Позвольте умереть! Ведь незаметно!
Душа моя черства и неприметна!
А плоть в истлевшей рясе скрыло зло,
Которое змеей из уст ползло.
Позвольте тихо сгнить в иссохшей роще.
Простите, что лгала, так это проще.
Вините, но скажи что простили.
Живите и любите тех, кого любили.
Не буду больше звать любовь в ночи.
Лишь душу будут изрубать в аду мечи.
Смех бесов пусть сольется хором в ной,
Кричать не стану - крик горит со мной!
Вы думали, я просто сплю в могиле?
Никто не знает правды в вашем мире!
А неба нет, закрыт и путь назад.
Спуститься можно лишь однажды в ад.
Душа моя черства и неприметна!
А плоть в истлевшей рясе скрыло зло,
Которое змеей из уст ползло.
Позвольте тихо сгнить в иссохшей роще.
Простите, что лгала, так это проще.
Вините, но скажи что простили.
Живите и любите тех, кого любили.
Не буду больше звать любовь в ночи.
Лишь душу будут изрубать в аду мечи.
Смех бесов пусть сольется хором в ной,
Кричать не стану - крик горит со мной!
Вы думали, я просто сплю в могиле?
Никто не знает правды в вашем мире!
А неба нет, закрыт и путь назад.
Спуститься можно лишь однажды в ад.
Там в пепле рдеет крови красный колос.
А в клетке вьется тварь, срывая голос!
Но через боль вновь в рясу облачусь!
Я человек! Не сдамся! Я прорвусь!..
Пусть путь тяжел, а ряса стала камнем.
И день далек и ночь кричит о давнем.
О снах, о людях и о бесах ада.
Забыть, которых будет мне отрада...
Года прошли, забыты мною люди...
Я все иду, золой прикрывши груди.
Теперь в моих словах другая суть,
Что б не случилось, к раю помни путь!
Он может быть далек и беспощаден!
А может даже ад тебе отраден.
Но я стара, мне не видать покоя...
Уж лучше за свободу сгину стоя!
Прошли века, но я в пути поныне,
И все равно, Рай есть! Но не в могиле!
Мне жизнь нужна и я ее найду!
Для этого я рясу вновь сорву!
Вмиг с глаз слетела пелена дороги.
Но предо мной не Ангелов чертоги,
А дом, в нем приоткрыта дверь.
В нем свет горит, всех адских бесов злей...
Но свет не здесь! А это только маска.
И так закончится моих страданий сказка?
Здесь снова ад и нет пути назад?
И мой "правдивый" путь лишь черный, гиблый смрад?
Слеза скатилась с глаз, свеча померкла,
Прижав всю боль к вискам под слоем пепла.
И лишь тепло открыло мне глаза.
А вместе с ним очнулись небеса!
Передо мной фигура очутилась!
Ее огнем вся роща загорелась.
Но только Тот огонь был словно из стекла.
В нем будто ртуть, воскреснув, кровь текла!
Глаза в слезах, колени гнутся к полу,
Последнюю сорвал огонь окову.
Горит душа, а сердце рвет сквозь грудь!
Отныне мне свободен к счастью путь!
А в клетке вьется тварь, срывая голос!
Но через боль вновь в рясу облачусь!
Я человек! Не сдамся! Я прорвусь!..
Пусть путь тяжел, а ряса стала камнем.
И день далек и ночь кричит о давнем.
О снах, о людях и о бесах ада.
Забыть, которых будет мне отрада...
Года прошли, забыты мною люди...
Я все иду, золой прикрывши груди.
Теперь в моих словах другая суть,
Что б не случилось, к раю помни путь!
Он может быть далек и беспощаден!
А может даже ад тебе отраден.
Но я стара, мне не видать покоя...
Уж лучше за свободу сгину стоя!
Прошли века, но я в пути поныне,
И все равно, Рай есть! Но не в могиле!
Мне жизнь нужна и я ее найду!
Для этого я рясу вновь сорву!
Вмиг с глаз слетела пелена дороги.
Но предо мной не Ангелов чертоги,
А дом, в нем приоткрыта дверь.
В нем свет горит, всех адских бесов злей...
Но свет не здесь! А это только маска.
И так закончится моих страданий сказка?
Здесь снова ад и нет пути назад?
И мой "правдивый" путь лишь черный, гиблый смрад?
Слеза скатилась с глаз, свеча померкла,
Прижав всю боль к вискам под слоем пепла.
И лишь тепло открыло мне глаза.
А вместе с ним очнулись небеса!
Передо мной фигура очутилась!
Ее огнем вся роща загорелась.
Но только Тот огонь был словно из стекла.
В нем будто ртуть, воскреснув, кровь текла!
Глаза в слезах, колени гнутся к полу,
Последнюю сорвал огонь окову.
Горит душа, а сердце рвет сквозь грудь!
Отныне мне свободен к счастью путь!
Гадалка