Холодный пол, сырые стены и свет луны, что за окном,
Он разрывает в клочья вены, душа моя горит огнём.
Но как удержит меня клетка? И пусть закрыта её дверь.
На мне проклятье - волчья метка, я страшный кровожадный зверь.
Я вас просил: "Убейте лучше, иначе вскоре вам не жить", -
Но были вы мрачнее тучи и просто стали меня бить.
Смеялись громко, наблюдая, как я тону в своей крови.
Стояли просто, ожидая, как поднимусь с сырой земли.
И я поднялся, вновь откинут был мощным сильным кулаком,
Я снова встал, был опрокинут вонючим грязным башмаком.
Вы повели меня как зверя, за мной закрыли громко дверь
И отказались мне поверить, не в силах вам помочь теперь...
Он разрывает в клочья вены, душа моя горит огнём.
Но как удержит меня клетка? И пусть закрыта её дверь.
На мне проклятье - волчья метка, я страшный кровожадный зверь.
Я вас просил: "Убейте лучше, иначе вскоре вам не жить", -
Но были вы мрачнее тучи и просто стали меня бить.
Смеялись громко, наблюдая, как я тону в своей крови.
Стояли просто, ожидая, как поднимусь с сырой земли.
И я поднялся, вновь откинут был мощным сильным кулаком,
Я снова встал, был опрокинут вонючим грязным башмаком.
Вы повели меня как зверя, за мной закрыли громко дверь
И отказались мне поверить, не в силах вам помочь теперь...
Луна закралась сквозь решётку, и я увидел её свет,
Мне рокот раздирает глотку, предвестник мук людских и бед.
Растут клыки, уходит разум - меня пьянит людская кровь,
Подобно чувство то экстазу, так разодрать хочу я плоть!
И месть от зверя воцарится, сорвётся дверь с больших петель.
Увижу ужас, что на лицах - разгонит он в мгновенье хмель,
Очнусь в ужасном гиблом месте - повсюду кровь и ваша плоть,
В руках сожму святой я крестик и прошепчу: "Прости, Господь!".
Мне рокот раздирает глотку, предвестник мук людских и бед.
Растут клыки, уходит разум - меня пьянит людская кровь,
Подобно чувство то экстазу, так разодрать хочу я плоть!
И месть от зверя воцарится, сорвётся дверь с больших петель.
Увижу ужас, что на лицах - разгонит он в мгновенье хмель,
Очнусь в ужасном гиблом месте - повсюду кровь и ваша плоть,
В руках сожму святой я крестик и прошепчу: "Прости, Господь!".
Тёмная сторона дождя