- Ну, кто у нас там следующий? - поинтересовалась женщина средних лет у молодой девушки.
Эти прекрасные дамы - работницы психбольницы. Сейчас у них было что-то вроде перерыва, сменилась очередная смена санитарок и врачей. Они же, устав от этого шума, вместе коротали время на четвёртом этаже. Тем более, девушка, оказывается, была не совсем готова к такой стрессовой работе, ей требовался покой. Где-то внизу ещё слышаться возгласы новый прибывших пациентов, который ещё не успели накачать успокоительными. «Я – Наполеон!» «Ха, а я Бонопарт!».
Женщина уже давно привыкла к голосам умалишённых, а вот у девушки каждый раз пробегали мурашки.
- Оксан, я здесь такой ужас нашла, - она подняла округлившиеся глаза, будто десятирублёвые монеты, на женщину, - какое-то досье на маленькую девочку. Соседи и друзья говорят, что во время приступов она может убить кого угодно, - растерянно пролепетала брюнетка, вертя в руках папку.
- Та-ак, а вот тут уже поподробнее, - Оксана выпрямилась и прихлебнула чай.
Эти прекрасные дамы - работницы психбольницы. Сейчас у них было что-то вроде перерыва, сменилась очередная смена санитарок и врачей. Они же, устав от этого шума, вместе коротали время на четвёртом этаже. Тем более, девушка, оказывается, была не совсем готова к такой стрессовой работе, ей требовался покой. Где-то внизу ещё слышаться возгласы новый прибывших пациентов, который ещё не успели накачать успокоительными. «Я – Наполеон!» «Ха, а я Бонопарт!».
Женщина уже давно привыкла к голосам умалишённых, а вот у девушки каждый раз пробегали мурашки.
- Оксан, я здесь такой ужас нашла, - она подняла округлившиеся глаза, будто десятирублёвые монеты, на женщину, - какое-то досье на маленькую девочку. Соседи и друзья говорят, что во время приступов она может убить кого угодно, - растерянно пролепетала брюнетка, вертя в руках папку.
- Та-ак, а вот тут уже поподробнее, - Оксана выпрямилась и прихлебнула чай.
"Пять месяцев назад. Дача Фроловых.
Вся большая и дружная семья отдыхала на новой даче. Она была двухэтажная, с застеклённым балконом, огородом и садом. Был лишь один минус: скрипящие полы, которые не успели заменить перед приездом. Конечно, по ночам это пугало и мешало, но, в принципе, не критично.
Старшие члены семьи ушли отдыхать на второй этаж, только бабушка Варя крутилась от подвала до огорода, копая картошку, морковку и остальные овощи.
Младшие же решили поиграть в прятки. Старшей сестре было 14 лет, и она, сказав, что ей уже неинтересно, пошла со своей подругой ровесницей прогуляться и посплетничать в садике, заодно помочь бабушке.
- Чур я вода! Я! - радостно закричала шестилетняя Ира, поднимая руку и попрыгивая.
- Давай, - нехотя уступила ей сестра, - ты считай вот тут, - она указала на дальний угол, возле вазы, - а мы все будем прятаться, - сказала восьмилетняя Яна.
Под «все» она имела ввиду саму себя и двух сестёр-близняшек. А также соседского мальчишку, ровесника Яны.
Пошёл отчёт. Ира умела считать и до пяти, и до десяти, и даже до пятнадцати. Решив похвастаться своими способностями, она начала неспешно считать до пятнадцати. Дети успели спрятаться в разные места; кто за шторой, кто за дверью, кто под кроватью, а кто-то влез на подоконник, спрятавшись за длинной шторой. Мест было множество, от этого и игра была веселее.
- Пятнадцать.. Я иду иска-а-а-а, - громко крикнула Ира, но, не увидев открытый подвал, полетела прямо в него.
От пола первого этажа до пола подвала было метра четыре-пять. Взрослые заходили туда с осторожностью, кто-то обязательно поддерживал лестницу наверху, чтобы она не шаталась. Пол подвала – крепкий бетон, о который не раз бились банки с соленьями.
Первой встрепенулась Яна, она чувствовала ответственность за девочку. Увидев окровавленное тело своей сестры, она просто не поверила своим глазам. Бабушка ещё была на огороде, она точно не слышала крики девочки. А если услышала, то подумала, что они так играют; кричат, веселятся, придумывают забавные истории. Но было не до веселья.
Яну забила дрожь, маленькие загорелые ручки поледенели, всю голову будто ошпарили кипятком, она перестала соображать.
Перед глазами было только одно – подвал, залитый кровью, рассечённый череп сестры, её открытые остекленевшие глаза
Тем больше она вглядывалась в труп сестры, тем хуже ей становилось. Ноги были ватными, картинка перед глазами поплыла, он сама чуть не упала в этот злосчастный подвал.
***
Прошло 40 дней с этого события, Яна была сама не своя, девочку будто одолело уныние.
И вот, ночью, плакавшись в подушку, она услышала странный детский голосок. Девочка подумала, что её будят сёстры, поэтому она закрыла уши. Ей не хотелось никого видеть и уж тем более слышать. Но голос продолжал вещать. Она не понимала ни единого слова, в прямом смысле, это был просто детский лепет. Спустя пару минут голос не утих. Девочка открыла уши.
Сомнений не было, это был Ирин голос. Она узнает её милую картавость из тысячи.
Девочка верила в призраков, и подумала, её сестрёнка решила остаться с нею хотя бы так. Всю ночь она мысленно с ней болтала. Как вдруг:
- Давай поиграем в прятки? Чур, я вода! - насмешливо предложил голос.
Та самая фраза, которая предшествовала трагедии.
- Ну, д-давай. - робко согласилась девочка.
- Только давай, ты тоже будешь водой. Будем вместе искать. Давай найдём Чарли? - предложил голосок.
Яна опять согласилась. Чарли была их собака породы француский бульдог.
Милейшее существо, которое наутро было найдено искромсанным в своей же конуре. Мёртвый бульдог лежал в неестественной позе, голова была свёрнута набок, а от будки и до входной двери тянулись редкие кровавые капельки. Ручка двери была вымазана кровью, на стенах виднелись отпечатки детской ладошки.
Девочка созналась в своём поступке, даже не умолчала про голос Иры в её голове.. Родители решили отвести её к психотерапевту, а заодно и самим провериться у психолога.
Уже пятый месяц голос донимается до девочки. Диагноз неутешительный. Пришлось перевести обучение на дом. Несмотря на всевозможные запреты, подруги девочки почему-то не боялись её. Да и тем более, Яна больше не делала ничего из ряда вон выходящего. Ровесницы считали, что у неё открылся магический дар, она умеет разговаривать с мёртвыми. Девочки не раз предлагали ей поговорить с их умершими родственниками или, может, вызвать какого-нибудь Чарли или пьяного ёжика.
Сегодня они решили переночевать у неё, благо было достаточно места.
- Давай поиграем! - опять начал голосок.
Это была не просьба, а приказ. Девочка не владела собой.
- Я считаю до пяти! Ра-а-а-аз, два-а-а-а, три-и-и-и, четы-ы-ы-ы-ыре, пя-я-я-ть. Мы идём искать!
Они нашли.
Подруга по имени Алёна была найдена страшно изуродованной. На лбу до самого черепа была проделана дырка, будто просверлена перфоратором. Удары ножом были сделаны точно в район грудной клетке, они попали во все жизненно важные органы.
Вторая девочка, Соня, висела прямо над трупом своей лучшей подруги. Ох, как же было жалко марать белоснежную штору в алой крови.
Естественно, по многим экспертизам девочку отправили в детскую психбольницу, чей корпус был совмещён со взрослой.
В какие-то моменты девочка осознавала своей существование, билась в дверь, разрывала подушки в клочья. Никто не понимал, каким образом она перемещалась по коридорам клиники. Медперсонал жаловался, что когда они шли на ночное дежурство, чьи-то ручки душили их, на шее оставались синяки. Она пробиралась во взрослый корпус и выкалывала сумасшедшим глаза. Яна больше не оставляла никаких знаков».
- Ка-ать, это жуть даже для меня. Она ведь всё ещё лечится у нас, - девушка кивнула, - боже, она скорее одержимая. Может позвонить священнику?
Сердца замерли. Тихую комнату пропорол угнетающие звуки скрипа.
Дверь приоткрылась, в них появилась девочка со всклокоченными чёрными волосами и обезумевшими глазами
- Я вас нашла! - воскликнула она.
Вся большая и дружная семья отдыхала на новой даче. Она была двухэтажная, с застеклённым балконом, огородом и садом. Был лишь один минус: скрипящие полы, которые не успели заменить перед приездом. Конечно, по ночам это пугало и мешало, но, в принципе, не критично.
Старшие члены семьи ушли отдыхать на второй этаж, только бабушка Варя крутилась от подвала до огорода, копая картошку, морковку и остальные овощи.
Младшие же решили поиграть в прятки. Старшей сестре было 14 лет, и она, сказав, что ей уже неинтересно, пошла со своей подругой ровесницей прогуляться и посплетничать в садике, заодно помочь бабушке.
- Чур я вода! Я! - радостно закричала шестилетняя Ира, поднимая руку и попрыгивая.
- Давай, - нехотя уступила ей сестра, - ты считай вот тут, - она указала на дальний угол, возле вазы, - а мы все будем прятаться, - сказала восьмилетняя Яна.
Под «все» она имела ввиду саму себя и двух сестёр-близняшек. А также соседского мальчишку, ровесника Яны.
Пошёл отчёт. Ира умела считать и до пяти, и до десяти, и даже до пятнадцати. Решив похвастаться своими способностями, она начала неспешно считать до пятнадцати. Дети успели спрятаться в разные места; кто за шторой, кто за дверью, кто под кроватью, а кто-то влез на подоконник, спрятавшись за длинной шторой. Мест было множество, от этого и игра была веселее.
- Пятнадцать.. Я иду иска-а-а-а, - громко крикнула Ира, но, не увидев открытый подвал, полетела прямо в него.
От пола первого этажа до пола подвала было метра четыре-пять. Взрослые заходили туда с осторожностью, кто-то обязательно поддерживал лестницу наверху, чтобы она не шаталась. Пол подвала – крепкий бетон, о который не раз бились банки с соленьями.
Первой встрепенулась Яна, она чувствовала ответственность за девочку. Увидев окровавленное тело своей сестры, она просто не поверила своим глазам. Бабушка ещё была на огороде, она точно не слышала крики девочки. А если услышала, то подумала, что они так играют; кричат, веселятся, придумывают забавные истории. Но было не до веселья.
Яну забила дрожь, маленькие загорелые ручки поледенели, всю голову будто ошпарили кипятком, она перестала соображать.
Перед глазами было только одно – подвал, залитый кровью, рассечённый череп сестры, её открытые остекленевшие глаза
Тем больше она вглядывалась в труп сестры, тем хуже ей становилось. Ноги были ватными, картинка перед глазами поплыла, он сама чуть не упала в этот злосчастный подвал.
***
Прошло 40 дней с этого события, Яна была сама не своя, девочку будто одолело уныние.
И вот, ночью, плакавшись в подушку, она услышала странный детский голосок. Девочка подумала, что её будят сёстры, поэтому она закрыла уши. Ей не хотелось никого видеть и уж тем более слышать. Но голос продолжал вещать. Она не понимала ни единого слова, в прямом смысле, это был просто детский лепет. Спустя пару минут голос не утих. Девочка открыла уши.
Сомнений не было, это был Ирин голос. Она узнает её милую картавость из тысячи.
Девочка верила в призраков, и подумала, её сестрёнка решила остаться с нею хотя бы так. Всю ночь она мысленно с ней болтала. Как вдруг:
- Давай поиграем в прятки? Чур, я вода! - насмешливо предложил голос.
Та самая фраза, которая предшествовала трагедии.
- Ну, д-давай. - робко согласилась девочка.
- Только давай, ты тоже будешь водой. Будем вместе искать. Давай найдём Чарли? - предложил голосок.
Яна опять согласилась. Чарли была их собака породы француский бульдог.
Милейшее существо, которое наутро было найдено искромсанным в своей же конуре. Мёртвый бульдог лежал в неестественной позе, голова была свёрнута набок, а от будки и до входной двери тянулись редкие кровавые капельки. Ручка двери была вымазана кровью, на стенах виднелись отпечатки детской ладошки.
Девочка созналась в своём поступке, даже не умолчала про голос Иры в её голове.. Родители решили отвести её к психотерапевту, а заодно и самим провериться у психолога.
Уже пятый месяц голос донимается до девочки. Диагноз неутешительный. Пришлось перевести обучение на дом. Несмотря на всевозможные запреты, подруги девочки почему-то не боялись её. Да и тем более, Яна больше не делала ничего из ряда вон выходящего. Ровесницы считали, что у неё открылся магический дар, она умеет разговаривать с мёртвыми. Девочки не раз предлагали ей поговорить с их умершими родственниками или, может, вызвать какого-нибудь Чарли или пьяного ёжика.
Сегодня они решили переночевать у неё, благо было достаточно места.
- Давай поиграем! - опять начал голосок.
Это была не просьба, а приказ. Девочка не владела собой.
- Я считаю до пяти! Ра-а-а-аз, два-а-а-а, три-и-и-и, четы-ы-ы-ы-ыре, пя-я-я-ть. Мы идём искать!
Они нашли.
Подруга по имени Алёна была найдена страшно изуродованной. На лбу до самого черепа была проделана дырка, будто просверлена перфоратором. Удары ножом были сделаны точно в район грудной клетке, они попали во все жизненно важные органы.
Вторая девочка, Соня, висела прямо над трупом своей лучшей подруги. Ох, как же было жалко марать белоснежную штору в алой крови.
Естественно, по многим экспертизам девочку отправили в детскую психбольницу, чей корпус был совмещён со взрослой.
В какие-то моменты девочка осознавала своей существование, билась в дверь, разрывала подушки в клочья. Никто не понимал, каким образом она перемещалась по коридорам клиники. Медперсонал жаловался, что когда они шли на ночное дежурство, чьи-то ручки душили их, на шее оставались синяки. Она пробиралась во взрослый корпус и выкалывала сумасшедшим глаза. Яна больше не оставляла никаких знаков».
- Ка-ать, это жуть даже для меня. Она ведь всё ещё лечится у нас, - девушка кивнула, - боже, она скорее одержимая. Может позвонить священнику?
Сердца замерли. Тихую комнату пропорол угнетающие звуки скрипа.
Дверь приоткрылась, в них появилась девочка со всклокоченными чёрными волосами и обезумевшими глазами
- Я вас нашла! - воскликнула она.
Кальций