Сегодня 17-е апреля - Радоница. Я решил навестить своего дедушку на кладбище, так как по приданию - на Радоницу Господь отпускает души с небес на места их захоронения, и они ожидают своих родственников у себя на могилке. К сожалению, я не смог сходить в церковь, потому что нас задержали на учебе из-за проверки с министерства образования, по этой причине даже на вечернюю службу не успел. Но все же я забежал в цветочный магазин, купил, как полагается, цветов и отправился на погост.
Это кладбище находилось далеко за городом, прямо посреди дубравы. Таксист высадил меня прямо на дороге, потому как дорога к кладбищу была не заасфальтирована, а проливные дожди оставили на ней много луж и грязи. Я расплатился, забрал цветы и вышел с машины. Проверил свой телефон, но заметил, что здесь не ловит связь. Было уже половина девятого вечера. Солнце зашло за горизонт, еще полтора часа назад, поэтому улицу охватывали сумерки.
Я дошел до ворот, перекрестился и вошел на территорию. Проходить мимо одиноких могил по темноте было жутко, поэтому немного занервничал и прибавил ходу. Вокруг не было ни единой души, лишь тишина заполняла просторы местности. Пока я рассматривал все вокруг даже не заметил, как предо мной явилась пожилая женщина в белом балахонистом халате и, направив свой осуждающий взор, хрипя и еле дыша выставила вперед руку и встала на месте.
Это кладбище находилось далеко за городом, прямо посреди дубравы. Таксист высадил меня прямо на дороге, потому как дорога к кладбищу была не заасфальтирована, а проливные дожди оставили на ней много луж и грязи. Я расплатился, забрал цветы и вышел с машины. Проверил свой телефон, но заметил, что здесь не ловит связь. Было уже половина девятого вечера. Солнце зашло за горизонт, еще полтора часа назад, поэтому улицу охватывали сумерки.
Я дошел до ворот, перекрестился и вошел на территорию. Проходить мимо одиноких могил по темноте было жутко, поэтому немного занервничал и прибавил ходу. Вокруг не было ни единой души, лишь тишина заполняла просторы местности. Пока я рассматривал все вокруг даже не заметил, как предо мной явилась пожилая женщина в белом балахонистом халате и, направив свой осуждающий взор, хрипя и еле дыша выставила вперед руку и встала на месте.
Я не понял откуда она взялась, но был рад тому, что я не один в этом мрачном месте. Однако, меня смущало дыхание старушки, которое было даже не дыханием, а неким трещанием... Я не стал обращать внимания, мало ли больных людей на земле. Немного не доходя до могилы дедушки, у меня выпал кошелек, что заставило меня обернуться - сзади уже не было бабушки. Все вокруг окинул взглядом, но нигде ее не было, словно провалилась в никуда! Я быстро подобрал кошелек и, положив цветы на могилу, дернул к выходу. Вспомнив, что здесь не ловит связь, а до города телепать еще десять километров, мне пришлось упросить охранника переночевать в его коморке, которая стояла перед воротами. Василий Ильич, так представился мне охранник, был гостеприимным человеком и решил меня угостить чаем. Во время чаепития я рассказал ему, что случилось со мной снаружи.
– В этом году похоронили одну бабку, – сказал он, смотря на мое испуганное лицо, и отпил потихоньку горячий напиток. – которая жила неподалеку, в лесу. За нее много говорили, что она занималась колдовством. На ее счету были восемь невинных жизней, которые она загубила! Полиция записала эти смерти как "несчастный случай", но люди знали, что это ее рук дело. Каждое тринадцатое число месяца я видывал ее на нашем кладбище, ночью. Не знаю, что она тут творила, но меня ужасно недолюбливала, говорила, что выживет меня отсюда. Однако, ее пророчества не сбылись, и сама недавно окочурилась. Хоронить ее было некому, поэтому администрация выделила ей могилку в дальнем углу. Во время похорон вбили ей кол в грудь, но, однако, промазали и вместо сердца пробили легкое... Церемониться не стали, так как ведьм и самоубийц не положено хоронить по христианским обычаям, поэтому просто закопали и забыли. Но буквально месяц назад, поздним вечером и ночью, я заметил, что по кладбищу начали раздаваться хрипы и в окна моей сторожки стала заглядывать эта бабка! Видимо, не закончила свое дело... Но да ладно, утро вечера - мудренее, поэтому нужно спать.
Василий Ильич выделил мне место на печке и, у себя на кровати, уснул, но я не спешил засыпать и молча слушал глухие протяжные хрипы, леденящие кожу, доносящиеся из-за окна.
– В этом году похоронили одну бабку, – сказал он, смотря на мое испуганное лицо, и отпил потихоньку горячий напиток. – которая жила неподалеку, в лесу. За нее много говорили, что она занималась колдовством. На ее счету были восемь невинных жизней, которые она загубила! Полиция записала эти смерти как "несчастный случай", но люди знали, что это ее рук дело. Каждое тринадцатое число месяца я видывал ее на нашем кладбище, ночью. Не знаю, что она тут творила, но меня ужасно недолюбливала, говорила, что выживет меня отсюда. Однако, ее пророчества не сбылись, и сама недавно окочурилась. Хоронить ее было некому, поэтому администрация выделила ей могилку в дальнем углу. Во время похорон вбили ей кол в грудь, но, однако, промазали и вместо сердца пробили легкое... Церемониться не стали, так как ведьм и самоубийц не положено хоронить по христианским обычаям, поэтому просто закопали и забыли. Но буквально месяц назад, поздним вечером и ночью, я заметил, что по кладбищу начали раздаваться хрипы и в окна моей сторожки стала заглядывать эта бабка! Видимо, не закончила свое дело... Но да ладно, утро вечера - мудренее, поэтому нужно спать.
Василий Ильич выделил мне место на печке и, у себя на кровати, уснул, но я не спешил засыпать и молча слушал глухие протяжные хрипы, леденящие кожу, доносящиеся из-за окна.
Дашенька04