Страшные истории и мистические истории

Мы с сестрой очень любим ездить в бабушке на дачу, там есть большой большой чердак, где мы часто копаемся в поисках старого хлама. На чердаке было небольшое окно, всякие сушеные травы и большой сундук с тяжелой железной крышкой, а над ним портрет девочки в чепчике. Странно, но мы никогда не замечали этот портрет, мы побежали к бабушке расспрашивать бабушку про этот портрет. Бабушка рассказала, что это ее сестра, которая пропала много лет назад. Я спросила бабушку как пропала ее сестра. Бабушка рассказала, что когда им было по 8 лет, они играли в прятки в доме, как бабушка ни искала, она не нашла свою сестру. После того как мы поужинали, все улеглись спать, но я никак не хотела заснуть, стук доносился с чердака, я подумала, что это кошка залезла или птицы.

Наутро я с сестрой поднялись на чердак, мы попытались открыть сундук, крышка была очень тяжелая, но нам удалось ее открыть. И тут наше сердце замерло!

Как же меня задолбала эта бедность! Вот так, корячишься на отвратительной работе, выслушиваешь паршивца, всем недовольного начальника, а получаешь зарплату-гроши. После уплаты за квартиру, да так, мелочей для души - сходить в бар с друзьями, попить пивка в выходные, сводить тёлку в ресторан, ничего не остаётся. Все в нашем офисе обзавелись новыми айфонами, один я, как дурак, со старой моделью, позвонить при людях стыдно. Даже наша тупая секретарша и та с новой моделью, но с ней-то всё ясно, ей купил наш начальник, у них давно регулярная сверхурочная работа вместе, а как мне, порядочному, образованному человеку преуспеть в этой жизни? Чтобы преуспеть, надо быть шикарно одетым, водить иномарку, а я не могу себе этого позволить. С нормальной красивой девушкой тоже не замутить, их надо водить в дорогие рестораны, а я вынужден общаться только со всякими мымрами и даже они, по-моему, презрительно смотрят на мою домашнюю обстановку - телевизор не плазменный, компьютер не последней модели, мебель мне ещё родители приобрели, когда я институт закончил. А ведь я не урод какой-нибудь, вполне привлекательный, может слегка полный, но так это жизнь, питаюсь плохо из-за бедности, денег только на макароны хватает, качалок этих дурацких не понимаю, ходил в них пару раз, деньги потратил, а никакого результата не заметил, зачем всякие недоумки туда по нескольку раз в неделю ходят? Разве что на девок поглазеть, но так ведь денег стоит, а их у меня нет. Родители не помогают, сказали, они меня выучили, теперь я сам должен зарабатывать, а им, дескать, ещё мою сестру учить. Хотя она на бюджетное отделение поступила, у них же расходов никаких, должны же у них быть лишние деньги, за моё платное-как-то взносили ведь? А сестра у меня - дурища, каких мало, нет бы, ещё в школе, пока молодая, какого-нибудь папика подцепила и ему на шею села, а то всё училась, да училась и теперь учится и учится и парнем обзавелась, таким же дураком, всё ему книги да книги, зато везучим - получил стипендию от американского вуза. А мне вот, не везёт по жизни...
А теперь ещё и сны стали сниться издевательские: вроде как брожу по складу или какому-то крупному магазину, шикарная техника, модная одежда, всякие прибамбасы, о которых я только мечтать могу. Совсем как настоящее, я даже во сне щупаю и чувствую шикарную материю одежды, мягкие кнопочки лаптопов.

Когда я был совсем маленьким, я был довольно застенчивым и малообщительным ребенком. Может, по этой причине у меня появился воображаемый друг. Друга звали Саша. Видимо, моя фантазия настолько добросовестно "поработала" над образом Саши, что я мог без труда в любое время дня и ночи "увидеть" его, играть с ним. А если я разговаривал с ним - он отвечал мне. С Сашей действительно было весело! Мы придумывали новые игры и развлечения, а иногда он даже учил меня чему-то новому.

Когда я был в детском садике, он тоже был там, да, собственно, насколько я помню, он всегда был рядом. Родители, конечно, замечали, что я общался с воображаемым мальчиком, но решили не вмешиваться, мол, рано или поздно это пройдет. И это прошло. Но закончилось наше общение весьма странно.

Мне было шесть лет, я проводил лето на даче у бабушки. Тот день был очень жарким и бабушка отпустила меня вместе со старшими мальчишками купаться на речку. Какое-то время мы с ребятами плескались около берега. Потом кто-то предложил понырять с моста, перекинутого через нашу реку. Помню, мне стало как-то не по себе. Мост находился довольно высоко над водой, да и течение было сильное, к тому же я плохо умел плавать. Но это я сейчас могу анализировать - тогда же мне просто стало не по себе от их затеи.

По статистике наиболее правдиво страшные истории звучат из уст бабушек. Расскажу вам историю, которая случилась с тогда еще маленькой Валей - моей бабулей. Жила она в деревне, а там, даже если ничего не происходит, люди что-то все равно придумают. О всяком ходят легенды, о всяком сложены истории.

Тогда моей бабушке было всего 15 лет. Это был 1941 год, начало войны. Работали все не покладая рук, поэтому для "разрядки" каждые выходные проводили танцы. Собирались ребята из ближайших деревень, сел, даже из городов. Люди тогда были жутко пугливые и между ними ходила легенда о некой свинье, что подкрадывается в ночной тиши и с визгом набрасывается на человека, затаптывая копытами. Ее ужасная тень - последнее что видит жертва. Также говорили, что это отвратительное животное нельзя ни сжечь, ни убить, ни зарезать. Лишь тень - ее слабое место. Валюшка была девчонка о-го-го и не особо верила в подобные небылицы, но всегда была начеку.

В тот зимний темный вечер, пробираясь через лес, который растянулся аж на 5 километров, Валя шла на танцы. Вдруг услышала она скрип снега и дыхание, характерное для человека, что долгое время находится на морозе. Обернувшись, она увидела дядю Сашу, который возвращался с работы. Предложив ему пойти вместе, дабы скрасить скучный путь, она получила согласие и повеселела. Путники начали травить байки и пугать друг друга страшными рассказами. До ушей их дошел странный звук, похожий то ли на хрюканье, то ли на старческий хрип. Не стали они оглядываться, увлеченные беседой, а зря.

Эта история произошла в маленьком городке в начале девяностых годов прошлого столетия. Она быстро была забыта и вскоре стала городской легендой, какими наполнены небольшие города.
В то утро, когда всё началось, Антон "выгуливал" своего младшего брата - так он это называл. Он сидел на качели и наблюдал за тем, как его брат радостно бегает по детской площадке. Антон был очень зол, ведь он мог сейчас со своими друзьями сидеть в кафе, если бы родители не заставили его "выгуливать" брата. Антон лениво бросил взгляд на младшего брата, мирно игравшего в песочнице и о чём-то задумался. Спустя какое-то время, Антон посмотрел на циферблат наручных часов, которые сообщили ему, что уже полдень и, облегченно выдохнув, позвал брата.
- Всё, твоё время вышло, пора домой. - Крикнул Антон, слегка повернув голову вправо.
Тишина... Ни угрюмых шагов нехотя идущего мальчугана, ни просьб о том, чтобы задержаться тут еще на пару минут. Ничего.
Антон обернулся. Медленно поворачивая голову, он оглядел площадку. Брата нигде не было. В голове Антона вспыхнула паника. Он побежал к песочнице, где всего мгновение назад резвился парнишка. Следы. На песке очень хорошо были видны следы, ведущие от песочницы к лесной зоне, находившейся неподалёку от детской площадки. Антон что-то увидел вдалеке. Это точно была кепка его брата. Он побежал. Кепка была окроплена кровью. Рядом с кепкой валялась какая-то карточка. Это была визитка. Антон прочел на ней: "КУКОЛЬНЫЙ ТЕАТР ВЕСЕЛЬЧАКА ЛУИ". Он машинально сунул кусок бумаги в карман. После этого Антон поднял кепку и упал на колени, по его щекам заструились слёзы.
К вечеру того же дня весь город был усыпан объявлениями о пропаже мальчика. Витрины магазинов, остановки, столбы, рекламные стенды - объявления были всюду. Правда, ничем эти объявления не помогли. Никто ничего не видел, а полиция бессильна - слишком мало зацепок.

В одном дворе мальчики полюбили жечь костры. Соберутся вечером, когда уже начинает темнеть, в центре двора, принесут с собой дров, разожгут костер, сидят вокруг него, смотрят и разговаривают. Иногда в углях пекли картошку. Иногда приносили с собой сосиски, цепляли их на ветки, а потом жарили над огнём. Их за это ругали разные бабки со двора. Они боялись, что искра залетит к ним в форточку и устроит пожар. Даже в полицию жаловались. Но мальчики всё равно разжигали костёр. Потом их родителей оштрафовали. Пришлось перенести костёр на пустырь, где никто не жаловался.

И вот как-то раз они опять сидят вечером у костра. Один мальчик говорит: "Что-то ноги у меня затекли". Встаёт, хочет сделать шаг, но у него не получается. Вместо этого ноги у мальчика сломались. Сам он упал, а две ноги, торчащие из кроссовок, остались стоять. И вместо костей были деревяшки. Все очень удивились. Говорят: "Ты чё? Ты не говорил, что у тебя ноги деревянные". Но сам мальчик тоже удивился.

Тут другой мальчик сказал: "Что-то у меня тоже ноги затекли и руки тоже". Встаёт. Тоже падает, потому что ноги сломались. А ещё у него при падении руки отломились. И ноги и руки у него тоже оказались деревянными. Тут все мальчики почувствовали, что у них затекли руки и ноги и вообще всё тело стало как деревянное.

Ночь - мистическое и таинственное время. Она успокаивает и умножает печаль.
Поэтам и философам она дарует вдохновение и повод для размышления. Других же - пугает и завораживает. Она способствует визуализации, благоприятствует медиумам. Подходящее время для медитации. Вдох, выдох... Чувствуется структура, гладкая прохладная глубокая бесконечная иссиня-чёрная всепоглощающая.
Это время загадочное и тонкое. В нём есть некая недосказанность, шарм. Молчаливая загадка, которую разгадывать не имеет смысла. Неуловимая грань. Таинственность украшает.
Мрак ночи нам приятен. Мы жаждем ночи, как время, о котором не знаем и не помним практически ничего, но проводим приятно и, возможно, с пользой. Выгоду извлекают, даже те, кто практически не спит в столь поздний час. Навеваемые ночью воспоминания могут быть связаны с нашими снами, чувствами, глубинными переживаниями, психологией. Философия и эстетика ночи располагают к себе.
Она может пугать нас до полусмерти. Ведь это время чёрной магии, ведьм, колдунов, мертвецов, призраков, привидений и прочей нечисти. Но даже если ночью в лесу безмолвную блаженную тишину нарушит стук в деревянную дверь, где-то в глубине разума, на уровне подсознания, затаится любопытно и лишь потом уже на поверхности - страх.
Ночью всегда особенное состояние. Души и тела. Это ханаанский бальзам. Но она растравляет душевные раны. Мысли в ночи всегда связаны с ней. Мистика, душа, неуловимость - это всё сама ночь. Она опасна и противоречива. Ночь - тьма, но под пологом тьмы скрыт свет. Не идите во тьму, идите к свету.

"Чудовища Горвица", как их окрестили журналисты, проживают в глубинах материка, на ледяном куполе, в районе полюса холода. Летом, когда светит незаходящее солнце, встретить их трудно, почти невозможно. Но именно в лето 1960 года Горвиц впервые напал на след созданий лютой стужи. От станции "Амундсен-Скотт" к гипотетическому "полюсу холода" (по расчетам ученых, он находится в пятистах километрах от "Востока") была направлена научная экспедиция. Шли с остановками, во время, которых проводили различные измерения.

Перед стартом с очередной стоянки недосчитались магнитолога Стоппарда. Тот, стремясь во время замеров снизить помехи от транспорта, удалялся со своей компактной лабораторией как можно дальше от вездеходов.

Следы привели к трещине, в которую и провалился магнитолог. С трудом, далеко в глубине, на карнизе угадывалась его распластанная фигура. В трещину спустился Горвиц. Удерживаемый прочными манильскими канатами, он опускался глубже и глубже. Вытравили двадцать ярдов, сорок, пятьдесят, сто. Вокруг потемнело, свет почти не достигал глубины. Потемнело и похолодало - на поверхности были летние минус сорок Цельсия, здесь же, похоже, не менее шестидесяти или даже семидесяти: тяжелый холодный воздух, заливший трещину зимой, очутился в природном термосе и не мог прогреться.

На глубине 150 ярдов (137,1 метра) Горвицу, наконец, попался карниз. Стоппард неминуемо должен был упасть сюда, собственно, здесь его и видели сверху. И верно - деформация поверхности, меховая перчатка и, главное, следы замерзшей крови указывали, что тело находилось здесь.

Приветствую того, чей час нагрянул,
По ком исконно колокол звонит,
Когда настал судьбы закат багряный,
И на земле остались мы одни.

Несу я с горкой страх своим приходом,
Рассыпанный ко встрече по пути.
Минута на часах мелькает годом,
Без четверти до смерти...
Без пяти...

Сегодня я обнаружил, что превратился в таблетку активированного угля. К огромному счастью, меня еще не выпили. Однако вчера я понял, что пачка, в которой я нахожусь, уже куплена. Судя по голосу, вероятно, меня выпьет старуха с мерзким, дрожащим голосом. Последняя, не очень приятная мысль, заставила меня изрядно понервничать. Я понял, что с моего черного лба выступают маленькие капельки холодного, пропитанного страхом пота. Бабка жаловалась на плохое пищеварение, и просила препарат подешевле, вследствие чего, ей посоветовали активированный уголь. Чуть позже, я чувствовал, как она своими дрожащими пальцами прошлась по всем таблеткам, проверяя их наличие. Мне казалось, что она вот, вот выдавит кого-нибудь из нас. К счастью, в этот раз пронесло.

- Псс, парни, есть кто-нибудь? - вдруг услышал я голос одного из угольков.
- Я, я есть, меня Сергей зовут! - провизжал я.
- Джордан, приятно познакомиться, аррххх! - в эту секунду я понял, что Джордана выдавили. Одна таблетка не поможет, значит, значит, о нееет, кто следующий?

Я чудом остался жив. Одна таблетка приходиться на 10 килограммов, а угольков выдавили 8. Я сделал еще одно маленькое открытие относительно внешности моей смерти. Нас осталось двое, я и Луис из Бразилии, который не владел языком русским, однако бубнил:
- Não, oh não. Ela me bebeu.
Что это значило, я не понял, но знал, что скоро окажусь внутри старухи.