Ничем непримечательный вечер в маленькой деревушке. Ветер воет в трубах, шатает обветшалые крыши деревянных домов, сбивает хрупкий осенний лист с полумертвого дуба. Робко, но довольно заметно через мрак пробивается тусклый свет фонарей. По моей коже пробежались мурашки - повеяло запахом застоявшейся болотной воды и холодный резвый ветер начал ускорять мой медленно-пугливый шаг. Местность мне совершенно незнакомая, довольно неприветливая, отпугивающая своим видом и погодными действиями. Где-то далеко в небе промелькнули грозы, без следующего, как обычно бывает, грохота со всех сторон.
Я переглянулась по сторонам и приметила виновника неприятного запаха. За небольшими ветками кустов и стволов деревьев вода отражала неполную луну. Я, встав на носочки, потянулась издалека, присмотрела более выгодно смотрящийся обрывистый берег и песчаным покровом и направилась обследовать обстановку. Редкими выборочными шагами я ступала на листву и все ближе и ближе приближалась к установленной точке. Листья хрустели, переминались, трескались и рассыпались на сотни маленьких кусочков, образуя новый, не поддававшийся сбору пазл.
Я переглянулась по сторонам и приметила виновника неприятного запаха. За небольшими ветками кустов и стволов деревьев вода отражала неполную луну. Я, встав на носочки, потянулась издалека, присмотрела более выгодно смотрящийся обрывистый берег и песчаным покровом и направилась обследовать обстановку. Редкими выборочными шагами я ступала на листву и все ближе и ближе приближалась к установленной точке. Листья хрустели, переминались, трескались и рассыпались на сотни маленьких кусочков, образуя новый, не поддававшийся сбору пазл.
Я подошла к развалившемуся от старости дереву, положила руку на здоровую часть. Оно слегка покачалось, давая знать, что лучше бы дальше я не шла. Песчаный бережок потихоньку обваливался, обветривался, ссыпался вниз и обрывал тинистые воды, покрывая неизведанное дно. "Господи", - подумала про себя я, - "что это?". По телу невольно пробежали тысячи мурашек, голова сама собой несколько раз оглянулась по сторонам. "Ничего страшного" - успокоила я себя, - "это всего лишь птицы".
- Тебе туда не надо, правда, - послышался голос сзади. Осмелиться повернуться у меня не вышло, я лишь с замиранием сердца стояла и ждала какого-либо продолжения.
- Что тебе нужно от этого места? - спросила она. Я четко расслышала женский голос, молодой, недавно восстановившийся после кашля. Я точно знала этот голос, но я не помню откуда он, где я его могла слышать. А ведь и вправду, зачем я сюда пришла?
- Я чувствую, как ты боишься. Так и быть, разложу тебе все по пыльным полочкам. Это место - болото, как ты, наверное, уже успела понять. В любой другой день, час, период тебе бы вряд ли приспичило прийти сюда. Ты держишь путь южнее отсюда. В небольшую деревню. А теперь об этом месте. Жила одна семья. Нет, совершенно не на болоте, тогда это место напоминало большую поляну, здесь росли подсолнухи, как сейчас помню. - Я боялась дышать, но рассказ этой девушки мне казался захватывающим уже с самого начала. Напомнило мне это байки родителей у костра в походах, я тогда была еще ребенком. - 17 октября 1960 - дата начала постройки дома. Долго они планировали перебраться из деревушки на это место, копили деньги, стройматериалы. Отец часто приходил примеривать доски, хватит ли чтобы присоединить к стене? Или, может, на пол пустить? В один день начали копать подвал. Прокопали на целых три метра, копают дальше. Все глубже уходило дело. Вот стукнула отметка в пять метров, перестали. Заложили все это дело досками, обустроили. Стали жить. И 17-го октября 1965-го года дом загорается, прогорает полностью. Успела сбежать только мать семейства, все три ребенка и муж заживо сгорели во сне. Заночевала у своей матери девушка, уговорила бреднями деревенских пойти посмотреть на случившееся. А на том месте болото давнишнее. Говорят люди, оно тут все время было, с ума ты сошла, молодуха. Да и мужа-то у тебя никакого не было, как и детей. Начала девушка обдумывать, что с ней все это время было, целых восемь лет, неужто ли с ума сошла? На следующий день она взяла и с разбегу прыгнула в это болото. Полегла на дно, живая еще, дышит, видит - доски обгорелые, дверь железная и рядом на деревяшке лежит муж ее, - глаза таращит, как наркоман, руки обгорелые, и говорит не своим голосом: "Пойдем ко мне, дорогая". До сих пор никто сюда больше не подходит.
- Эмм... - меня охватил шок и здравие мысли сказало мне: "Пока", - откуда вы знаете, что там на дне?
- А как ты думаешь, кто я?
Я резко развернула голову, увидела красивую девушку лет двадцати, одетую явно не по современной моде, мокрые волосы - на них неряшливой сеточкой лежат сгустки тины, и глаза горят красным огоньком, переливаются. Я, взяв волю в кулак, побежала в непонятную сторону. Уже вовсе не помню, как в тот день попала в бабушке, но с её слов, в 1965 году и вправду там было болото, в котором потонула девушка, а как, никто не знает. Но ведомо, что на дне по настоящему лежат эти обгорелые доски и порой чьи-то глаза на тебя палятся из-под воды...
- Тебе туда не надо, правда, - послышался голос сзади. Осмелиться повернуться у меня не вышло, я лишь с замиранием сердца стояла и ждала какого-либо продолжения.
- Что тебе нужно от этого места? - спросила она. Я четко расслышала женский голос, молодой, недавно восстановившийся после кашля. Я точно знала этот голос, но я не помню откуда он, где я его могла слышать. А ведь и вправду, зачем я сюда пришла?
- Я чувствую, как ты боишься. Так и быть, разложу тебе все по пыльным полочкам. Это место - болото, как ты, наверное, уже успела понять. В любой другой день, час, период тебе бы вряд ли приспичило прийти сюда. Ты держишь путь южнее отсюда. В небольшую деревню. А теперь об этом месте. Жила одна семья. Нет, совершенно не на болоте, тогда это место напоминало большую поляну, здесь росли подсолнухи, как сейчас помню. - Я боялась дышать, но рассказ этой девушки мне казался захватывающим уже с самого начала. Напомнило мне это байки родителей у костра в походах, я тогда была еще ребенком. - 17 октября 1960 - дата начала постройки дома. Долго они планировали перебраться из деревушки на это место, копили деньги, стройматериалы. Отец часто приходил примеривать доски, хватит ли чтобы присоединить к стене? Или, может, на пол пустить? В один день начали копать подвал. Прокопали на целых три метра, копают дальше. Все глубже уходило дело. Вот стукнула отметка в пять метров, перестали. Заложили все это дело досками, обустроили. Стали жить. И 17-го октября 1965-го года дом загорается, прогорает полностью. Успела сбежать только мать семейства, все три ребенка и муж заживо сгорели во сне. Заночевала у своей матери девушка, уговорила бреднями деревенских пойти посмотреть на случившееся. А на том месте болото давнишнее. Говорят люди, оно тут все время было, с ума ты сошла, молодуха. Да и мужа-то у тебя никакого не было, как и детей. Начала девушка обдумывать, что с ней все это время было, целых восемь лет, неужто ли с ума сошла? На следующий день она взяла и с разбегу прыгнула в это болото. Полегла на дно, живая еще, дышит, видит - доски обгорелые, дверь железная и рядом на деревяшке лежит муж ее, - глаза таращит, как наркоман, руки обгорелые, и говорит не своим голосом: "Пойдем ко мне, дорогая". До сих пор никто сюда больше не подходит.
- Эмм... - меня охватил шок и здравие мысли сказало мне: "Пока", - откуда вы знаете, что там на дне?
- А как ты думаешь, кто я?
Я резко развернула голову, увидела красивую девушку лет двадцати, одетую явно не по современной моде, мокрые волосы - на них неряшливой сеточкой лежат сгустки тины, и глаза горят красным огоньком, переливаются. Я, взяв волю в кулак, побежала в непонятную сторону. Уже вовсе не помню, как в тот день попала в бабушке, но с её слов, в 1965 году и вправду там было болото, в котором потонула девушка, а как, никто не знает. Но ведомо, что на дне по настоящему лежат эти обгорелые доски и порой чьи-то глаза на тебя палятся из-под воды...
Мейбл Кровопийца