Страшные истории и мистические истории

Жанна была несказанно счастлива, ведь муж только что подарил ей путевку на курорт на тропическом острове! Казалось, ничто не могло омрачить ее радостного настроя. И вот, она садится в самолет и каждая минута приближает ее к отдыху. Несколько часов полета, автобус до гостиницы и она уже готова заселяться. Чернокожий мужчина услужливо помогает ей донести чемоданы на второй этаж, открывает ей дверь и она заходит внутрь. Номер просто чудесный! Она располагается, чернокожий стоит у входа, а белоснежная улыбка не сходит с лица его. Жанна сказала, что больше не нуждается в его помощи. Швейцар вежливо протянул руку. Она пожала ее и чуть ли не силой выпроводила его за дверь. "Не говорит по-русски", - подумала она.

Потом она пошла в душ. Освежившись, она поняла, что рядом нет полотенца. И, словно прочитав ее мысли, из комнаты раздался вопрос на ломаном русском: "Полотенце?". Жанна вскрикнула, потом сказала швейцару, чтобы он немедленно убирался вон. На что только не пойдут они ради своих чаевых.

До обеда Жанна решила пойти искупаться в море. Что странно, на этом курорте не было других людей. Совсем. Насладившись теплой водой, она вылезла на берег и вздрогнула. Перед ней стоял темнокожий швейцар и протягивал согнутую в локте руку с полотенцем. "Да отвяжись ты!" - крикнула не на шутку разозленная женщина. Тогда швейцар ушел, а Жанна вернулась в номер.

Всё было как обычно: я работала уже ночью, допивая третий кофе уставившись в монитор покрасневшими глазами. Вдруг лопнула лампочка, с громким треском вспыхнула и затихла. "Вот незадача" - подумала я, но расстраиваться особо не стала, не одна ведь в люстре лампочка! Не прошло и тридцати минут, как в мир иной последовала и вторая. Меня это немного взволновало, наверное потому, что у меня с детства тупая фобия - я очень боюсь темноты. Не так просто, а именно боюсь до паники, практически до обморочного состояния. Не пойму как меня так угораздило, но сколько себя помню - боюсь темноты, поэтому даже спать ложусь с ночником. Да и работа позволяла ложиться уже под утро. Следующая лампочка буквально взорвалась. С громким хлопком, будто напряжение подскочило до запредельного значения, хотя комп продолжал работать. Я смачно выругалась, достала фонарик и пошла на кухню за веником, чтобы убрать в комнате осколки.

Вот тогда-то все и началось. Я услышала странный звук исходящий со стороны входной двери. Едва слышные шлепки, словно кто-то похлопывал по металлу. Взяв веник как орудие, я попёрла в сторону двери. Щелкнув свет в коридоре я взглянула в глазок - никого. Тьма. Даже подумать о том, чтобы выйти туда, в полную тьму подъезда, заставляла мое сердце биться сильнее. Собрав волю в кулак я развернулась и пошла к своему рабочему месту, как вдруг услышала звук, от которого у меня на висках выступил холодный пот - звук открывшейся входной двери. Она была 100% заперта, когда я смотрела в глазок. Все остальное было как в замедленном действии, но в то же время пронеслось в одно мгновение.

Здравствуй, дорогой читатель. Я хочу спросить, боитесь ли вы снов? Да-да, снов, те образы, которые приходят к вам, когда вы спите. Это самая таинственная вещь в жизни человека. Я попытаюсь немного приоткрыть эту тайну, какой бы бредовой она ни была...

Это бы обычный летний день... Я шла по парку и любовалась природой... Дети бегали резвились... гуляли бабушки... Молодежь веселилась под музыку... Я решила погреется на солнышке, села на лавочку и, прикрыв глаза, вслушивалась в это веселое настроение, что кружило возле меня... где-то далеко раздалось жужжание, похожее на пчелиный рой, оно приближалось... и тут я поняла что все исчезло: музыка больше не играла, дети не бегали и не визжали от радости... Я открыла глаза и увидела, что рядом никого нет, жужжание тоже прекратилось и я погрузилась в тишину... Я встала и пошла вдоль парка, не было никого, ни одного человека...

Выйдя из парка, я также не увидела людей, птиц и животных, не было даже машин. Было угнетающе тихо, я бегом побежала домой, но дома меня ждала все та же тишина, я испугалась, вышла во двор и побрела... не зная куда, в голове не было, ни одной мысли.
Так я бродила где-то с час, пока не стемнело...
И тут началось... мне показалось, что за мной следят, вернулось то жужжание...
Я обернулась и увидела его...

У мальчика Алексея с рождения было заболевание, связанное с мозгом. Нет, он не был слабоумным или что-то вроде того. У него был отрафирован инстинкт самосохранения, проще говоря, он ничего не боялся. А инстинкты или их отсутствие закладывается с рождения, так что врачи не могли ничего изменить. Для него жизнь была опасна - он мог пойти на неизбежную смерть, не понимая этого. С таким заболеванием сокращаются шансы выжить, но повышаются - стать великим

Несколько месяцев назад Алексей отпраздновал двенадцатилетие. В эту ночь Алексей не мог уснуть. Он посмотрел на часы - короткая стрелка была между 12 и 1, длинная была тонкая и он в темноте не мог различить, где она. Вдруг Алексей у слышал грохот разбившейся тарелки на кухне...

Алексей пошёл на кухню, выяснить, в чём дело. Его кот Барсик, видимо, пройдя по столу сбил тарелку. По крайней мере он стоял на столе, а около стола валялись обломки керамики. Алексей пригрозил Барсику кулаком:
- Говорит же тебе мама, не лазь по столу! А влетит теперь мне!

Кот, посмотрев на него испуганными глазами убежал. Похоже он испугался Алексея больше, чем грохота тарелки. Вдруг Алексей почувствовал прикосновение к плечу. Он резко развернулся, увидев черную расплывчатую фигуру, различить в которой можно было только руки. Он взял его за плечи, пол покрылся будто туманом. Привидение ушло в туман, хоть его слой на полу не достигал и десяти сантиметров, руки были по прежнему на плечах Алексея. Призрак резко потянул его в туман. Алексей не утонул во тьме, как тело призрака, а упал и с размаху ударился головой об напольную плитку. Больше он ничего не помнил.

Однажды Люциферу пришла в голову гениальная мысль. Он день и ночь (а по нашему, человеческому, пониманию - не один век) перекатывал ее в голове, думал, как бы лучше сделать, чтобы поймать побольше простачков.
Учитывая условия жизни некоторых из них, это был сущий пустяк. А если взглянуть на это с другой стороны? Там находились люди религиозные и богобоязненные, с огромным рвением бросающиеся на любые каверзы самого Люцифера и разбивающие их своей верой. Вот, незадача.
Надо так, чтобы всем хотелось. Надо так, чтобы они сами шли к нему. Вот тут-то его и осенило.
Всем - ВСЕМ! - хочется простого человеческого счастья. У каждого оно выражается по-разному. Кто-то хочет денег. Другой хочет здоровья. Третий еще какую-нибудь ерунду, вроде любви. Вот и надо дать им это счастье. И чтоб каждому свое. Так- так- так. Дело сдвинулось с мертвой точки. Но если им просто дать счастье, ничего не изменится. Наступит хаос, а души-то, души останутся при них.
Вот! Надо расфасовать счастье в ампулы. Принял он содержимое - и счастлив! Но не просто так. Если сразу забрать душу у одного, другие взбунтуются. Надо сделать так, чтобы провернуть это дельце незаметно...
Точно! Надо забирать по одному году жизни за ампулу. Цена такая будет - 1 год. И незаметно и выгодно.
Преодолев технические трудности, он сделал три ампулы счастья. Первую попробовал сам и стал счастливым! Ну таким счастливым, как будто все души его стали.
Две другие он припрятал - на всякий случай.

Злая боль пронзает мышцы,
Выворачивая наизнанку.
Чьи-то рожи, злобные лица
Мне привиделись спозаранку.

Чей-то смех будоражит нервы,
И холодные руки по телу.
Я, наверно, не буду первой,
Но последней я быть хотела.

Сердце скачет в бешеном ритме,
Крупный пот виски омывает,
И глаза широко раскрыты...
Я не знала, что так бывает.

Нет креста на точеной шее,
Значит, там он и сможет впиться.
Знаю - зубы его острее,
Чем вязальные бабкины спицы.

Часы показывали без пятнадцати двенадцать. Я сидела за компьютером и листала ленту новостей.
В комнату зашла мама, приобняла меня за плечи и сказала:
- Пора спать. Завтра тебя подниму рано, пойдем за покупками. Ты ложись, я пойду к соседке, ей помощь кое-какая нужна, постараюсь поскорее вернуться.
- Ну, мам! - возмутилась я, - ты придешь от соседки и я сразу же лягу спать.
- Нет! Я сказала, ложись спать. И не пытайся меня уговорить. Спать, спать, спать!
Я вздохнула. Мама была непреклонна. Пришлось закрыть браузер и выключить компьютер. Я расстелила постель, а затем, пока мама не увидела, схватила свой мобильник и быстренько сунула под подушку.
Мама заглянула в комнату, я легла, накрывшись одеялом и закрыла глаза. Мама выключила свет в моей комнате и ушла, звеня ключами от квартиры. Я достала из-под подушки свой телефон и открыла в нем интернет. Решив почитать перед сном какой-нибудь мистической истории, я удобно устроилась на кровати, приподняв подушку. Свет я решила не включать.
Я зашла на сайт страшных историй, выбрала саму страшилку и принялась читать. Честно сказать, меня было не напугать темнотой и всей этой сверхъестественной дребеденью - я попросту не верила в это. Но читать такие историй мне было безумно интересно.
Я взахлеб читала страшилку о какой-то девушке, вселившейся в квартиру, где потом обнаружились какие-то монстры или что-то в этом роде. Почему-то я не сдержалась и решила почитать комментарии внизу заранее, чем дочитаю историю. Люди писали, что автор этой истории погиб какой-то ужасной смертью. Писали даже, что автор и испытал на себе эту историю. Я посмеялась, посчитав это глупостью и продолжила читать.
Вдруг что-то упало, отдавшись эхом по всей квартире. Я не обратила внимания и продолжила читать. Неожиданно я услышала звук, похожий на шарканье ботинок об пол. Я вздрогнула и тут в мою комнату вошла девочка в белом платьице. Я затаила дыхание. Девочка заговорила...

Она умерла на операционном столе. Вот только что у нее был шанс жить, но пьяный хирург допустил ряд грубейших ошибок и никакие реаниматологи не смогли ее спасти. Рядовая операция обернулась трагедией. Она парила под потолком операционной, кричала врачам, чтобы они спасли ее, потому что она так молода, она еще хочет жить. Конечно, ее никто не слышал. Тело накрыли простыней и увезли в морг, где было так холодно.

Скитаясь по палатам и отделениям больницы, она искала его - того, кто виновен в ее смерти. Нашла в состоянии глубокого пьяного сна и не смогла пробиться сквозь хмельные пары к его мозгу. Поэтому вернулась в морг, к своему - теперь уже - холодному телу.

Наутро, когда то, что от нее осталось, отдавали родственникам, она быстро перемещалась сквозь стены кабинетов, палат, отделений по всем четырнадцати этажам здания. Она хотела найти его, бодрствующего. Но в тот раз оказалось не судьба - он, видимо, уже сменился и ушел. Как бы она ни хотела отправиться на его поиски, она не могла надолго отлучиться от тела, поэтому медленно летела за своими бренными останками.

Приходская бабушка, Марта Петровна, отчитывала ее ночью, когда с зеркала в прихожей упала накидка. Причем не тихо, как обычная ткань, а с таким звоном, словно скальпель упал на кафельные плитки пола. Добрейшая старушка, крестясь и молясь, пошла посмотреть, что там за звуки и увидела в зеркале покойницу. Заголосив, Марта Петровна, хотела накинуть покров обратно, когда услышала голос: "Не надо. Я не уйду, пока он тут".

Сколько себя помню, мы всегда жили с мамой вдвоем, потому что папа бросил нас, когда мне было три месяца. Правда, иногда мама встречалась с мужчинами (или с одним мужчиной, я не знаю точно), потому что иногда она говорила, что скоро у меня может появиться новый папа. Я его (или их) никогда не видела. Во-первых, мама работала допоздна. А во-вторых, она никогда никого не приводила домой. В свои десять лет я не горела желанием обзавестись папой, потому что мало представляла себе, как это - делить с кем-то маму.
Как сейчас помню, в пятницу, около 11 часов вечера, я уже начала дремать, когда входная дверь открылась и я услышала, как мама с кем-то тихо перешептывается. Конечно, любопытство пересилило и я встала с кровати. Стараясь не шуметь, на цыпочках я прошла в прихожую и выглянула из-за угла. Возле отрытой двери, спиной к стене, стояла мама. В тусклом свете, проникающем в квартиру из подъезда, ничего-толком разглядеть не получилось. Над ней склонился высокий темный силуэт, который совершал быстрые движения руками в области маминой груди и шеи.
- Мам? - неожиданно для самой себя сказала я.
Мама через плечо незнакомца взглянула на меня мутными глазами.
Прошло не меньше минуты, пока ее глаза прояснились и она ответила:
- Привет. Ты чего не спишь? Кстати, познакомься. Это Вениамин, мой новый ухажер.
И тут он обернулся. Я отпрянула обратно за угол, едва взглянув ему в лицо. Сердце стучало в ребра с такой силой, что заложило уши. Коленки мои задрожали и я чуть не разревелась. Вдруг с силой хлопнула дверь. Я подпрыгнула на месте и слезы все же покатились по щекам, да таким быстрым потоком, что ночнушка тут же промокла от груди до пупка.

Лизка проснулась от слепящего солнечного лучика, блуждавшего по её лицу. С кухни доносилось бормотание подвыпившей матери. "Уже готова!" - мысленно отметила Лизка, уныло оглядывая полинявшие цветочки на старых обоях. Вставать не хотелось. Лето она ненавидела. За школьными буднями время летело незаметно, отрывной календарь, который мать каждый год неизменно покупала в покосившейся "Роспечати" на углу, худел и плавился на глазах. А летом жизнь напоминала болото, в котором Лизка отчаянно барахталась, боясь быть затянутой липкой зелёной скукой. Двор пустел, все более или менее состоятельные жильцы хоть ненадолго, да исчезали из поля зрения: кто-то отчаливал в Эмираты, кто-то на Жёлтое море, детей по возможности распихивали по бабкам и лагерям. И только Лизка, да пара-тройка таких же, как она, полубеспризорников бродили по захолустному кварталу.

Вдруг её сердце подскочило, как кузнечик на газоне - она вспомнила о парне из соседнего дома. Его Лизка впервые увидела примерно неделю назад и всё это время мысль о нём пушистым котёнком грела её обделённую лаской душу.

Мать Лизку не любила. Или любила, но как в старой комедии "где-то очень глубоко". Правда, надо отдать ей должное, почти никогда не обижала, даже будучи очень "подшафе". Она (мать) вообще жила очень замкнуто, ни с кем, кроме соседки бабы Гали, не общалась, мужиков домой не водила, да и сама дальше ближайшей почты, где получала пенсушку по инвалидности, никуда не выдвигалась. Лизке была предоставлена полная свобода действий, которую та использовала по максимуму: ходила во всевозможные секции (благо её, как малоимущую, платой особо не напрягали), допоздна засиживалась у учительницы по русскому, а зимой часами гуляла по заснеженному парку. Возвращалась домой Лизка лет с семи-восьми, когда ей вздумается.