Страшные истории и мистические истории

Мне было 17, я училась в колледже при юридическом институте, по уголовной специализации и проходила практику в качестве помощника следователя. Приближалось лето и в пятницу вечером, после практики, я садилась в электичку и ехала до дальней станции - в деревню. На этой станции всегда было мало народа, почти не было освещения, днем здесь помимо кассы работал буфет. Когда электричка со мной одной на весь вагон подползла к тупиковой платформе, на станции было очень темно. Зеленые кусты, темное серо-синее небо. Свет фар от проезжающих по дороге поотдаль редких машин, свет в окошке кассы у первого вагона да тусклое свечение от щели, оставленной в двери станционного туалета. Туда я направилась. Каблуки глухо цокали в темной тиши. Народу больше не было. Мне стало жутко. Мини-юбка, туфли на высоком каблуке, топик... Зачем я так вырядилась, знала же, что вечером поеду...

Свет в щели двери манил, я буквально побежала к нему. Зашла. В туалете было не слишком светло. Бледное, неуютное освещение. Трубы, тряпки, ведра, ржавые ручки, все детали резко бросались в глаза. Почему-то на двери кабинки я увидела замочную скважину, это меня напрягло.
И что-то еще резко выделялось здесь, было не так... Как будто предметы специально именно так расставлены. В их положении чувствовалась постановочная закономерность. Я прошла мимо кабинки с замочной скважиной, дверь туда была приоткрыта и я инстинктивно сжалась, проходя мимо нее. Там было... Ффух, это просто швабра и ведро. Я зашла в кабинку, где не было замочной скважины. Запах. Да, именно не туалетный. Противный запах донесся и ускользнул. Такой запах, казалось, мог иметь только...

Грохот, раздавшийся в соседней кабинке, оборвал мои мысли. Я приоткрыла дверь и испугалась - швабра, стоящая там, теперь валялась на полу, тряпка протянулась в сторону двери противоположной кабинки. Я, пересиливая себя, глянула в сторону той кабинки - никого. Похоже, никого. Тфу ты что-то нервишки расшалились. Определенно, в джинсах и кроссовках чувствовала б себя более уверенно. Раздался стук на потолке. Я подняла голову и тут вздрогнула - перевернулось и опрокинулось ведро, стоявшее у входа в углу. И покатилось в мою сторону.

В одном третьем классе была учительница. И вот оказалось, что она беременная. Сами дети этого не заметили, заметили родители, когда были на родительском собрании. В марте, на весенних каникулах, эта учительница ушла в декретный отпуск. Классу дали новую учительницу. Детям не понравилась новая учительница. Она была какая-то занудная, невеселая и раздражительная. Объясняла хорошо, но зато спрашивала очень строго. У многих детей оценки стали плохими и их за это ругали родители. Одним словом, все ученики этого класса скучали по старой учительнице.

И вот, в мае стало известно, что старая учительница родила ребеночка, мальчика. Кто-то из родителей подкинул идею, что неплохо бы детям сходить да проведать свою любимую учительницу. Но надо не сейчас идти, а попозже. Если дети сейчас пойдут, то могут причинить учительнице дополнительный стресс и заразить ребеночка каким-нибудь микробом.

Дети подождали до начала июля и пошли в гости. Не все, конечно, но целых девять человек, те, кто больше всего скучал по старой учительнице. Пришли. Учительница, оказывается, жила одна, без мужа, в однокомнатной квартире. Муж, как объяснила учительница, уехал надолго в командировку в Южную Америку.

Когда я была совсем маленькой, каждую ночь мне снилось одно и то же. Сны снились мне часто. Я их уже все забыла, за исключением одного, особо "настырного", преследовавшего меня едва ли не до подросткового возраста. Во сне я видела знакомое мне местечко, мы мимо него часто проходили с мамой, когда шли в библиотеку, находящуюся во Дворце культуры. Для этого нам нужно было выйти за пределы своего поселка, перейти мост-дамбу и свернуть на длинную улицу, которая вела к ДК.

Так вот, на повороте к этой улице между тротуаром и зеленой лужайкой у пруда находилось несколько канализационных люков. Одни были закрыты, другие вечно открыты и полны мусора... Так вот, во сне я раз за разом видела один из этих люков - открытый и полный мусора. А поверх мусора лежал обнаженный труп молодой девушки, блондинки, в уродливой позе. Рядом столпились зеваки, стоял милиционер с планшеткой, что-то писал, второй милиционер склонился над трупом... А я смотрела на это безобразие откуда-то сверху, через головы зевак, пока мне не надоедало, после чего я во сне "уплывала" куда-то вдоль моста, в сторону нашего поселка.

И так раз за разом, часто, иногда по нескольку раз подряд, как заевшая пластинка. Со временем я к нему привыкла, перестала испытывать шок. Смешно сказать, но именно благодаря этому сну я в том нежном возрасте узнала некоторые, извините, особенности взрослой анатомии...

Я работал охранником в историческом музее. Музей представлял из себя военно- хозяйственные постройки XVIII века. В советское время там была воинская часть. В постперестроечные годы часть была заброшена и вот недавно власти города решили восстановить, так сказать, историческое наследие.

Работал я сутками, с напарником. Спали по очереди - один уходил в каморку дворника на территории, чтобы не попасться под обзор камер, второй оставался полночи в музее, потом менялись. Музей представлял из себя старую двухэтажную солдатскую казарму времен еще, наверное, царя Петра. Мы располагались на первом этаже, там же были экскурсионное бюро, выставочные залы народного творчества со всякими лубками, вязаными куклами, резными ложками, глиняными черепками, каменными бабами с даунскими выражениями лиц и прочая ерунда. Помню, по полуосвещенным залам всегда неприятно было ходить ночью, особенно в зале, где стоял гигантский деревянный самострел - все преследовало ощущение, что кто-то пристально и тяжело смотрит тебе в спину. Я думаю, многим это знакомо.

Второй этаж был закрыт. На него вела лестница в самом конце коридора. Я туда поднимался как-то днем закрыть форточки - постоянно их распахивало; выйдешь утром на улицу после смены - хотя бы одна будет открыта обязательно. На втором этаже валялись кучи строительной пыли и известки, свет проникал сквозь затянутые паутиной окна, от стены было много места, где пола вообще не было - рабочие разобрали все, остались только поперечные перекрытия. Не знаю, что собирались делать на втором этаже, но я застал его именно в таком состоянии.

Жили-были дочка и мать. Однажды идут они в магазин, и девочка увидела красивый красный бантик.
- Мама, купи мне этот бантик! - попросила дочка маму.
- Я сейчас не могу его купить, ведь я должна купить продукты!
- Ну, мама, ну пожалуйста! - И мама согласилась.
Купила мама девочке бантик. Он ей так понравился, что она его сразу и одела.

Наступила ночь, и девочка решила лечь спать с бантиком. Наутро проснулась девочка и пошла умываться. Стала умываться и видит в зеркале, что у неё нет волос и нет бантика. Она закричала, позвала маму, а мама уже ушла на работу.

В девять часов вечера пришла мама, но девочка накрылась с головой и притворилась, что легла спать. Но она никак не могла уснуть. Ровно в полночь она услышала скрип и вышла в мамину комнату. Видит, бантик летит к маме. Девочка очень испугалась и вернулась на кровать.

Вечером, когда вся деревня погрузилась в экстаз от беспробудной пьянки, сержант решил съездить в город. В последние пару лет, дела пошли в гору: он сделал неплохой ремонт в доме, протянул водопровод, даже остались деньги на подержанную "Ауди" 100-той модели. Конечно, в его адрес сразу же посыпались обвинения со стороны соседей, что сержант, мол, взяточник, вор и вообще очень неважный милиционер. Такие уж люди своеобразные существа! Когда кого-то обворуют - сержант самый хороший человек на планете, только бы нашел злоумышленников. А когда все нормально, можно и грязью за глаза полить. Это в порядке вещей. Он уже давно привык. Полковник Бейсембаев был приятным человеком, хотя когда выпивал мог позволить себе лишнего в общении с младшими по званию. В отделе все прекрасно знали, что жить без "левого" дохода ни один нормальный мент не станет. И когда сержант приехал на машине на работу, Бейсембаев порекомендовал ему, чтобы внутренние дела не соприкасались с общественными и тогда все будет хорошо. Конечно, с каждого дохода он отчитывался перед полковником, но в пределах разумного. Раз в неделю сержант посещал Кустанай, приобретал продукты, новые фильмы на DVD, старался купить что-нибудь для супруги. Но в этот раз смысл его поездки состоял совсем в другом - он хотел успеть обменять недавно полученные от старшего брата 800 долларов.
На дворе стоял жаркий сентябрь. Днем термометр показывал +35, ночью +20. Сержант уселся в свою "Ауди" и завел зажигание. Можно было бы и отложить поездку, но сидеть дома не было никакого желания. Он нажал на сцепление и с пробуксовкой выскочил на трассу.

Алисина мама смотрела на него с недоумением. Она спросила его:
- Ты меня видишь?
Алексей кивнул.
Алиса опомнилась:
- Алеша! Алеша вернулся! - подбежала и прижалась к его груди.
- Но... как? Ты же не верил ей! Ты и не должен был!
- Я видел дочь... точнее ее призрак...
- Хах, - усмехнулась та, - и что, теперь с профессией психолога завязываешь?
- Психолога? - Алиса вопросительно посмотрела на Лешу...
Алексей кинул взгляд на ее маму.
- Да, твой папа тебе не верил, как и я до какого-то момента.
- Так ты все врал...
Мама приложила ладошку ко рту.
- Нет, нет! Что ты! Я практически сразу тебе поверил...

Оправдания Алексея прервал телефонный звонок.
Алиса торопливо выбежала из комнаты (она больше и не хотела в ней оставаться, а звонок - ещё один повод уйти)

Илья был обычным подростком, он учился в школе, гулял с друзьями, занимался спортом. Но Илья жутко боялся темноты, больше всего на свете. Он считал, что темнота - это неизвестность, он боялся неизвестности. Однажды вовремя обычной прогулки Илья и его друзья наткнулись на заброшенную маленькую хижину. Она была абсолютно пустой, только маленькое подполье скрывалось за тяжёлой крышкой люка. Ребята обнаружили подполье и, естественно, залезли туда. В подполье была маленькая каменная лестница, которая уводила в подвал. Подростки решили туда идти, Илья хотел отказаться, но не стал. В последний момент один мальчик (Андрей) передумал и решил остаться, с ним остались все девочки и все мальчики тоже решили не ходить... все кроме Ильи. Он решил испытать себя. Где ещё попадётся такой удобный случай? Илья думал, что это обычный погреб и он либо пустой, либо там стоят банки огурцов и помидоров.

И вот, Илья идёт один, он приблизился к лестнице, шаг... шаг... он оглянулся, чтобы увидеть своих друзей, чтобы посмотреть на ту, ради которой он туда пошёл. Один лестничный пролёт сменялся другим, Илья понял, что зашёл уже очень глубоко под землю. Похоже, огурчиков в банках он тут не увидит. Фонаря у мальчика не было, только зажигалка, но её света хватало, чтобы неплохо освещать грязные стены.

Наконец лестница кончилась и пошёл ровный пол. Илья прошёл ещё метров 50, страх начал подступать только тогда. Отовсюду доносились странные шорохи, дул лёгкий ветерок, хотя Илья был уверен, что подвал не выходит на улицу. Перед нив возникла развилка. Направо или налево?

В одном лагере в одной палате мальчишки каждую ночь устраивали конкурс на самые вонючие носки. В их палате жил один мальчик по имени Аркаша. Он очень любил поспать. Вечером он ложился спать самый первый, сразу же засыпал и спал как убитый до самого утра. При этом он ещё слегка похрапывал. Так вот, мальчишки придумали совать Аркаше под нос свои грязные носки. Они тянули жребий и по очереди подходили к кровати Аркаши. На протяжении минуты они водили носками над лицом Аркаши. Правилами было запрещено касаться Аркаши. Если Аркаша начинал ворочаться, то обладатель носков объявлялся победителем.

Чем ближе к концу подходил срок пребывания в лагере, тем сильнее у ребят пахли носки. И вот как-то раз Аркаша даже проснулся от запаха. Он увидел над собой одного мальчика, который над лицом вертел свои вонючие носки. Аркаша очень сильно обиделся и сразу же стал бить того мальчика. Мальчик стал оправдываться и рассказал про конкурс, который они проводили. Тогда Аркаша обиделся сразу на всех.

Он придумал месть. По лагерю он ходил в своих старых кедах. Эти кеды всё равно надо было скоро выбрасывать. Аркаша в подошвах кед проделал много мелких дырочек. Он рассчитывал, что через эти дырочки в кеды будет просачиваться грязь. Так и вышло. Три дня Аркаша вообще не снимал кеды. Даже спал в них. Везде ходил в них: и в туалет, и в душ. Как-то они выбежали за ограду лагеря. Аркаша нашёл коровью лепёшку и наступил в неё каждой ногой. Наконец пришло время. Аркаша снял кеды. Снял носки и незаметно сунул под стол - стоял у них в центре палаты такой большой письменный стол с тумбами. Сам лёг и сразу же заснул.

Однажды одна маленькая девочка увидела в магазине красивую стеклянную куклу. Она привела в магазин своих родителей и попросила купить ей эту куклу. Родители ей говорили:
- Зачем тебе эта кукла? Не купим!
Девочка сказала:
- Хочу, хочу, хочу! - и заплакала.

Тогда ей эту куклу купили. Девочка весь день играла с этой куклой, а вечером положила ее на стол и легла спать. Утром, когда она проснулась, ей сказали, что умерла ее мать. Девочка долго плакала, а на следующее утро умер ее отец, а еще через день бабушка.

Она осталась одна с маленьким братом. Вечером, когда они ложились спать, девочка испугалась темноты и включила свет во всех комнатах. Маленьким детям было страшно, как вдруг они увидели, что из ящика с игрушками вылезла стеклянная кукла. Ноги ее вытянулись, и она шагнула к детям. Ее большие руки с длинными пальцами доставали до пола. Она подошла к кровати брата и схватила его за шею руками. Из пальцев вылезли иголки и она вонзила их ему в горло. Испугавшись, девочка выбежала из квартиры и позвонила соседям. Соседи вызвали милицию. Когда приехала милиция, брат был уже мертв, а кукла, маленькая стеклянная игрушка, лежала в ящике.

На следующую ночь милиционеры сами видели, как кукла вставала из ящика и ходила по комнате, но никого не нашла. Тогда они взяли стеклянную куклу, заперли в железный ящик и поехали на завод, где этих кукол делают.