Эли тряслась в маршрутке уже около часа. Сейчас её шестнадцать, но она до сих пор помнит тот случай, который произошёл с ней в возрасте пяти лет. Она помнит, как папе стало плохо и маме пришлось вернуться в город, оставив её одну на хуторе с Бабулей. Бабуля болела раком и почти совсем не вставала со своей кровати, от которой веяло затхлостью, старостью и мочой. Помнит, как мама обещала скоро вернуться и пришла только под утро. А ещё лучше она помнит, как Бабуля умерла и как кто-то ходил на кухне и наливал воду.
Бабуля прожила долгую жизнь, она пережила своего мужа на пятьдесят лет, который умер в шестьдесят. Эли боялась Бабулю, но «ты уже большая девочка» говорила мать, когда отправляла её на хутор в дом Бабули, чтобы проверить хозяйство.
Эли зашла, в дом и почувствовала до боли знакомый запах и сразу стало не по себе. Хоть Бабуля уже умерла, Эли до сих пор побаивалась её. Эли приоткрыла дверь в комнату Бабули, чтобы проверить всё ли там в порядке. Кровать застелена и Бабули нет – хорошо. Сзади что-то хлопнуло, Эли вздрогнула и повернулась – летний сквозняк хлопал форточкой и развевал золотые занавески. Первое на что Эли обратила внимание, был старый деревянный шкаф, к которому Бабуля категорически запрещала подходить и тем более открывать. Что там - не знал никто, конечно, кроме самой Бабули.
Бабуля прожила долгую жизнь, она пережила своего мужа на пятьдесят лет, который умер в шестьдесят. Эли боялась Бабулю, но «ты уже большая девочка» говорила мать, когда отправляла её на хутор в дом Бабули, чтобы проверить хозяйство.
Эли зашла, в дом и почувствовала до боли знакомый запах и сразу стало не по себе. Хоть Бабуля уже умерла, Эли до сих пор побаивалась её. Эли приоткрыла дверь в комнату Бабули, чтобы проверить всё ли там в порядке. Кровать застелена и Бабули нет – хорошо. Сзади что-то хлопнуло, Эли вздрогнула и повернулась – летний сквозняк хлопал форточкой и развевал золотые занавески. Первое на что Эли обратила внимание, был старый деревянный шкаф, к которому Бабуля категорически запрещала подходить и тем более открывать. Что там - не знал никто, конечно, кроме самой Бабули.