Раздвоением называют те случаи, когда
один человек распадается на двух индивидов,
и его могут наблюдать одни и те же свидетели.
Д.Спенсер, Э.Спенсер «Духи и призраки».
Все это началось... Когда же все это началось?... Я никак не могу вспомнить, какое было число. Или какой был день.
Дождь. С утра лил дождь - вот то единственное, что врезалось в мою память огненным клеймом. И запахом серы.
Дождь. Жесткие струи, точно плети, хлестали сжавшиеся дома, а у тех не было возможности уклониться или закричать. Дома - как терпеливые животные. Их грызет влага, жжет ветер, точат грызуны и насекомые, но они молчат и ждут. Чего ждут?
Дождь. Ливень падал свыше, с высоких крыш, разбиваясь в мельчайшую пыль о камни мостовых и размывая асфальт. Из водосточных труб хлестали целые водопады, а выбоины на тротуарах превращались в озера.
ВСЕ ЧАЩЕ ГОД ОТ ГОДА
ИЗ ЧЕРНОЙ ГЛУБИНЫ...
Над улицами клубится водяной туман, а сверху бьют острые струи, настолько острые, что кажется, будто в них заключены маленькие льдинки.
ОСКОЛКИ.
Льдинки, которые, упав, тут же тают, как будто и без них не хватает воды.
один человек распадается на двух индивидов,
и его могут наблюдать одни и те же свидетели.
Д.Спенсер, Э.Спенсер «Духи и призраки».
Все это началось... Когда же все это началось?... Я никак не могу вспомнить, какое было число. Или какой был день.
Дождь. С утра лил дождь - вот то единственное, что врезалось в мою память огненным клеймом. И запахом серы.
Дождь. Жесткие струи, точно плети, хлестали сжавшиеся дома, а у тех не было возможности уклониться или закричать. Дома - как терпеливые животные. Их грызет влага, жжет ветер, точат грызуны и насекомые, но они молчат и ждут. Чего ждут?
Дождь. Ливень падал свыше, с высоких крыш, разбиваясь в мельчайшую пыль о камни мостовых и размывая асфальт. Из водосточных труб хлестали целые водопады, а выбоины на тротуарах превращались в озера.
ВСЕ ЧАЩЕ ГОД ОТ ГОДА
ИЗ ЧЕРНОЙ ГЛУБИНЫ...
Над улицами клубится водяной туман, а сверху бьют острые струи, настолько острые, что кажется, будто в них заключены маленькие льдинки.
ОСКОЛКИ.
Льдинки, которые, упав, тут же тают, как будто и без них не хватает воды.
ОСКОЛКИ. СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА.
ЕСЛИ ОСКОЛОК ПОПАДЕТ В ГЛАЗ...
Дождь. Трудно дышать. Легкие просят кислорода, но единственное, на что они имеют право - это холодный водяной пар. Интересно, можно ли утонуть под дождем?
ЕСЛИ ОСКОЛОК ПОПАДЕТ В СЕРДЦЕ...
Холодно. Холод обволакивает тело, точно липкая паутина. Он легко пронизывает кожу, безошибочно отыскивая нервные узлы и вживляя в них свои тонкие щупальца. Ты обязательно заметишь это, но - увы! - слишком поздно. Ты повиснешь на прозрачных, незаметных глазу нитях, точно безвольная кукла.
Марионетка.
ЕСЛИ ОСКОЛОК ПОПАДЕТ В МОЗГ...
Дождь. На улице страшно.
ВЕСЕЛО.
Страшно раствориться в пелене дождя и исчезнуть для всего окружающего мира. И, что тоже возможно, для самого себя. Шагнул - и пропал. Навсегда.
УМЕР. УМЕРЕТЬ ВЕСЕЛО. ВЕСЕЛОВЕСЕЛОВЕСЕЛО...
Но еще страшней - остаться в одиночестве. Тогда никто не услышит твоего крика. Никто не положит руку на плечо. И никто не закроет тебе глаза. Это невыносимо - умирать с открытыми глазами. Видеть, как блекнут краски мира, медленно (очень медленно) сменяясь багровой тьмой, но вот и багровый туман уходит по крупицам, точно кто-то разбирает картонный пазл, который ты составлял всю свою жизнь - и наступает мрак.
И ты видишь
ПЫЛАЮЩЕГО ДЬЯВОЛА
Что-то еще. Что?
ВСПЛЫВАЕТ НОЧЬЮ КТО-ТО
НА БЕЛЫЙ СВЕТ ЛУНЫ.
Дождь. Тогда от меня ушел Андрей. Просто взял и ушел. Зайка. Зая.
ЗАЙКУ БРОСИЛА ХОЗЯЙКА...
ПОД ДОЖДЕМ ОСТАЛСЯ ЗАЙКА...
Какая, в сущности, глупость, ведь все получилось как раз наоборот. Зайка бросил хозяйку. Зайка решил, что я ему больше не хозяйка. Может по этому он и ушел? Может не нужно было играть в хозяйку? Может...
Верещит телефон. Он! Зайка вернулся! Нет, не подумайте, я очень сильная, но ведь у каждой силы есть свой предел...
Хватаю трубку.
- Привет, Рождество!
Это не Андрей. Это Михайленко. Как обычно она тянет слова, и ее голос звучит в трубке словно из-под воды. Она моя лучшая подруга. Вернее мы с ней делаем вид, что являемся лучшими подругами, потому как она дура набитая.
КОРОЛЕВА ГЛАМУРА
Сейчас я не хочу с ней разговаривать.
- К Анюхину пойдешь?
- А что там?
- День рожденья. Ты что, забыла?
Я все помню. Я редко что забываю, разве если очень сильно напьюсь... Идти туда мне не хочется. Компания идиотов... Да и подарка у меня нет. Анюхин
ШУРИК
конечно, сострит, что мое присутствие и есть подарок. Это будет его первой ошибкой. Его жена
СТЕРВА
Аленка (существо с овечьим взглядом и недалеким умом) никак не может простить мне того момента, когда, выглянув из комнаты, увидела, как мы целуемся. Ух, какой скандал закатила! Впрочем, Анюхину
ШУРИКУ
и досталось в основном... Эх, не видела она того, что было на следующий день, пока пахала в своей «Пятерочке».
Идти или не идти? Единственный плюс Аленки - она не выносит сор на люди. Мы продолжаем считаться если не подругами, то знакомыми. Меня тошнит. Три «Ягуара», господа, кому угодно башню снесут. А вот возьму и пойду!
Боже, как болит голова...
Что мне делать, подскажите кто-нибудь, что мне делать? Я чувствую себя одинокой, убитой, растоптанной и изнасилованной всей этой тупой жизнью. Я...
ТЫ, ВЫ, ОН, ОНА, ОНО
А что, собственно, я? Сейчас пойду, напьюсь, окончательно потеряюсь.
Она вышла в обшарпанный подъезд. Город Егоров (в просторечии Егоровка) никогда не отличался культурой своих обитателей. Их высокий интеллект лишний раз подтверждали автографы, оставленные на болотно-зеленых стенах подъезда. Справа черный маркер коряво выводил: «Белка супер бл... цыганка».
КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ
Сложно понять, что к чему. Либо некая Цыганка ругает некую Белку, либо наоборот - Белка супер, а Цыганка... эээ... падшая женщина. Впрочем, кому какая разница?
Слева - криво намалеванный кельтский крест и надпись: «Не покупай учурок».
ЧТО ТОЛЬКО НОЧЬЮ НЕ ПРИСНИТСЯ...
Эх, знать бы еще, что такое УЧУРОК... Может и стоит купить - вдруг вещь полезная.
На ум пришла присказка: «Кто писал - не знаю, я, дурак, читаю...» Где-то она ее услышала... Или вычитала...
Ольга вышла на улицу.
ОЛЬГА РОЖДЕСТВЕНСКАЯ (РОЖДЕСТВО).
Холодный ветер тут же ударил в лицо, плюнув дождевыми брызгами. Ольга прикрылась зонтом. Идти на остановку и ловить «Газель» с традиционным хачеком за баранкой не хотелось. Дело было не в хачеке - возникло непреодолимое желание освежить голову. Пусть дождь и ветер вымоют, унесут и растворят все тягостные мысли. Пусть...
Идти было минут с двадцать. «Черт... Буду грязная, как поросенок...»
НАМ НЕ СТРАШЕН СЕРЫЙ...
Она шла, погруженная в собственные мысли. В уши ударил надрывный визг.
ВОЛК!!!
Визжали тормоза. Ольга неожиданно осознала, что стоит посередине проезжей части и тупо смотрит на забрызганный грязью бампер какого-то «ведровера», остановившегося от нее не более чем полуметре.
- Ах, ты...!!!
Сразу вспомнилась Цыганка-Белка из подъезда.
- Жить надоело, шантропа?! - орал водитель «ведровера», типичный колхозник и по виду, и по произношению. Он выпрыгнул из машины и теперь, не обращая внимания на дождь, отплясывал нечто наподобие дикарского танца войны.
- Лезут, блин, под колеса, а ты потом садись за них! Да нужна ты мне, как...
Неожиданно он замолк. Челюсть его отвисла, а глаза удивленно заморгали. Ольга, уже пришедшая в себя, проследила за его взглядом, и
ЗЕРКАЛО, ЗЕРКАЛО СНЕЖНОЙ КОРОЛЕВЫ
увидела девушку
НЕВЫСОКАЯ, ДЖИНСЫ И ПОТРЕПАННАЯ КУРТКА, ЦВЕТАСТЫЙ ЗОНТ В РУКАХ
которая неспешно перешла дорогу и растворилась в полумраке ближайшей подворотни. «Черт! - пронеслось в голове, - да это же Я!»....
ЕСЛИ ОСКОЛОК ПОПАДЕТ В ГЛАЗ...
Дождь. Трудно дышать. Легкие просят кислорода, но единственное, на что они имеют право - это холодный водяной пар. Интересно, можно ли утонуть под дождем?
ЕСЛИ ОСКОЛОК ПОПАДЕТ В СЕРДЦЕ...
Холодно. Холод обволакивает тело, точно липкая паутина. Он легко пронизывает кожу, безошибочно отыскивая нервные узлы и вживляя в них свои тонкие щупальца. Ты обязательно заметишь это, но - увы! - слишком поздно. Ты повиснешь на прозрачных, незаметных глазу нитях, точно безвольная кукла.
Марионетка.
ЕСЛИ ОСКОЛОК ПОПАДЕТ В МОЗГ...
Дождь. На улице страшно.
ВЕСЕЛО.
Страшно раствориться в пелене дождя и исчезнуть для всего окружающего мира. И, что тоже возможно, для самого себя. Шагнул - и пропал. Навсегда.
УМЕР. УМЕРЕТЬ ВЕСЕЛО. ВЕСЕЛОВЕСЕЛОВЕСЕЛО...
Но еще страшней - остаться в одиночестве. Тогда никто не услышит твоего крика. Никто не положит руку на плечо. И никто не закроет тебе глаза. Это невыносимо - умирать с открытыми глазами. Видеть, как блекнут краски мира, медленно (очень медленно) сменяясь багровой тьмой, но вот и багровый туман уходит по крупицам, точно кто-то разбирает картонный пазл, который ты составлял всю свою жизнь - и наступает мрак.
И ты видишь
ПЫЛАЮЩЕГО ДЬЯВОЛА
Что-то еще. Что?
ВСПЛЫВАЕТ НОЧЬЮ КТО-ТО
НА БЕЛЫЙ СВЕТ ЛУНЫ.
Дождь. Тогда от меня ушел Андрей. Просто взял и ушел. Зайка. Зая.
ЗАЙКУ БРОСИЛА ХОЗЯЙКА...
ПОД ДОЖДЕМ ОСТАЛСЯ ЗАЙКА...
Какая, в сущности, глупость, ведь все получилось как раз наоборот. Зайка бросил хозяйку. Зайка решил, что я ему больше не хозяйка. Может по этому он и ушел? Может не нужно было играть в хозяйку? Может...
Верещит телефон. Он! Зайка вернулся! Нет, не подумайте, я очень сильная, но ведь у каждой силы есть свой предел...
Хватаю трубку.
- Привет, Рождество!
Это не Андрей. Это Михайленко. Как обычно она тянет слова, и ее голос звучит в трубке словно из-под воды. Она моя лучшая подруга. Вернее мы с ней делаем вид, что являемся лучшими подругами, потому как она дура набитая.
КОРОЛЕВА ГЛАМУРА
Сейчас я не хочу с ней разговаривать.
- К Анюхину пойдешь?
- А что там?
- День рожденья. Ты что, забыла?
Я все помню. Я редко что забываю, разве если очень сильно напьюсь... Идти туда мне не хочется. Компания идиотов... Да и подарка у меня нет. Анюхин
ШУРИК
конечно, сострит, что мое присутствие и есть подарок. Это будет его первой ошибкой. Его жена
СТЕРВА
Аленка (существо с овечьим взглядом и недалеким умом) никак не может простить мне того момента, когда, выглянув из комнаты, увидела, как мы целуемся. Ух, какой скандал закатила! Впрочем, Анюхину
ШУРИКУ
и досталось в основном... Эх, не видела она того, что было на следующий день, пока пахала в своей «Пятерочке».
Идти или не идти? Единственный плюс Аленки - она не выносит сор на люди. Мы продолжаем считаться если не подругами, то знакомыми. Меня тошнит. Три «Ягуара», господа, кому угодно башню снесут. А вот возьму и пойду!
Боже, как болит голова...
Что мне делать, подскажите кто-нибудь, что мне делать? Я чувствую себя одинокой, убитой, растоптанной и изнасилованной всей этой тупой жизнью. Я...
ТЫ, ВЫ, ОН, ОНА, ОНО
А что, собственно, я? Сейчас пойду, напьюсь, окончательно потеряюсь.
Она вышла в обшарпанный подъезд. Город Егоров (в просторечии Егоровка) никогда не отличался культурой своих обитателей. Их высокий интеллект лишний раз подтверждали автографы, оставленные на болотно-зеленых стенах подъезда. Справа черный маркер коряво выводил: «Белка супер бл... цыганка».
КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ
Сложно понять, что к чему. Либо некая Цыганка ругает некую Белку, либо наоборот - Белка супер, а Цыганка... эээ... падшая женщина. Впрочем, кому какая разница?
Слева - криво намалеванный кельтский крест и надпись: «Не покупай учурок».
ЧТО ТОЛЬКО НОЧЬЮ НЕ ПРИСНИТСЯ...
Эх, знать бы еще, что такое УЧУРОК... Может и стоит купить - вдруг вещь полезная.
На ум пришла присказка: «Кто писал - не знаю, я, дурак, читаю...» Где-то она ее услышала... Или вычитала...
Ольга вышла на улицу.
ОЛЬГА РОЖДЕСТВЕНСКАЯ (РОЖДЕСТВО).
Холодный ветер тут же ударил в лицо, плюнув дождевыми брызгами. Ольга прикрылась зонтом. Идти на остановку и ловить «Газель» с традиционным хачеком за баранкой не хотелось. Дело было не в хачеке - возникло непреодолимое желание освежить голову. Пусть дождь и ветер вымоют, унесут и растворят все тягостные мысли. Пусть...
Идти было минут с двадцать. «Черт... Буду грязная, как поросенок...»
НАМ НЕ СТРАШЕН СЕРЫЙ...
Она шла, погруженная в собственные мысли. В уши ударил надрывный визг.
ВОЛК!!!
Визжали тормоза. Ольга неожиданно осознала, что стоит посередине проезжей части и тупо смотрит на забрызганный грязью бампер какого-то «ведровера», остановившегося от нее не более чем полуметре.
- Ах, ты...!!!
Сразу вспомнилась Цыганка-Белка из подъезда.
- Жить надоело, шантропа?! - орал водитель «ведровера», типичный колхозник и по виду, и по произношению. Он выпрыгнул из машины и теперь, не обращая внимания на дождь, отплясывал нечто наподобие дикарского танца войны.
- Лезут, блин, под колеса, а ты потом садись за них! Да нужна ты мне, как...
Неожиданно он замолк. Челюсть его отвисла, а глаза удивленно заморгали. Ольга, уже пришедшая в себя, проследила за его взглядом, и
ЗЕРКАЛО, ЗЕРКАЛО СНЕЖНОЙ КОРОЛЕВЫ
увидела девушку
НЕВЫСОКАЯ, ДЖИНСЫ И ПОТРЕПАННАЯ КУРТКА, ЦВЕТАСТЫЙ ЗОНТ В РУКАХ
которая неспешно перешла дорогу и растворилась в полумраке ближайшей подворотни. «Черт! - пронеслось в голове, - да это же Я!»....
Sveta767