Подумать только, сколько хлопот может принести переезд! Нужно сделать столько нужных вещей за сравнительно небольшой промежуток времени: упаковать вещи в чемоданы, потерять билет, распаковать чемоданы в поисках билета, поймать такси, вернуться домой за забытым кошельком, не опоздать на поезд. К счастью, поезд без меня не уехал. Ну, как сказать, "не уехал"? Пришлось пробежать пару десятков метров, чтобы все-таки не опоздать.
Я надеялась на отсутствие попутчика, но, не успев доставить мне заветную дозу одиночества, в купе, пригнувшись, зашел мужчина. Высокий, он задевал головой потолок и это, судя по всему, доставляло ему массу неудобств. Я заметила, что цвет одного его глаза отличается от другого: левый был серо-зеленый, правый - серо-голубой. В целом, он был довольно симпатичный, а трехдневная щетина добавляла ему мужественности. Конечно, я терпеть не могла попутчиков, но почему бы и не познакомиться?
Я надеялась на отсутствие попутчика, но, не успев доставить мне заветную дозу одиночества, в купе, пригнувшись, зашел мужчина. Высокий, он задевал головой потолок и это, судя по всему, доставляло ему массу неудобств. Я заметила, что цвет одного его глаза отличается от другого: левый был серо-зеленый, правый - серо-голубой. В целом, он был довольно симпатичный, а трехдневная щетина добавляла ему мужественности. Конечно, я терпеть не могла попутчиков, но почему бы и не познакомиться?
Максим. Красивое имя, мне нравится. Всю дорогу мы с Максом развлекали друг друга историями из жизни, бренчали на моей гитаре, чем очень раздражали соседей, ведрами пили чай и на спор скрещивали ноги, чтобы не обмочить штаны, ибо кто первый побежит в туалет - проиграл. Потом, опять же на спор, мчались, перегоняя друг друга до заветного белого трона. Веселились, в общем, да. Несколько раз нас хотели высадить, но мы отстаивали свое право на веселье. В конце концов, пассажиры поезда все-таки смирились с двумя великовозрастными идиотами, нашедшими друг друга и отстали.
Наконец, поезд остановился, и объявили название города. Это был конечный пункт, по крайней мере, для меня. Макс же ехал дальше. Мы обнялись, обменялись номерами, я пообещала звонить каждую неделю, он пообещал найти меня в "ВКонтакте". Расставание длилось недолго, никто не успел расплакаться, к счастью.
Сойдя на перрон, я глубоко вдохнула, задержала дыхание и медленно выдохнула. Город, в который я приехала, был просто огромен по сравнению с моим, и в этой среде обитания рождалось чувство абсолютной беспомощности маленького мышонка, брошенного в террариум к змеям. Бережно перевесив чехол под гитару на другое плечо, я сунула наушники в уши, включила музыку и, перехватив поудобнее ручку чемодана, влилась в общий людской поток, став с ним одним целым.
Проблем с поиском временного жилища не оказалось: гостиниц здесь было сколько угодно. Хотя нет, соврала. Проблема была, но только не с жилищем, а с деньгами. Цветных бумажек оказалось не так много, и пришлось искать гостиницу как можно дешевле.
Ободранные обои, ужасная вонь и пыль, но жить можно. На дворе уже стояла безлунная ночь, и я ввалилась в номер не включая свет, отшвырнула чемодан и, не раздеваясь, грохнулась на кровать прямиком в объятия Морфея, невзирая на кошмарные условия моего номера.
Я проснулась немного позже. Не знаю, что меня разбудило, но заснуть уже не могла. Глаза привыкли к темноте, и я принялась оглядывать комнату. Запах чего-то протухшего ударил в ноздри, заставив брезгливо поморщиться. Тут же мое внимание привлек портрет, висевший на стене. Человек, изображенный на холсте, был какой-то... Странный, что ли. Белые глаза без зрачков, растрепанные волосы, перекошенная улыбка слабоумного. Он вселял некую тревогу, но не более. Интересно, кого изобразил художник? Кто вообще, этот художник?
Так, в раздумьях, я вновь заснула и проснулась на этот раз утром. Упав с кровати и подняв кучу пыли, подползла к чемодану (чувство изнеможения не покидало меня со вчерашнего вечера). Опираясь на него, я встала, подняла с грязного, заплеванного пола гитару и направилась к выходу, но вдруг вспомнила про портрет. Обернувшись, чтобы в последний раз взглянуть на него, я медленно сползла на пол. Это был вовсе не портрет. Это было окно.
Наконец, поезд остановился, и объявили название города. Это был конечный пункт, по крайней мере, для меня. Макс же ехал дальше. Мы обнялись, обменялись номерами, я пообещала звонить каждую неделю, он пообещал найти меня в "ВКонтакте". Расставание длилось недолго, никто не успел расплакаться, к счастью.
Сойдя на перрон, я глубоко вдохнула, задержала дыхание и медленно выдохнула. Город, в который я приехала, был просто огромен по сравнению с моим, и в этой среде обитания рождалось чувство абсолютной беспомощности маленького мышонка, брошенного в террариум к змеям. Бережно перевесив чехол под гитару на другое плечо, я сунула наушники в уши, включила музыку и, перехватив поудобнее ручку чемодана, влилась в общий людской поток, став с ним одним целым.
Проблем с поиском временного жилища не оказалось: гостиниц здесь было сколько угодно. Хотя нет, соврала. Проблема была, но только не с жилищем, а с деньгами. Цветных бумажек оказалось не так много, и пришлось искать гостиницу как можно дешевле.
Ободранные обои, ужасная вонь и пыль, но жить можно. На дворе уже стояла безлунная ночь, и я ввалилась в номер не включая свет, отшвырнула чемодан и, не раздеваясь, грохнулась на кровать прямиком в объятия Морфея, невзирая на кошмарные условия моего номера.
Я проснулась немного позже. Не знаю, что меня разбудило, но заснуть уже не могла. Глаза привыкли к темноте, и я принялась оглядывать комнату. Запах чего-то протухшего ударил в ноздри, заставив брезгливо поморщиться. Тут же мое внимание привлек портрет, висевший на стене. Человек, изображенный на холсте, был какой-то... Странный, что ли. Белые глаза без зрачков, растрепанные волосы, перекошенная улыбка слабоумного. Он вселял некую тревогу, но не более. Интересно, кого изобразил художник? Кто вообще, этот художник?
Так, в раздумьях, я вновь заснула и проснулась на этот раз утром. Упав с кровати и подняв кучу пыли, подползла к чемодану (чувство изнеможения не покидало меня со вчерашнего вечера). Опираясь на него, я встала, подняла с грязного, заплеванного пола гитару и направилась к выходу, но вдруг вспомнила про портрет. Обернувшись, чтобы в последний раз взглянуть на него, я медленно сползла на пол. Это был вовсе не портрет. Это было окно.
Darmaev
Ха-ха-ха-ха-ха.