На часах тринадцать минут второго. Буквально только что я докурил сигарету и, выключив свет, лёг в кровать. Точно ли потушен свет?
Точно.
В пачке осталось семь сигарет - на одну меньше, чем было до перекура.
Это не обсессивно-компульсивное расстройство.
Меня зовут Кирилл, мне двадцать лет, и я не знаю, сплю ли я.
Ещё в первом классе, когда все при опросе "Кем вы хотите стать?" фантазировали о карьере врачей, космонавтов и учителей, я видел себя писателем. Но я не знал, о чём писать. Темы школьных сочинений казались непристойно обыденными, и я задевал более тонкие, более высокие вопросы, но всё это было пересказом прежде прочитанных мной книг. Откуда брать вдохновение?
Интересно, есть ли в моих родственниках Менделеев?
Дело в том, что мне снятся кошмары. Постоянно. Очень абстрактные. Но с недавних пор они обрели связь между собой и, засыпая сегодня, я вижу продолжение вчера. И я живу там. Для меня это ровно такая же жизнь, где я думаю, двигаюсь, общаюсь. Ничего критичного, но что, если то, что я делюсь с вами своим беспокойством - сон? Я не знаю, сплю ли я.
Точно.
В пачке осталось семь сигарет - на одну меньше, чем было до перекура.
Это не обсессивно-компульсивное расстройство.
Меня зовут Кирилл, мне двадцать лет, и я не знаю, сплю ли я.
Ещё в первом классе, когда все при опросе "Кем вы хотите стать?" фантазировали о карьере врачей, космонавтов и учителей, я видел себя писателем. Но я не знал, о чём писать. Темы школьных сочинений казались непристойно обыденными, и я задевал более тонкие, более высокие вопросы, но всё это было пересказом прежде прочитанных мной книг. Откуда брать вдохновение?
Интересно, есть ли в моих родственниках Менделеев?
Дело в том, что мне снятся кошмары. Постоянно. Очень абстрактные. Но с недавних пор они обрели связь между собой и, засыпая сегодня, я вижу продолжение вчера. И я живу там. Для меня это ровно такая же жизнь, где я думаю, двигаюсь, общаюсь. Ничего критичного, но что, если то, что я делюсь с вами своим беспокойством - сон? Я не знаю, сплю ли я.
Во сне, мне говорили, многие бытовые переменные - время на часах, число сигарет в пачке, постоянно меняются. Я отлучусь проверить.
На часах двадцать пять минут второго. В пачке осталось семь сигарет - на одну меньше, чем было до перекура. Это не обсессивно-компульсивное расстройство.
Способность мыслить во сне я обнаружил после одного любопытного случая - один из моих знакомых предложил мне "постичь истину". Рассудив, что, если это ерунда, с меня не убудет, а в обратном случае я сорву сытный куш, я согласился.
- Сложи руки и не бойся. - проинструктировал Игорь.
- Понял. - согласился я с лицензионным соглашением, но торчащая бутылка водки, за которую нас могли выселить с хостела, препятствовала второму пункту нашего договора.
Тем вечером он минут семь что-то читал нараспев, а потом сказал, что теперь мне стоит просто ждать. И предложил допить.
- Благодарю, но не стоит.
- Я не уговариваю. - пожал руку Игорь и растаял в ночном коридоре.
Тогда мне приснилась чернота. Цвета обуглившейся спички, цвета советского пианино, цвета заварки. Которое в один момент разбавило очень стереотипное золотое свечение, и меня потянуло вверх, к нему. "Сейчас я постигну истину, - констатировал я, - но я не хочу. Не сейчас". И я проснулся.
Я рассказывал, что я полгода проработал в паллиативе? Три недели назад я уволился оттуда. Переживал настолько, что мне снилось, будто всё здание уже в аварийном состоянии, и я - последний сотрудник. Там я спал на кухне и проснулся от сигнализации. Испуганный кот прибежал ко мне на руки.
"Доработался", - проснулся я. Хотелось курить. Я вышел во двор и понял, что сплю. Просто наступило такое осознание. Постиг истину, так сказать.
"Да уж", - проснулся я. Хотелось курить. Я вышел во двор и понял, что сплю, просто наступило такое осознание. Постиг истину, так сказать.
"Бог любит троицу?", - проснулся я. Хотелось курить. Но я, понимая ситуацию, решил порвать этот порочный круг и в этот раз открыл телефон. "Вас беспокоят рекурсивные сны?" - лыбились красочные баннеры. "Меня беспокоит твой дизайнер-идиот". - выключил я телефон.
Снова заревела сигнализация. Помня, что всё это сон, я пошёл её обесточить. Свалившийся с груди кот надорвал футболку.
Кот. Кот! Это будто параллельная вселенная. Это будто проект, где сохраняются все характеристики и данные.
Я проснулся. По-настоящему. Хотелось курить.
Кстати говоря, о сигаретах. Когда я начал писать - в тринадцать минут второго, то есть, чуть больше получаса тому назад у меня оставалось семь сигарет. Сейчас, я проверил, столько же.
Это не обсессивно-компульсивное расстройство.
А недавно меня преследовал мой двойник. Сперва всё было вполне терпимо - он ждал меня за дверью, пока я чистил зубы, потом спускался со мной перекурить, но, когда я полез на кровать, он полез на меня. Как-то я слышал, что русский мат отпугивает нечисть, поэтому я не стал стесняться. В принципе, тяжело стесняться, когда тебя душат. Особенно ты же.
- С ним на латыни надо. - посоветовал сосед.
- Tabula rasa!
И проснулся.
Мне надо перекурить.
Я вернулся.
Что любопытно, или писал я слишком долго, или перекур затянулся, но часы говорят, что уже шесть утра. Надеюсь на второе, потому что это объясняет, почему вместо шести сигарет у меня остались одна и бычок. Я даже пересчитаю.
Это не обсессивно-компульсивное расстройство.
На часах двадцать пять минут второго. В пачке осталось семь сигарет - на одну меньше, чем было до перекура. Это не обсессивно-компульсивное расстройство.
Способность мыслить во сне я обнаружил после одного любопытного случая - один из моих знакомых предложил мне "постичь истину". Рассудив, что, если это ерунда, с меня не убудет, а в обратном случае я сорву сытный куш, я согласился.
- Сложи руки и не бойся. - проинструктировал Игорь.
- Понял. - согласился я с лицензионным соглашением, но торчащая бутылка водки, за которую нас могли выселить с хостела, препятствовала второму пункту нашего договора.
Тем вечером он минут семь что-то читал нараспев, а потом сказал, что теперь мне стоит просто ждать. И предложил допить.
- Благодарю, но не стоит.
- Я не уговариваю. - пожал руку Игорь и растаял в ночном коридоре.
Тогда мне приснилась чернота. Цвета обуглившейся спички, цвета советского пианино, цвета заварки. Которое в один момент разбавило очень стереотипное золотое свечение, и меня потянуло вверх, к нему. "Сейчас я постигну истину, - констатировал я, - но я не хочу. Не сейчас". И я проснулся.
Я рассказывал, что я полгода проработал в паллиативе? Три недели назад я уволился оттуда. Переживал настолько, что мне снилось, будто всё здание уже в аварийном состоянии, и я - последний сотрудник. Там я спал на кухне и проснулся от сигнализации. Испуганный кот прибежал ко мне на руки.
"Доработался", - проснулся я. Хотелось курить. Я вышел во двор и понял, что сплю. Просто наступило такое осознание. Постиг истину, так сказать.
"Да уж", - проснулся я. Хотелось курить. Я вышел во двор и понял, что сплю, просто наступило такое осознание. Постиг истину, так сказать.
"Бог любит троицу?", - проснулся я. Хотелось курить. Но я, понимая ситуацию, решил порвать этот порочный круг и в этот раз открыл телефон. "Вас беспокоят рекурсивные сны?" - лыбились красочные баннеры. "Меня беспокоит твой дизайнер-идиот". - выключил я телефон.
Снова заревела сигнализация. Помня, что всё это сон, я пошёл её обесточить. Свалившийся с груди кот надорвал футболку.
Кот. Кот! Это будто параллельная вселенная. Это будто проект, где сохраняются все характеристики и данные.
Я проснулся. По-настоящему. Хотелось курить.
Кстати говоря, о сигаретах. Когда я начал писать - в тринадцать минут второго, то есть, чуть больше получаса тому назад у меня оставалось семь сигарет. Сейчас, я проверил, столько же.
Это не обсессивно-компульсивное расстройство.
А недавно меня преследовал мой двойник. Сперва всё было вполне терпимо - он ждал меня за дверью, пока я чистил зубы, потом спускался со мной перекурить, но, когда я полез на кровать, он полез на меня. Как-то я слышал, что русский мат отпугивает нечисть, поэтому я не стал стесняться. В принципе, тяжело стесняться, когда тебя душат. Особенно ты же.
- С ним на латыни надо. - посоветовал сосед.
- Tabula rasa!
И проснулся.
Мне надо перекурить.
Я вернулся.
Что любопытно, или писал я слишком долго, или перекур затянулся, но часы говорят, что уже шесть утра. Надеюсь на второе, потому что это объясняет, почему вместо шести сигарет у меня остались одна и бычок. Я даже пересчитаю.
Это не обсессивно-компульсивное расстройство.
Omen21
А вот осознанный сон так никогда и не получился, а очен хотелось собой во сне поуправлять.