Мой опыт, это мой опыт. Я не отдам его вам, не потому что не могу, но потому, что мне вас жаль. Есть жуткие вещи в мире, есть трагичные, есть лютые. Но эта история, совсем не о тех чувствах, которые можно описать убогим запасом слов, человеческого вида.
Но вы любите конкретику, так приступим же.
2012 год, год, который по мнению многих должен был стать последним для мира. Я окончил семинарию именно в том году. Почему я хотел быть священником? Друг, в этом мире все равно кому-то придется служить: деньгам, властям, чину. Я выбрал Бога. Душа по природе христианка, ей родны все заповеди добродетелей и чужд порок. Про мою душу на тот момент и говорить нечего. Исполненная светлых, чистых надежд, стремления творить добро в великом изобилии, она мчалась в моем бренном теле домой, уже вторые сутки. Поезд не нагонял на меня сонливости, но и бодрствовал я скудно, однако, моя станция была уже не за горами. Не то чтобы огромный, но не маленький город, встретил меня легкой моросью и холодным ветром. Моя подруга... да о чем это я, моя вторая половина всей жизни, мой мир, бесконечная вселенная, ждала меня покорно на перроне. Ангелина заканчивала иконописную школу через год, и мы уже 6 лет были неразлучны. Но на ней... не было лица.
- Что случилось, любимая? - спросил настороженно я.
Но вы любите конкретику, так приступим же.
2012 год, год, который по мнению многих должен был стать последним для мира. Я окончил семинарию именно в том году. Почему я хотел быть священником? Друг, в этом мире все равно кому-то придется служить: деньгам, властям, чину. Я выбрал Бога. Душа по природе христианка, ей родны все заповеди добродетелей и чужд порок. Про мою душу на тот момент и говорить нечего. Исполненная светлых, чистых надежд, стремления творить добро в великом изобилии, она мчалась в моем бренном теле домой, уже вторые сутки. Поезд не нагонял на меня сонливости, но и бодрствовал я скудно, однако, моя станция была уже не за горами. Не то чтобы огромный, но не маленький город, встретил меня легкой моросью и холодным ветром. Моя подруга... да о чем это я, моя вторая половина всей жизни, мой мир, бесконечная вселенная, ждала меня покорно на перроне. Ангелина заканчивала иконописную школу через год, и мы уже 6 лет были неразлучны. Но на ней... не было лица.
- Что случилось, любимая? - спросил настороженно я.
Она резко посмотрела на меня, глупо улыбнулась.
- Моя бабушка, помнишь баб Таню? Мы к ней 3 года назад ездили за компотом? Так вот, теть Леня приглядывавшая за ней все это время - уезжает на 3 недели в Гомель к брату по каким-то экстренным делам, а мне придется ехать к бабке... блин... и это в твой приезд домой... прости меня... я просто сволочь. - она почти заплакала.
Я удивленно посмотрел на нее.
- С чего ты взяла, что я не поеду с тобой? Я конечно не так все представлял, но почему бы нам двоим не отправиться в этакое путешествие? Да, да как в кино, ты, я, и бездна романтики с нами - я кокетливо улыбнулся.
- Ты... ты... лучший... - она жадно впилась мне в губы.
Назавтра мы уже отправились в купе, где были лишь мы, к бабуле... к черту на куличики как я тогда сказал. И не прогадал.
Тетя Таня, пухлая блондинка, встретила нас очень радушно, много извинялась, все в спешке показала и уехала прочь.
Да друзья, надеюсь вы готовы, ибо началось.
В первый же день, я решил все осмотреть, понять в каком конкретно состоянии бабушка, чтобы четко понимать ситуацию, в которой нахожусь. Развлечения подождут.
Дом в порядке, сарай содержит лишь хлам, аптечка толстая и полная. День прошел очень мирно, мы смотрели большую плазму в зале, еще 3 комнаты дома пустовали, а в четвертой, довольно крупной комнате, залитой красным цветом из-за штор, на двуспальной кровати лежала бабушка. Для нее было множество памперсов, удобная еда в виде кашицы, и невероятно любезно закрепленный экран планшета в верхнем углу комнаты, по которому все время не очень громко, шли комедии. Люди были в ужасе от потери любимого человека и старались как могли облегчить свою совесть. Это понятно... дело обычное, все мы живые.
Часы показали 23:15 и мы легли спать. Диван был на столько крупный, что я решил, что он трехспальный.
В 2:22 на кухне раздался громкий стук. Я схватил фонарик, он же у меня и шокер и пулей рванул туда. Не хватало еще, чтобы нас ограбили. Зайдя на кухню, я обалдел. Бабушка готовила себе яичницу. Спокойненько, словно ей всего 50. Ангелина пришла в след за мной и лишь с открытым ртом крестилась. Если честно, я подумал, что это уже ее душа, а бабуля ночью преставилась, но когда услышал как шкварчит масло, то понял, что все реально. Она положила себе это в тарелку, поела, и медленно вернулась в комнату, легла на кровать свою и уснула.
Я стоял там еще минут 5. Потом спросил у своей милой, не могла ли бабуля придуряться все это время, ради какой-то корыстной наживы? Девушка обдумала мои слова и отрицательно покачала головой.
Все следующие две недели я старался следить за бабкой. Но ничего странного от нее больше не было. Обычная, парализованная старушка. Лежит себе, да молится наверное. Мы купались на озере, славно проводили время. Но настал Илья, и в воду мы решили более не соваться, но закачать сериальчиков и поэксплуатировать плазму в зале.
За день мы просмотрели половину Шерлока и легли спать в десятом часу вечера. В полночь с копейками раздался шум на кухне. Я схватил фонарь-шокер, телефон, включил видео камеру и пошел на кухню. Ангелиночка медленно поплелась за мной. Но... на кухне никого не было. Все на своих местах, ничто не работает. И тут я услышал плачь за спиной. Обернувшись, я увидел как моя любимая села на пол и просто в немом ужасе стала рыдать, при этом... ее рука показывала вверх.
Проклятая старуха висела словно приклеенная на потолке, ее лицо было искажено дьявольской злобой, текли слюни, и она тянула свои руки ко мне, как будто что-то пыталось ее утащить. Я видел немало странного, но тогда я просто схватил девушку за руку и потянул как мешок в нашу спальню. На дверях не было защелок и мы просто легли в кровать. Вскоре мы стали слышать шаги... шлеп... шлеп... и через стекло двери, явился силуэт бабки. Она открыла дверь и протянув руки к нам попыталась войти, но словно обо что-то врезалась... не могла попасть внутрь комнаты. И тут я заметил, что при каждой ее попытке войти - иконка над дверью дрожит. Бабка сопит, смотрит глазами по сторонам в неистовой злобе и не понимает в чем дело. А я молюсь, молюсь о том, чтобы гвоздь удержал иконку.
- Повезло вам, проклятые... - прошипела бабка и медленно, лицом к нам, ушла в другую комнату.
Ангелина потеряла сознание. Я и сам почти был в отключке... дело не только в страхе... эта энергетика... ее не должно быть в этом мире.
На следующий день, прямо с утра, мы стали собирать вещи. Тетка должна была приехать лишь через 3 дня, а это нам не по силам. Но вещей... не было. Как испарились. Ни кошелька, ни кредиток, ни одежды. Я разозлился и пошел к бабке.
- Ты, отродье, куда ты вещи спрятала?! - закричал я.
Ангелина меня даже не останавливала.
Она лежала на кровати, такая умиротворенная... словно ночью был лишь дурной сон у меня.
Но тут... ее глаза резко открылись... да так, словно она все это время уже смотрела на меня через веки. Они точно знали где я.
- Сыночек... у меня так мало времени... помру я сегодня... не уходите пожалуйста... - прошептала бабка.
- Ааа, страшно ведьма? Не мудрено то, профукала душу, теперь, что дальше? - гневливо спросил я.
Тут она быстро оскалилась и зашипела. Мы ушли прочь на озеро. И до вечера не возвращались... и не вернулись бы если бы не проклятые комары.
Легли спать помолившись... ох и хорошо помолившись, как никогда прежде.
Ночь. Час ночи. Слышу шаги, толкнул Ангелину... она тоже слышала, не спала уже. Смотрим, рука, тень руки через стекло двери к ручке тянется. Открывает. Бабка стоит. Мы делаем вид, что спим. Она пытается войти снова, но не может. Поднимает глаза на иконку. А я ее днем еще на два гвоздя прибил. И пытается войти дальше. Не выходит у нее, долбится обо что-то невидимое. Я думаю, вот-вот уйдет, но... она все продолжает... и тут... звяк. На пол что-то упало. Гвоздик один выпал. А она продолжает, и руки к нам в дьявольском безумии тянет. Лицо бледное... словно и померла уже, зубы желтые, глаза закрыты опухолями и морщинами. Звяк... звяк... еще два выпали. Заулыбалась бабка... нечестивая душа. И медленно пошла к нам. Я шепчу Ангелине: "На счет три, беги" - она легонько кивает.
- Раз... два... - шепчу я... - Три! - орет бабка и прыгает к нам в кровать.
В каком же ужасе я был... я закинул на тварь одеяло, и одеяло Ангелины, сам упал на пол. А они там в темноте возятся... и тут я понимаю, что Ангелина не падает с кровати. Я с криком запрыгиваю туда, срываю одеяло и вижу как тварь душит мою девочку. Что есть мочи я толкаю ее ногой, бабка сваливается. Ангелина сильно откашливается, я тащу ее к выходу. Бабка встает, но тут же резко хватается за сердце и падает на пол. Мертвая.
Моя любовь рыдает навзрыд. Но она у меня крепкой закалки, так что вскоре взяла себя в руки, и решила накрыть бабку простыней. Я умолял ее дождаться восхода, пусть говорю петухи пропоют, но она не в какую... мол не по человечески так. Я дал ей простыню и сел на диван. Потом одумался и пошел следом. Она подошла к бабке, укрыла ее пошла назад. Господи... это не описать словами... бабка сквозь простыню встала. Ее тело осталось на полу, но душа... она вышла из него. И невероятно быстро потопала вслед за моей девушкой. Я даже слова от ужаса произнести не мог, лишь показывал пальцем, но когда она обернулась, гиблая душа уже достала ее. Она вцепилась своими руками в тело моей возлюбленной... а я никак не мог помочь... да и мало кто мог бы. Ангелина пыталась отбить натиск невидимого врага. А бабка... стала вытягивать ее душу. Она словно отделяла одну Ангелину от другой... тело все слабело, сопротивление иссякало... и она рухнула на пол. Но я знал, что она не спит, этот взгляд присущ лишь мертвым.
А бабка держа за шкирку отбивающуюся тщетно душу моей любимой, смотря на меня с смешливым оскалом сатаны, улетала прочь. Но тут пробил утреннюю тьму первый луч рассвета. Петухи закукарекали, громко, звонко. И по всему дому ожили тени. Бабку исказила гримаса ужаса... мрачные руки потянулись к ней со всех сторон, она отмахивалась, отбивалась, но теперь уже сил не хватало ей. Ей пришлось выпустить Ангелину, и та поспешно вернулась в тело. Словно луч света пронеслась над комнатой и остановилась в груди своего тела. А бабка, разрываемая руками со всех сторон... издавая дикие вопли, даже пытаясь вымолить помощи у меня, была утянута кем-то мне неизвестным... в место, куда я надеюсь не попасть. Тени рассеялись, моя любовь громко вздохнула и закричала. Шок прошел, мы ближе к второй половине дня похоронили бабку, сразу нашлись и вещи и деньги... причем лежали на виду.
Стали расспрашивать соседей о ней. Те говорили, что о покойных плохо не говорят...
- Моя бабушка, помнишь баб Таню? Мы к ней 3 года назад ездили за компотом? Так вот, теть Леня приглядывавшая за ней все это время - уезжает на 3 недели в Гомель к брату по каким-то экстренным делам, а мне придется ехать к бабке... блин... и это в твой приезд домой... прости меня... я просто сволочь. - она почти заплакала.
Я удивленно посмотрел на нее.
- С чего ты взяла, что я не поеду с тобой? Я конечно не так все представлял, но почему бы нам двоим не отправиться в этакое путешествие? Да, да как в кино, ты, я, и бездна романтики с нами - я кокетливо улыбнулся.
- Ты... ты... лучший... - она жадно впилась мне в губы.
Назавтра мы уже отправились в купе, где были лишь мы, к бабуле... к черту на куличики как я тогда сказал. И не прогадал.
Тетя Таня, пухлая блондинка, встретила нас очень радушно, много извинялась, все в спешке показала и уехала прочь.
Да друзья, надеюсь вы готовы, ибо началось.
В первый же день, я решил все осмотреть, понять в каком конкретно состоянии бабушка, чтобы четко понимать ситуацию, в которой нахожусь. Развлечения подождут.
Дом в порядке, сарай содержит лишь хлам, аптечка толстая и полная. День прошел очень мирно, мы смотрели большую плазму в зале, еще 3 комнаты дома пустовали, а в четвертой, довольно крупной комнате, залитой красным цветом из-за штор, на двуспальной кровати лежала бабушка. Для нее было множество памперсов, удобная еда в виде кашицы, и невероятно любезно закрепленный экран планшета в верхнем углу комнаты, по которому все время не очень громко, шли комедии. Люди были в ужасе от потери любимого человека и старались как могли облегчить свою совесть. Это понятно... дело обычное, все мы живые.
Часы показали 23:15 и мы легли спать. Диван был на столько крупный, что я решил, что он трехспальный.
В 2:22 на кухне раздался громкий стук. Я схватил фонарик, он же у меня и шокер и пулей рванул туда. Не хватало еще, чтобы нас ограбили. Зайдя на кухню, я обалдел. Бабушка готовила себе яичницу. Спокойненько, словно ей всего 50. Ангелина пришла в след за мной и лишь с открытым ртом крестилась. Если честно, я подумал, что это уже ее душа, а бабуля ночью преставилась, но когда услышал как шкварчит масло, то понял, что все реально. Она положила себе это в тарелку, поела, и медленно вернулась в комнату, легла на кровать свою и уснула.
Я стоял там еще минут 5. Потом спросил у своей милой, не могла ли бабуля придуряться все это время, ради какой-то корыстной наживы? Девушка обдумала мои слова и отрицательно покачала головой.
Все следующие две недели я старался следить за бабкой. Но ничего странного от нее больше не было. Обычная, парализованная старушка. Лежит себе, да молится наверное. Мы купались на озере, славно проводили время. Но настал Илья, и в воду мы решили более не соваться, но закачать сериальчиков и поэксплуатировать плазму в зале.
За день мы просмотрели половину Шерлока и легли спать в десятом часу вечера. В полночь с копейками раздался шум на кухне. Я схватил фонарь-шокер, телефон, включил видео камеру и пошел на кухню. Ангелиночка медленно поплелась за мной. Но... на кухне никого не было. Все на своих местах, ничто не работает. И тут я услышал плачь за спиной. Обернувшись, я увидел как моя любимая села на пол и просто в немом ужасе стала рыдать, при этом... ее рука показывала вверх.
Проклятая старуха висела словно приклеенная на потолке, ее лицо было искажено дьявольской злобой, текли слюни, и она тянула свои руки ко мне, как будто что-то пыталось ее утащить. Я видел немало странного, но тогда я просто схватил девушку за руку и потянул как мешок в нашу спальню. На дверях не было защелок и мы просто легли в кровать. Вскоре мы стали слышать шаги... шлеп... шлеп... и через стекло двери, явился силуэт бабки. Она открыла дверь и протянув руки к нам попыталась войти, но словно обо что-то врезалась... не могла попасть внутрь комнаты. И тут я заметил, что при каждой ее попытке войти - иконка над дверью дрожит. Бабка сопит, смотрит глазами по сторонам в неистовой злобе и не понимает в чем дело. А я молюсь, молюсь о том, чтобы гвоздь удержал иконку.
- Повезло вам, проклятые... - прошипела бабка и медленно, лицом к нам, ушла в другую комнату.
Ангелина потеряла сознание. Я и сам почти был в отключке... дело не только в страхе... эта энергетика... ее не должно быть в этом мире.
На следующий день, прямо с утра, мы стали собирать вещи. Тетка должна была приехать лишь через 3 дня, а это нам не по силам. Но вещей... не было. Как испарились. Ни кошелька, ни кредиток, ни одежды. Я разозлился и пошел к бабке.
- Ты, отродье, куда ты вещи спрятала?! - закричал я.
Ангелина меня даже не останавливала.
Она лежала на кровати, такая умиротворенная... словно ночью был лишь дурной сон у меня.
Но тут... ее глаза резко открылись... да так, словно она все это время уже смотрела на меня через веки. Они точно знали где я.
- Сыночек... у меня так мало времени... помру я сегодня... не уходите пожалуйста... - прошептала бабка.
- Ааа, страшно ведьма? Не мудрено то, профукала душу, теперь, что дальше? - гневливо спросил я.
Тут она быстро оскалилась и зашипела. Мы ушли прочь на озеро. И до вечера не возвращались... и не вернулись бы если бы не проклятые комары.
Легли спать помолившись... ох и хорошо помолившись, как никогда прежде.
Ночь. Час ночи. Слышу шаги, толкнул Ангелину... она тоже слышала, не спала уже. Смотрим, рука, тень руки через стекло двери к ручке тянется. Открывает. Бабка стоит. Мы делаем вид, что спим. Она пытается войти снова, но не может. Поднимает глаза на иконку. А я ее днем еще на два гвоздя прибил. И пытается войти дальше. Не выходит у нее, долбится обо что-то невидимое. Я думаю, вот-вот уйдет, но... она все продолжает... и тут... звяк. На пол что-то упало. Гвоздик один выпал. А она продолжает, и руки к нам в дьявольском безумии тянет. Лицо бледное... словно и померла уже, зубы желтые, глаза закрыты опухолями и морщинами. Звяк... звяк... еще два выпали. Заулыбалась бабка... нечестивая душа. И медленно пошла к нам. Я шепчу Ангелине: "На счет три, беги" - она легонько кивает.
- Раз... два... - шепчу я... - Три! - орет бабка и прыгает к нам в кровать.
В каком же ужасе я был... я закинул на тварь одеяло, и одеяло Ангелины, сам упал на пол. А они там в темноте возятся... и тут я понимаю, что Ангелина не падает с кровати. Я с криком запрыгиваю туда, срываю одеяло и вижу как тварь душит мою девочку. Что есть мочи я толкаю ее ногой, бабка сваливается. Ангелина сильно откашливается, я тащу ее к выходу. Бабка встает, но тут же резко хватается за сердце и падает на пол. Мертвая.
Моя любовь рыдает навзрыд. Но она у меня крепкой закалки, так что вскоре взяла себя в руки, и решила накрыть бабку простыней. Я умолял ее дождаться восхода, пусть говорю петухи пропоют, но она не в какую... мол не по человечески так. Я дал ей простыню и сел на диван. Потом одумался и пошел следом. Она подошла к бабке, укрыла ее пошла назад. Господи... это не описать словами... бабка сквозь простыню встала. Ее тело осталось на полу, но душа... она вышла из него. И невероятно быстро потопала вслед за моей девушкой. Я даже слова от ужаса произнести не мог, лишь показывал пальцем, но когда она обернулась, гиблая душа уже достала ее. Она вцепилась своими руками в тело моей возлюбленной... а я никак не мог помочь... да и мало кто мог бы. Ангелина пыталась отбить натиск невидимого врага. А бабка... стала вытягивать ее душу. Она словно отделяла одну Ангелину от другой... тело все слабело, сопротивление иссякало... и она рухнула на пол. Но я знал, что она не спит, этот взгляд присущ лишь мертвым.
А бабка держа за шкирку отбивающуюся тщетно душу моей любимой, смотря на меня с смешливым оскалом сатаны, улетала прочь. Но тут пробил утреннюю тьму первый луч рассвета. Петухи закукарекали, громко, звонко. И по всему дому ожили тени. Бабку исказила гримаса ужаса... мрачные руки потянулись к ней со всех сторон, она отмахивалась, отбивалась, но теперь уже сил не хватало ей. Ей пришлось выпустить Ангелину, и та поспешно вернулась в тело. Словно луч света пронеслась над комнатой и остановилась в груди своего тела. А бабка, разрываемая руками со всех сторон... издавая дикие вопли, даже пытаясь вымолить помощи у меня, была утянута кем-то мне неизвестным... в место, куда я надеюсь не попасть. Тени рассеялись, моя любовь громко вздохнула и закричала. Шок прошел, мы ближе к второй половине дня похоронили бабку, сразу нашлись и вещи и деньги... причем лежали на виду.
Стали расспрашивать соседей о ней. Те говорили, что о покойных плохо не говорят...
EdWeber