Ничего не понимая, я направилась в школу, не оставлять же без сладостей родителей. Вечером дома я думала о вахтерше, бессонница прошла, да и кошмаров не было. Прошел месяц. Прошло два месяца. Прошло три месяца.
Утром я, как обычно позавтракав, направилась в школу. Так как сегодня субботник, всем надо приходить в 10.00, мне дома одной скучно, поэтому я пошла в школу к 8.00, не знаю что я там буду делать...
Зайдя в школу, я застала только новую вахтершу бабу Люду, она не была такой дрянью как Марина, если честно, я даже начала скучать без нее. Кабинет классной руководительницы был закрыт, недолго думая, я пошла в учительскую за ключом, в школе никого, кроме вахтерши новенькой и пары уборщиц. Я уже подошла к ключу, висевшему в учительской, но кто-то меня ударил по голове и очень сильно, дальше я ничего не помню...
Темнота. Я застонала от резкой боли в голове, мои руки были связаны так, что хрен развяжешь, веревки натирали кожу при каждом моем движении, они все больше впивались в нее. Рядом с собой в нескольких метрах я услышала писк, неужели крысы? А, нет, я ошиблась, за писком последовал протяжный стон, а потом кто-то спросил очень тихим шепотом...
Утром я, как обычно позавтракав, направилась в школу. Так как сегодня субботник, всем надо приходить в 10.00, мне дома одной скучно, поэтому я пошла в школу к 8.00, не знаю что я там буду делать...
Зайдя в школу, я застала только новую вахтершу бабу Люду, она не была такой дрянью как Марина, если честно, я даже начала скучать без нее. Кабинет классной руководительницы был закрыт, недолго думая, я пошла в учительскую за ключом, в школе никого, кроме вахтерши новенькой и пары уборщиц. Я уже подошла к ключу, висевшему в учительской, но кто-то меня ударил по голове и очень сильно, дальше я ничего не помню...
Темнота. Я застонала от резкой боли в голове, мои руки были связаны так, что хрен развяжешь, веревки натирали кожу при каждом моем движении, они все больше впивались в нее. Рядом с собой в нескольких метрах я услышала писк, неужели крысы? А, нет, я ошиблась, за писком последовал протяжный стон, а потом кто-то спросил очень тихим шепотом...