Я загнан в угол, грязный и сырой;
Я загнан в угол, темный и пустой;
Я загнан в угол жизнью и судьбой,
Мои враги смеются надо мной.
Мои друзья оставили меня,
В моих глазах нет прежнего огня,
Меня смешали с грязью под ногами,
По мне прошлись стальными сапогами.
Плевали в душу, полную любви,
Я жил и убеждал себя: живи!
А жизнь - она пуста и бестолкова,
Толпа безликая топтала меня снова.
И боль меня пронзала каждый миг,
Безумьем своим загнан я в тупик,
Нет выхода из грязи бытия,
Изгажена больная жизнь моя.
Я загнан в угол, темный и пустой;
Я загнан в угол жизнью и судьбой,
Мои враги смеются надо мной.
Мои друзья оставили меня,
В моих глазах нет прежнего огня,
Меня смешали с грязью под ногами,
По мне прошлись стальными сапогами.
Плевали в душу, полную любви,
Я жил и убеждал себя: живи!
А жизнь - она пуста и бестолкова,
Толпа безликая топтала меня снова.
И боль меня пронзала каждый миг,
Безумьем своим загнан я в тупик,
Нет выхода из грязи бытия,
Изгажена больная жизнь моя.
Прости меня за то, что я бегу,
За то, что по-другому не могу,
Не в силах эту выдержать игру,
Прости меня за то, что я умру.
Я волк и мою душу не сломить,
Во мне мою природу не убить.
Есть истина и мне всего важней
Как за звездою, следовать за ней.
И в этом убеждался я не раз,
Я встану, отряхнув с себя всю грязь,
Покину этот хлев, где жил так долго,
Здесь место для свиней, а не для волка.
Я знаю, наказаньем будет смерть,
Но я мечтаю в битве умереть.
Свободу волка свиньям не отнять.
Я ухожу, мне нечего терять.
За то, что по-другому не могу,
Не в силах эту выдержать игру,
Прости меня за то, что я умру.
Я волк и мою душу не сломить,
Во мне мою природу не убить.
Есть истина и мне всего важней
Как за звездою, следовать за ней.
И в этом убеждался я не раз,
Я встану, отряхнув с себя всю грязь,
Покину этот хлев, где жил так долго,
Здесь место для свиней, а не для волка.
Я знаю, наказаньем будет смерть,
Но я мечтаю в битве умереть.
Свободу волка свиньям не отнять.
Я ухожу, мне нечего терять.
Ашатан