Однажды в пушистый и искрящийся под фонарями зимний вечер встретились в общей компании парень и девушка, были они молодыми беззаботными студентами, весь вечер они резвились на улице, играя в догонялки по скользким тротуарам и, забрасывая друг друга снежками, а после стали встречаться уже вдвоем. Им казалось, что они уже достаточно взрослые и умные, однако, как-то так вышло, что девушка забеременела.
Парень авторитетно заявил, что «с этим надо что-то делать», но поддержать хоть в чем-то любимую, а тем более жениться желания не изъявил. У девушки же были очень строгие родители, поэтому она пришла в ужас от самой мысли о признании им в своем положении. Поэтому она поехала в тихую больничку на окраине города, а через полчаса вышла оттуда такой же, какой и была раньше, почти...
С этого дня она в самых неожиданных местах стала слышать серебряные колокольчики смеха и топот детских ножек. Иногда что-то мягкое льнуло к ее ногам, а когда она садилась на кресло, диван или просто прислонялась спиной к стене, за плечи или шею ее нежно обнимали детские ручонки, они тянулись к ней отовсюду: из подушек, стен и спинок мебели. Ночью, едва она закрывала глаза, теплые ладошки начинали гладить ее по лицу, перебирали волосы. Она просыпалась в поту от все еще звучавшего в голове тихого шепота: «Мама, мне страшно и холодно, забери меня отсюда!». А под боком у нее в это время что-то тихонько посапывало, свернувшись в теплый комочек.
Парень авторитетно заявил, что «с этим надо что-то делать», но поддержать хоть в чем-то любимую, а тем более жениться желания не изъявил. У девушки же были очень строгие родители, поэтому она пришла в ужас от самой мысли о признании им в своем положении. Поэтому она поехала в тихую больничку на окраине города, а через полчаса вышла оттуда такой же, какой и была раньше, почти...
С этого дня она в самых неожиданных местах стала слышать серебряные колокольчики смеха и топот детских ножек. Иногда что-то мягкое льнуло к ее ногам, а когда она садилась на кресло, диван или просто прислонялась спиной к стене, за плечи или шею ее нежно обнимали детские ручонки, они тянулись к ней отовсюду: из подушек, стен и спинок мебели. Ночью, едва она закрывала глаза, теплые ладошки начинали гладить ее по лицу, перебирали волосы. Она просыпалась в поту от все еще звучавшего в голове тихого шепота: «Мама, мне страшно и холодно, забери меня отсюда!». А под боком у нее в это время что-то тихонько посапывало, свернувшись в теплый комочек.
И тогда, уже на грани безумия, она пошла в церковь и покаялась в своем грехе.
Исповедь священнику далась ей с трудом, однако сразу вроде бы стало легче. Ужас отступил, видения больше не являлись, галлюцинации оставили ее в покое, но на смену им со временем стало приходить осознание совершенного ею поступка. Теперь по ночам спать ей не давала черная тоска.
Спустя годы ее родители случайно узнали о том, что произошло... Мать, плача навзрыд, корила себя за то, что они так сурово воспитали свою дочь, что помешало ей попросить у них помощи и поддержки. Отец же в одночасье постарел на несколько лет.
Сейчас эта девушка замужем за человеком, который носит ее на руках, она тоже очень нежно относится к нему, а в своей годовалой дочурке души не чает и ни на минуту не спускает с нее глаз. Только ей все время кажется, что маленькая частичка ее сердца живет где-то очень-очень далеко от нее, где-то в ином мире...
И еще...
Она до животного ужаса боится одной вещи. Нет, это не страх перед Божьей карой за совершенный грех. Больше всего во всей Вселенной она боится, что ее нерожденное дитя никогда не простит свою неродившую мать...
Исповедь священнику далась ей с трудом, однако сразу вроде бы стало легче. Ужас отступил, видения больше не являлись, галлюцинации оставили ее в покое, но на смену им со временем стало приходить осознание совершенного ею поступка. Теперь по ночам спать ей не давала черная тоска.
Спустя годы ее родители случайно узнали о том, что произошло... Мать, плача навзрыд, корила себя за то, что они так сурово воспитали свою дочь, что помешало ей попросить у них помощи и поддержки. Отец же в одночасье постарел на несколько лет.
Сейчас эта девушка замужем за человеком, который носит ее на руках, она тоже очень нежно относится к нему, а в своей годовалой дочурке души не чает и ни на минуту не спускает с нее глаз. Только ей все время кажется, что маленькая частичка ее сердца живет где-то очень-очень далеко от нее, где-то в ином мире...
И еще...
Она до животного ужаса боится одной вещи. Нет, это не страх перед Божьей карой за совершенный грех. Больше всего во всей Вселенной она боится, что ее нерожденное дитя никогда не простит свою неродившую мать...
Antidux icona