Страшные истории и мистические истории

Перестань молчать.
Прошу, ответь!
Зачем тебе ножи?
Зачем веревочка? Скажи!
Мне надоело оттирать мозги со стен,
И предлагать другим обмен.
Довольно, хватит!
Я устал. Уйду.
Не остановишь,
Не посмеешь!
Забрал я все ножи, попрятал все веревки.
Не буду я губить людей,
Ведь я не ты, и ты не я.

Мадам Адель по граду лёгкой поступью ступала наугад.
И весь наряд её взывал к себе неискушённый взгляд,
Скрывающий фактуру лишь отчасти.
Чего таить греха, что лицезреть мадам был каждый рад.
И каждый муж стремился взорами за счастьем,
Как все лимоны после смерти - в лимонАд.
Вкусить бесовское начало променада
Совсем несложно откровенностью наряда.
Однако вот что было странно для мадам:
Ей вдруг подмигивать посмели – тут и там
И джентльмен и продавец и каждый хам
Дерзали волю дать мигающим глазам.
И даже кучер, что плевался грязной бранью,
Вдруг подмигнуть успел нахально.

На том берегу лесной реки,
Затмив пейзаж непролазной суши,
Старухи, дяденьки, старики
Стояли молча, не шелохнувшись.
Зачем собрались они гурьбой?
Ужель садовая жизнь обрыдла?
Склонились ветками над судьбой,
Как будто жизнь уронив с обрыва.
Я их окликнул. Но мне в ответ
Раздалось эхо, как в тронном зале.
Я присмотрелся и вижу – дед
Один был одетым - в белый саван.

Прибежал и начал бить челом,
Гонец, такой взъерошенный, седой
Кричит: "Беда, Беда!
Зовите Князя все сюда!"
Все в латах подошли к нему
"Что же случилось?
Москва объявит нам войну?"

"Всё хуже, братцы, вот вам крест!
К нам с севера идёт мертвец!
Волочит за хвостом орду,
За ним идёт черной недуг,
Деревни передал огню,
Теперь идёт сюда, к двору".

Открыли подземелья дверь,
От туда смрад и вонь веков прошедших.
Монах седой, подолом разметая пыли ветош,
Ступил в проход до селе не просветший.

И лестниц миновав пролёты
Вошёл в просторную залу
Тут камни хладные по кругу
И тел усопших полукруг.
По центру - ужаса полёты,
Внушая страх, гоня молву,
Звеня цепями, оголяя руку
Выходит в мантии недруг.

Я помню жуткую ту ночь,
И силуэт твой рядом.
Пытаюсь мысли прогнать прочь
И пробегаюсь взглядом.

Страшна улыбка у тебя,
Кровава и жестоко.
Я посмотрел твои глаза 
И онемел от шока.

Но в тот же миг я вдруг уснул,
Закрыв глаза навечно.
В руках игриво нож блеснул, 
Под смех бесчеловечный. 

Не знаю как, но я себя убил
Мой разум мёртв, мечты все сгнили.
И сохнуть начали цветы
У радости и счастья на могиле.

Всех мыслей прах давно развеян
И казнены все цели и желания,
А чувства что давали жизнь
Утоплены в крови страдания...

Душа не издаёт ни писка
Из её ран сочится трупный яд
Одно лишь сердце в страхе бьётся
Шагам, ведущим к краю, невпопад...

В моём доме нет места шумихе.
По ночам, здесь особенно тихо.
Свет горит без нужды и подолгу,
Уменьшая немного тревогу.
Но лишь стоит сомкнуть свои веки,
Как реальность меняет свой вектор.
Исчезает сомнительный разум
И все трезвые доводы разом.
Перед взором проносятся лица
Мертвецов, что хотят мне присниться.
Во гробах старики и старухи,
Безмятежные юные трупы.

Всё черно-белое вокруг,
Идем в мою страну, мой друг.
Там ведь весело всегда,
Но нет пути назад тогда.

Не бойся и иди со мной,
Ведь я владею тишиной,
И я владею темнотой.
Прошу тебя, пойдём со мной!

Ты согласен? Хорошо.
Тс-с.. Тихо! Замолчи!
Это не больно, не кричи.
Тихо, тихо в темноте,
Поджидаю в тишине.

Зоила путь неблагороден:
Его клянет любой творец.
В глазах своих он бесподобен,
Но правда в том, что он глупец...

Такой зоил, тупой хулитель,
Творцов всех желчью поливал.
Искусства этот лжеценитель
При том совсем не понимал.

Творцам писал: "Это банально,
Произведенье ваше - бред".
А главное - феноменально:
Зоил считал, что он поэт.