Укладывала сына спать мамаша,
Ребёнка убаюкивая вслух:
"Пускай тебе приснится Чебурашка,
Приснится Хрюша, Филя, Винни-Пух,
А завтра утром ты возьмёшь совочек,
Что в "Детском мире" куплен был тебе,
И будешь в паски насыпать песочек,
Играя с малышами во дворе..."
Но лишь была закрыта дверь на ключик,
И в детской спальне был погашен свет,
Тотчас по видаку ужасник включен,
Где всех мочил кровавый людоед,
Ребёнка убаюкивая вслух:
"Пускай тебе приснится Чебурашка,
Приснится Хрюша, Филя, Винни-Пух,
А завтра утром ты возьмёшь совочек,
Что в "Детском мире" куплен был тебе,
И будешь в паски насыпать песочек,
Играя с малышами во дворе..."
Но лишь была закрыта дверь на ключик,
И в детской спальне был погашен свет,
Тотчас по видаку ужасник включен,
Где всех мочил кровавый людоед,
Где всех сжирали упыри и черви,
Хлестала кровь, вздымался трупный газ...
Не знала мать, что через щёлку в двери
Все эти фильмы видел детский глаз.
А ночью, когда спать она ложилась,
Ей чудилось, что где-то за стеной
Старуха-Смерть смеялась и глумилась,
И звук, как будто оселка с косой.
Наутро страхи были пережиты,
Под вечер фильмов хочется опять,
И только раз оставила открытой
Дверь детской незадачливая мать.
Шёл фильм про зомби, где живые трупы
Уже перекусали всех и вся,
И среди них ребёнок синегубый
С садовою лопаткой поднялся.
Занёс и плоть от тела отрывая,
Хлестнула боль под пятое ребро,
И женщина, пока ещё живая,
Не знала, это явь или кино...
Всё кончено! Свалившийся с дивана,
Труп матери лежал у детских ног,
И весь в крови, торчал из страшной раны,
Словно кинжал отточенный, совок.
Хлестала кровь, вздымался трупный газ...
Не знала мать, что через щёлку в двери
Все эти фильмы видел детский глаз.
А ночью, когда спать она ложилась,
Ей чудилось, что где-то за стеной
Старуха-Смерть смеялась и глумилась,
И звук, как будто оселка с косой.
Наутро страхи были пережиты,
Под вечер фильмов хочется опять,
И только раз оставила открытой
Дверь детской незадачливая мать.
Шёл фильм про зомби, где живые трупы
Уже перекусали всех и вся,
И среди них ребёнок синегубый
С садовою лопаткой поднялся.
Занёс и плоть от тела отрывая,
Хлестнула боль под пятое ребро,
И женщина, пока ещё живая,
Не знала, это явь или кино...
Всё кончено! Свалившийся с дивана,
Труп матери лежал у детских ног,
И весь в крови, торчал из страшной раны,
Словно кинжал отточенный, совок.
охотница в плаще