчез. Он отдышался и с большим чувством страха пошел дальше, жалея, что пошел этой дорогой. Он попытался найти дорогу назад, но этому действию помешал густой туман.

Аристократ услышал какие-то стоны, сначала он подумал, что это его воображение. Он остановился, попытался обдумать путь обратно, но вдалеке тумана увидел, что кто-то к нему идет и, похоже, оно светиться. Аристократ попытался получше рассмотреть этот объект, но кто-то сзади ударил его по плечу. Аристократ вcкрикнул, медленно повернулся и... ужаснулся! Там стоял человек в зловещей светящейся маске, который произнес:
- Ты что тут делаешь, незнакомец?
- Я-я тут заблудился, - произнес аристократ голосом, в котором присутствовал страх.

- Смерть так необычна, и порой так... несправедлива.
Альфред Хоуп сидел в кресле, перед горящим камином, в гостиной своего дома, куря сигару и рассуждая сам с собой. В доме, помимо него, никого не было и хриплый голос семидесяти двух летнего старика, под аккомпанемент треска горящих поленьев, был слышен в каждой комнате:
- Да, она не справедлива. Есть люди вполне заслуживающие ее. Подонки, не достойные ходить по дороге жизни, но есть и другие, которые только и должны жить. - Альфред сделал затяжку и, выпустив клубы дыма, глубоко вздохнул.

Огонь продолжал трещать поленьями, развеивая мрак ночи, и отсветы языков пламени ползали по комнате, будто неупокоившиеся души усопших. Альфред прикрыл глаза, и воспоминания недавнего события полезли в голову.

Это было две недели назад, на приеме у кардиолога. Молодой врач сидел, внимательно заполняя лист с диагнозом. Лицо его выражало полную сосредоточенность и некоторое беспокойство. Альфред сидел напротив и терпеливо ждал, пока кардиолог, наконец, скажет результаты. Его понемногу начинало раздражать, что этот сопляк в беленьком халате так надолго задерживает его, сидя и строча свои бумажки. Когда Альфред почувствовал, что терпение подошло к концу, и он уже открыл, было рот, что бы высказать доктору все свое уважение к нему, «сопляк в беленьком халате» закончил писать и направил свой взгляд на старика Хоупа:
- Мистер Хоуп. У меня к вам очень серьезный разговор.

- Хиллсли хочет есть.
Киваю с самым серьезным видом, хотя жутко хочется захихикать: Дашка вечно придумывает своим игрушкам дурацкие имена. Откуда только берет такие? Вот и потрепанный одноглазый медведь у нее - Хиллсли, розовый пластиковый пони - Аббррук, а кудрявый щенок - Блумгейт. На мой вполне резонный вопрос: почему бы ей не назвать их по-человечески Васей, Петей, Бармаглотом или, на худой конец, Радугой и Бобиком, вразумительного ответа я так и не получила. То, что они сами представились ей подобным образом при знакомстве, было весьма интересной версией, которая при ближайшем рассмотрении все же не выдерживала никакой критики. Но во мне, как и во всякой наивной мамаше, все ж таки еще теплилась надежда на то, что дочурка решит открыть секрет возникновения столь необычных кличек.

А пока у нас проходило традиционное вечернее чаепитие: мы дружно сидели на крошечных стульчиках вокруг столика и прихлебывали воображаемый чай из пластмассовых чашечек. Последний глаз медведя болтался на ниточке, готовый в любой момент потеряться на просторах детской. В который раз дала себе обещание, что вот «в ближайший выходной, достану волшебную рукодельную коробочку - и все-все будет». Пора уже крестики на лбу рисовать.

Барсик, скотина такая, запрыгнул на стул с Хиллсли и начал целенаправленно точить об него когти. Дашка подтянула пижамные штаны и молча ринулась спасать свое достояние. Обняв взъерошенного медведя, она мрачно зыркнула на рыжего обидчика:
- Хиллсли хочет есть!
- А давай положим ему еще этих чудесных пирожных! - бодро предложила я, протягивая пустое блюдце. - Ммммм... вкуснятина!

Он смотрел подслеповатыми глазками, моргал часто-часто, теребил неловко край засаленной куртки. Выглядел не просто дешево. Бедно. Грязные лохмы волос, одутловатое лицо, темные круги под ослепительно голубыми глазами. Стоп. Такие глаза были лишь у одного человека...
- Серега?
- Э, ну, вот, это самое, думал, не узнаешь. Здорово! - и вот уже мой лучший дружок по студенческим забавам тянет навстречу ладонь в замызганной перчатке. Она ободрана, наподобие тех, что любят крутые автомобилисты, из нее наполовину торчат серые пальцы с неимоверно длинными ногтями, кокетливо оттененными тушью грязи. Брр... И запах. Запах такой, как будто Серега давно уже умер, умер с самый разгар знойного прошлогоднего лета, а его почему-то забыли похоронить. Вот он и приперся с того света. Почему ко мне?

Жму безвольную кисть. Непроизвольно вытираю руку о домашние штаны. В мозгу - мысль, надо забросить в стиралку. Срочно. Срочно!
- Можно? - впервые слышу заискивающего Серегу. Двадцать лет назад он просто подвинул бы меня плечом и бессловесно поперся бы к холодильнику за пивом. Время, конечно, меняет людей. Но, чтоб настолько...

Фальшивлю.
- Да! Чего это мы на пороге? Серега! Ты? Заходи-заходи. Извини, что не прибрано. Дети. Сам понимаешь, не уследишь. Трое у меня. Ага. Сам-то как? Представляю себя со стороны, здоровый мужичина за сто кило что-то лепечет спертым от неожиданности детским фальцетом. Кашляю. Надо придти в себя. Не каждый год такое. Явление блудного сына, блин.

- Ну все, дорогая, вечером я тебя жду.
- Хорошо. Пока.
Элис положила трубку и посмотрела на часы. Стрелки показывали половину второго, а с Джессикой она договорилась на восемь, значит, еще есть время придумать, что одеть и что купить, чтобы не придти пустой, ведь редко когда удается девушкам всем впятером собраться вместе. Лучшие подруги, начиная еще со школьной скамьи, теперь, разбежавшись по институтам и заканчивая третий курс, их всеми силами пытались разлучить насущные, житейские проблемы, но сегодня они все будут отодвинуты в сторону и забыты, останется только отдых. Элис вновь взглянула на часы. Тридцать пять минут второго:
- Надо собираться... - Проговорила она и ушла в комнату.

Вечером того же дня в пятнадцать минут девятого в квартире Джессики собралась вся пятерка подруг, и все шло именно так, как им того и хотелось. Люси взахлеб рассказывала о своем новом парне, который был, как она утверждала, не только самым умным и галантным, но еще и настоящим ураганом в постели; всегда подтянутая и спортивная Кэтрин хвасталась своим последним танцевальным выступлением; пухленькая Белла гордо рассказывала о побежденных лишних пяти килограммах; Элис поделилась своими задумками для новой книги. Джессика сидела, со своей любимой кошкой Эмели на коленях, потягивая вино из большого бокала, и с удовольствием слушала своих дорогих подруг.