Страшные истории и мистические истории

Мне было лет 15. Это было зимой 31 декабря за 3 часа до нового года. Я умудрилась сесть в тачку друга, непонятно куда непонятно зачем, хорошо что знаю с кем! Мой друг Макс был в состояние алкогольного опьянения! И вот перекрёсток горит красный свет, Макс едет на бешеный скорости и вот тут КАМАЗ, пара секунд и авария. Водитель КАМАЗА не пострадал, но вот Я и Макс, мы очень пострадали, у меня было поломана пару рёбер и рука, а у Макса черепное мозговое сотрясение и очень сильно поломана нога. Когда нас привезли в больницу, Я была в коме и пролежала так 4 дня, мне так сказали врачи.

Мои воспоминания.

Когда я была в коме. Я видела как будто я и Макс, мы живы, мы не попадали в аварию. Мы сидим в парке, устроили пикник. Но вот я чувствую, кто-то положил мне на плечо руку и я чувствую, что у этого человека очень резкое сердцебиение. Я оборачиваюсь, но там некого нет! Я поворачиваюсь в сторону, где сидит Макс, и вижу что какое-то, чудовище его пожирает и он кричит:
- Спаси меня!

Я очнулась в лежащей на полу, на груди была маленькая царапина. "Тварь!" Я встала, отряхнулась и осмотрелась. Я стояла в начале какого-то коридора, что не предвещало ничего хорошего. Я стояла на против странного окна, похожего на зеркало. Я заглянула в окно и... онемела. С другой стороны была больничная палата. И там стояла Алена. Она подошла к окну и дотронулась до него. Как только она сделала это, то приняла мой облик.

- Я на твоем месте, ты на моем! И теперь так будет всегда! Ты останешься там навечно!
- Размечталась! - крикнула я и ударила по окну (т.е. по зеркалу) и оно исчезло. Я догадалась, что я разбила его. "Так вот как она то делает!" Я повернулась и подпрыгнула от неожиданности.
- Алина, что ты здесь делаешь?
- Папа?!

Меня мучают частые головные боли и поэтому я решила обратиться в больницу. Там мне дали направление на госпитализацию и положили в стационар. Собрав дома вещи, я проверила все нужные вещи, это были, в основном, одежда книга и дневник. Утром я пришла в больницу, на 7 этаже находилась моя палата, в которой помимо меня находилось еще несколько больных. Моя кровать стояла у окна, на улице весна и поэтому красивый вид мне не помешал бы, тем более что вид был на красивый парк, в котором был не менее красивый мемориал...

День 1

Мне досталась симпатичная палата и кровать у окна с видом на парк. Персонал довольно приятный в общении, соседи по комнате тоже, это два юноши и девушка Лиз. Юношей звали Серж и Макс. В неврологию они попали почти за несколько дней до меня и с таким же диагнозом. С Лиз мы сразу подружились, она помогала мне с разобраться вещами, так заодно и познакомились. Лиз высокая, стройная, светловолосая девушка с милыми чертами лица и на удивление ярко зелеными глазами. Серж, помогая подвинуть тумбочку ближе к кровати, тоже вызвал приятные впечатления. Он высокого роста довольно, крепкого телосложения, это очень шло ему к его смуглой коже. Несмотря на его физическую форму, на лицо он был не менее приятен: небольшая голова с правильными чертами лица и черными коротко стрижеными волосами. У него глубоко посаженые красивые черные глаза, которые кажутся бездной. Макса я увидела после того как обосновалась на новом месте, он видимо был на процедурах или просто гулял... Красавец среднего роста светловолосый с голубыми глазами, ну чем не принц? Он мне сразу понравился и я была рада что меня положили именно в эту палату.

Если честно, мне уже порядком надоело терять сознание, а тем более мне надоело то, что каждый раз все происходит одинаково: сначала плотная тьма, начинает становиться слегка сероватой и ты думаешь: «Зачем? Здесь же так уютно и хорошо, зачем просыпаться». Потом медленно, словно по крохотным кусочкам, перед глазами начинает собираться картина того момента, после которого ты и потеряла чувства боли, которое, обычно мучило тебя перед этой потерей сознания. Так вот, просыпаться, таким образом, мне надоело, и я решила просто встать и пойти.

Дернувшись, я резко села, но моим мышцам видимо больше нравился старый способ пробуждения и они совсем отказались меня слушаться. Я снова упала на спину и ощутила под затылком больничную подушку. Это очень меня удивило, ведь я помнила, что упала на кафельный пол, а сейчас лежу в своей же кровати, в той же самой палате. Но тут я вспомнила еще кое-что: тонкую иглу, вонзившуюся в кожу, так близко от моей сонной артерии.

Я потрогала шею. Слева остался крошечный шрамик, который почти не чувствовался. Занимаясь изучением своей шеи, я не заметила самого важного. Несмотря на не послушность мышц, шея все-таки смогла повернуться немного вправо и я увидела девушку.

Она сидела, откинувшись на спинку кресла, и с озабоченным видом разглядывала какие-то склянки, каждая из которых была заполнена до половины какой-то зеленоватой жидкостью. Повернув голову еще немного, я смогла рассмотреть ее получше. Она была в коротких серых шортах, мятой белой футболке, и грязных больничных шлепанцах. Короткие русые волосы, были заколоты набок ржавой «невидимкой».

Пролог.

Коридор все не кончался. Бесконечная анфилада запутанных ходов, шаткие лестницы, заколоченные сгнившими досками тяжелые двери. Темные стены и мрак очерчивали строгое замкнутое пространство наземного ада. Ни одного лишнего сантиметра, ни одного незамеченного движения: «У стен есть глаза,... они следят,... видят,... чувствуют...» Бежать становилось невозможно: «Ступни в жгучее, месиво». Капли крови отмечали мой проклятый путь. Ее горячие сгустки текли по легким вместо воздуха. Рот наполнялся солоноватой жижей, при каждом вздохе. Я знала, что останавливаться нельзя, нельзя даже думать об этом. Нужно только бежать. Бежать вперед, не думая... Знала это, падала и снова поднималась:
- Он везде, повсюду... Бежать...
Сознание меркло, вспыхивало, тускло, и снова вспыхивало. Падение...
Лежа на посеревшем кафеле, сознание в последний раз вспыхнуло, и начало медленно гаснуть, как остывающие угли костра. Измученное бегом тело не выдержало последний, казалось предсмертный рывок. К свободе.

- Здравствуй, Эрик.
- ...
- Почему ты молчишь? Ты не хочешь поговорить со мной?
- Хочу..., но...
- Что такое, Эрик? Что тебя так беспокоит?
- Они здесь... Они все видят...
- Тише. Успокойся. Не стоит так нервничать. Почему ты говоришь шепотом?
- Потому что они слушают, а я не хочу, чтобы она нас слышали...
- Мне тоже говорить шепотом?
- Да. Вы же не хотите, что они нас слышали?
- Конечно, нет. Я буду говорить шепотом.
- Спасибо, доктор.
- Не за что. Скажи мне, пожалуйста, Эрик, чем ты так напуган?
- ...
- Ну что ты озираешься по сторонам? Здесь, кроме нас, никого нет.
- Есть. Есть. Они здесь. Они смотрят. Они слышат нас.
- Тише, Эрик, тише. Хорошо... Объясни хотя бы... кто они?
- Они... Они... бывшие... живые.
- Хочешь, сказать ты видишь мертвых?
- ...
- Не отводи взгляд, Эрик. Ты же знаешь, что можешь мне довериться.
- Знаю.
- Вот и хорошо. Тогда ответь мне на вопрос - ты видишь мертвых?

У нас на улице Орловской в Тюмени, стоит больница, которая была построена в 1957 году. Мне говорили про эту больницу много нехорошего. Я верила и боялась этих слухов, а мне говорили что-то вроде того, что там по ночам пропадали дети. И то, что по ночам в отделение приходили незваные гости, а ещё что по ночам скамейки сами двигаются. А утром все просыпаются и до обеда ставят скамейки в нормальное положение, никто не знал, что творится в этой больнице.

Мы с девчонками - Юлей и Ангелиной решили заболеть и лечь в эту больницу, но конечно жутковато, но любопытно!

Мы легли. Поначалу всё было нормально - даже супернормально! Дети там весёлые, еда на обед, ужин и полдник была вкусная! (на завтрак я тогда не знала, потому что мы приехали туда вечером). А ночью всё совсем не так: все запирают палаты и отделения, и даже окна с форточками. Ну, мы тоже! Мы не понимали зачем.

Ночью все девчонки тихо лежат и не спят. Мы пытались с ними поговорить, но они ни звука. Тогда ровно в 12:00 мы услышали звуки в туалете, мы вышли из палаты, потом увидели что из туалета на нас идут какие-то странные люди, типа мёртвых. Мы испугались, закрыли палату и легли в постель.

В психиатрическую больницу родители меня возили три раза, но положенный срок я отсидела только два.

Первый раз меня там закрыли в семнадцать лет. Зимой 2001 года, не помню точно в каком месяце, я была в своей комнате как неожиданно в квартиру ворвались три здоровых мужика в белых халатах. Они мне перегородили выход и начали говорить: "Какая интеллигентная девушка и больная". Пришли мои родители, сказали: "Одевайся!" - и кинули мне на кровать одежду. Я ответила, что никуда не поеду. Врачи продолжали: "Одевайся по хорошему..." Я хотела выйти из комнаты, но они меня схватили и поволокли. Я сопротивлялась, цеплялась руками за стену. Они отрывали мои руки от стены. Выволокли с квартиры. Отказывалась идти, легла на грязный пол. Они меня взяли за руки и ноги, понесли в лифт... Сорвали кофту. Я орала: "Помогите! Полиция!". В моем доме есть полицейский участок, но они даже не выглянули в коридор посмотреть, что происходит. Босиком без кофты и тапочек тащили по улице в машину. На улице холодно, снег. В машине я расплакалась. Люди мимо проходили, смотрели. Пришли родители, закинули в машину тапки. Отвезли.

В психушке меня врач позвала к себе в кабинет, у неё вид больной, глаза вытаращенные лезут из орбит, а под ними синяки черные. Как заорала на меня: "Отвечай, как дело было, тебе голос свыше приказал?!". Какая-то врач сказала: "Да у неё по глазкам видно, что она больна".

Стояли там коляски инвалидные. На полу лежала женщина, которая под себя ссала, шевелиться не могла. Уколы ей делали без конца, а потом на носилках унесли. Дверь железная на замке, ключ у врачей в кармане.