Страшные истории и мистические истории

Признаться, где-то в мозгу настойчиво прокручивалась мысль быстро продать этот дом и переехать в другой, где нет ос, так как укусов я боялся просто до откладывания кирпичей. Но такой глупостью я бы заниматься не стал. В конце концов, мужчина я или кто?
Смело дрожа всем телом, я подошёл ближе к дырке в крыше. Вот оно, родненькое. Призрачно-белёсого цвета, громадное гнездо вольготно растянулось на пересечении сразу трёх балок, и вокруг него роилось бешеное, но слегка припугнутое репеллентом облако ос. Для верности я пшыкнул в них ещё раз. Они в ужасе разлетелись в разные стороны, но потом вновь подозрительно организованно стали кучковаться возле одной из стен. Видать, там их проклятая матка делает их сменщиков. Ещё пару пшиков, и первая эскадрилья ос летит ко мне. За моим поясом ещё штук пять дымовых шашек и столько же баллонов со спасительным спреем, так что экономить на своей безопасности я не собираюсь. Со скоростью пули поджигаю первую шашку и как спасительный меч выставляю её перед собой. Осы растекаются вокруг облака дыма двумя потоками и трогать меня не решаются. Какие нерешительные осы. Тут же засовываю репеллент в карман штанов и вскрываю ножом гнездо. Осы заметно оживились, но дымовая шашка остужает их пыл. Твою ж налево, слишком опасно...
Поджигаю ещё одну шашку и с остервенелостью запихиваю её глубоко в гнездо. Осы мгновенно звереют и разъярённым стадом носятся вокруг меня. Спасительный дым в первой шашке кончается - поджигаю третью. С ещё большим энтузиазмом запихиваю четвёртую палку в то же гнездо. Дым делает своё дело - насекомые, одурманенные и смертельно отравленные, постепенно начинают терять высоту, а затем и вовсе замертво падать на крышу и вниз, на пол чердака. Вокруг меня всё меньше желающих как следует надрать мне зад крылатых кусак. Но несколько раз меня всё-таки укусили. Лишь бы только не началась реакция. У меня, говорят, в далёком детстве аллергия была?.. Ещё несколько минут, и всё будет кончено.
Ещё одна шашка. Последняя. Держу её близко к себе, чтобы обкатывать себя дымом, когда буду спускаться. Внизу залаял Бадди. Видимо, его осы решили напоследок изрядно потрепать. "В укрытие, Бад, в укрытие!" - кричу я, и собака, прекратив ловить ос зубами, подрывается с места и исчезает в своей конуре, наивно полагая, что там они его не достанут. Бедная псина...
Остатки ещё живых ос пытаются сопротивляться. Я приканчиваю их репеллентом.
Через десять минут всё кончено. Осторожно спустившись с крыши, я запихиваю шашку в конуру - собака вылетает оттуда, жалобно скуля. Но за ней не вылезла уже ни одна оса.
Я даже их стряхивать не буду. Ветром выгонит...

Ночью проснулся от назойливого жужжания под самым ухом. Некоторое время молился, чтобы этот противный звук оказался только сном. А потом вдруг на грудь мне приземлилось насекомое. Я открыл глаза в ожидании увидеть уже порядком надоевшую мне полосатую гадину, но вместо осы увидел нечто... как бы сказать... другое.
Оно было похоже на гигантского шершня. Раза в три больше, чем те шершни, что мне доводилось видеть. Оно сидело ровнёхонько на моём солнечном сплетении и... было абсолютно чёрного цвета. Я смотрел на него около десятка секунд, а потом увидел жало.
Если бы у насекомых была тенденция хвалиться своим жалом, как у людей - причинным местом, этот шершень попал в их местную книгу рекордов Гиннеса. Возможно, мне просто показалось (я проснулся около тридцати секунд назад), но его жало было идеально гладким, серебристого цвета, загнутым, как коготь велоцераптора, и по длине было сравнимо с половину моего указательного пальца. Если бы это насекомое ужалило меня, я бы сто процентов скончался.
Но оно не ужалило. Более того, оно и не собиралось этого делать. Я лежал, обездвиженный страхом, и наблюдал за тем, как гигантская голова чёрного шершня ВРАЩАЕТСЯ. Насколько мне известно, шеи у них, как таковой нет, и голову поворачивать они не умеют. Но ЭТОТ парень осмотрел мою комнату, потоптался немного на груди и пополз в сторону промежности. Вот тут-то я и не выдержал - вскочил на ноги и давай носиться по комнате, как сумасшедший. Насекомое куда-то пропало, свалилось с меня во время этой бешеной скачки, а я бегом на кухню. Везде свет зажёг, на столешницу задом залез и до утра так просидел, глаз не сомкнул.

Весь день шершня видно не было. А я сидел, гуглил.
Не мог не гуглить. Больно интересное насекомое ко мне ночью прилетело. Никакой информации, разумеется, по чёрным шершням с громадным жалом не нашёл, только какой-то шлак. Пока было светло, не особо волновался - дела по дому сделал, в магазин за едой сходил. А как вечереть стало, меня дрожь и пробрала. Спать хотелось жутко, но я не мог. Потому что боялся, что эта штуковина опять прилетит. Я ведь понятия не имел, где она - в доме ли, на улице ли, и что ей нужно было вообще. Мало ли, за сородичей прилетела мстить.
Вышел на крыльцо, сел на лестницу и закурил. Впервые за последние пять лет. И пивком затянулся. А потом смотрю - у меня во дворе кот сидит. Чёрный, как тушь. Сидит посреди дорожки, хвостом себя обхватил и смотрит на меня. Не знаю, как я его сразу не заметил. Кошара наглый был до ужаса - я пару раз пытался прогнать его рывком руки, так он даже ухом не повёл. И по сторонам не смотрел, только на меня. Тут уж мне стало жутко. Потушил сигарету, хотел уже в дом вернуться. Думаю, ладно, не буду на кошку внимания обращать, сама уйдёт. Встаю, поворачиваюсь лицом к двери и натурально назад падаю, прямо на попу, от ужаса. Прямо позади меня сидит эта кошара и смотрит мне точно в глаза. Через плечо назад посмотрел - там животного уже нет.
И тут слышу знакомое жужжание.
"Только зоопарка мне здесь не хватало!" - мысленно простонал я.
Кошка словно мысли прочитала - поднялась на все четыре лапы да как зашипит на меня, а глаза бешеные, дикие - она уже почти вцепиться в меня была готова. Я из последних сил Бадди позвал, тихо-тихо, и он, прихрамывая, из-за угла дома выходит... весь чёрный. А из глаз кровь течёт. И так угрожающе он на меня смотрит, словно это уже и не Бадди, а какой-то совершенно другой пёс.
Угол дома, из-за которого он вышел, неожиданно покрылся какой-то сажей. Чёрной, как ночь. И эта чернота, словно дым, медленно расползалась по крыльцу. Бад оскалился и начал рычать на меня так, что душа в пятки ушла. Невыразимо громко шипела кошка, где-то над ухом гудел шершень, блестя серебряным шилом - и мне уже стало казаться, что этот шершень летает вокруг меня, и у него уже не одна, а две пары крыльев, и, хотя я не вижу его, он здесь и жужжит, как две пчелы, а не одна. Звук становился всё богаче и громче, всё злее рычал Бад и шипела кошка, медленно приближаясь ко мне. Из окон повалила густая дымчатая чернота, словно гостиная стала колыбелью Вселенной, и из неё потоком хлынул первобытный Хаос.

Паника... меня охватила натуральная паника, и я, резко подорвавшись с места, побежал. Я бежал по идеально скошенному газону к калитке, а дымчатый мрак позади меня полностью окутал дом и всё быстрее приближался ко мне, желая схватить за ноги. Кошка, Бад и ещё какие-то неведомые мне твари, похожие на львов, волков и летучих мышей, гнались за мной, создавая вокруг ужасающую какофонию звуков, сводящую с ума. Я испытал животный ужас. Первобытный, ни с чем не сравнимый ужас. Сердце колотилось во всём теле, весь я превратился в один сплошной бег, и почему-то я точно знал, что всё это закончится, стоит мне выбежать за калитку. Те десять метров, что отделяли крыльцо от забора, ранее казавшиеся мне такой мелочью, теперь виделись мне непреодолимым препятствием в многие мили. Трава, небо, сад - всё с невероятной скоростью окутывал мрак, и вот уже его щупальца лижут мне колени, и яд от них прожигает мне кожу. Это невероятная боль - словно на меня вылили кипящее масло - я не хочу спотыкаться, не хочу замедлять бег, я хочу остаться в живых, но чувствую, что последний метр до калитки для меня останется не преодолённым расстоянием.
Заперта. Когда до калитки остаётся метр, я вижу, что она заперта. Мне не успеть открыть её и выскочить из сада. Только если попробовать перепрыгнуть её?..

Я хотел.
И я перепрыгнул. Ноги слабо коснулись плитки под моими ногами, и всепоглощающий мрак остался позади, словно ударившись о невидимую стену. Всё было кончено.
Взглядом победителя я смотрел на эту темноту, жадно зовущую меня лицами давно умерших родственников, зверей и птиц, в пастях которых пылал огонь - эта тьма звала меня приблизиться, звала вернуться и открыть калитку, чтобы выпустить её в мир... мои ноги ужасно болели, вся спина была обожжена, но я чувствовал жизнь. Впервые я ощутил её по-настоящему. А потом меня словно подкосило - я упал на дорожку за секунду до того, как потерял сознание...

Вокруг меня всё было белым. На мгновение не показалось, что я умер и попал в рай. Но потом ко мне подошла моя девушка - вся в слезах, с красными опухшими глазами, нависнув надо мной, как скала, - и я понял, что ещё жив. Тела я не чувствовал и не мог двигаться, мог только смотреть в её глаза и видеть в них Жизнь. Да, она страдала - пока что я не мог понять, отчего. Но она была Жива. Пустой взгляд кошки и Бада, безжизненный и абсолютно холодный, запомнится мне надолго.
- Дуглас? - тихо позвала она. - Ты слышишь меня? Ты видишь меня, Дуг?
- Да, - на удивление легко ответил я. - Да, Мик. Я тебя слышу и вижу.
Она разрыдалась. На её смену пришёл врач. Я догадался по белому халату.
- Я в больнице? - немного глупый вопрос задал я.
- Да. Сегодня ночью вы вышли из комы и только что пришли в себя. Вы можете говорить?
- Вполне. Чувствую себя хорошо. Что произошло?
- Вы травили ос на крыше своего дома и провалились в дыру на крыше. В итоге, осы укусили Вас около сотни раз. Удивительно, что Вы остались живы.
- Когда я поправлюсь?
- Нескоро. У Вас многочисленные переломы, сильнейшее сотрясение мозга. К тому же, сильные ожоги.
- Ожоги?
- Шашки, которые Вы использовали, были неисправны - одна из них послужила причиной возгорания. Ваш дом полностью сожжён.
- Как Бадди?
- Ваш пёс, надо полагать... мне жаль, но он погиб в огне, пытаясь спасти Вас.
Я замолчал. Бада мне было жалко даже сильнее, чем дом.
- Мне нужно вам сообщить... - доктор немного повременил. - При падении вам придавило балкой обе ноги. К сожалению, их пришлось удалить.
- Вы... вы отрезали мне ноги? - слабо выдохнул я: смерть Бада тут же ушла на второй план.
- Обе. Ниже колена.
Я долго смотрел в потолок. Плакать было рано, но очень хотелось.
- Я могу немного успокоить Вас, сказав, что Вам в скорейшем времени выдадут новейшие протезы.
- У меня нет на них денег, - выдавил я; к горлу подступал ком.
- Теперь есть, - сквозь рыдания сообщила мне девушка. - Объявился твой отец. После трагедии все сбережения на тебя перевёл. Только что-то там себе оставил из жилья, я в подробности не вдавалась... Господи, Дуг...
Она присела на корточки возле моей кровати. Погладила меня по волосам. Я даже сейчас чувствовал от себя запах гари.
- Мне надо побыть одному... - наконец, выдавил я.
И доктор, и Мика покорно покинули палату.
И тут я разрыдался. Закрыв лицо руками, я орал во всё горло, проклиная всё, что связанно с этими проклятыми осами, шершнями, темнотой и крышей - я проклинал себя за то, что мне в голову пришла мысль травить гнездо с крыши, а не с чердака, за то, что я не посмотрел на сроки годности этих чёртовых шашек...
Кому я был нужен? Без ног, без дома, лишившийся любимой собаки... разве что с деньгами, но зачем мне деньги, если я инвалид?! Никакими деньгами не вернуть мне мои две родимые ноги, даже если эти протезы будут в тысячу раз лучше обычных ног!

Я пережил ад. Я встретился с духами. Я видел потусторонний мир, видел давно умерших... последний раз видел Бадди. Эта кошка... кем же она служила мне и моим далёким предкам? Кто были эти звери? Погибшие от рук моей семьи и желающие мне мести? Или просто мрак был самой Смертью, что искала меня в коме два дня и не успела догнать, так как я перевалил за черту?
А что, если я не должен был выжить? Что, если калитка была заперта не просто так, а я нарушил естественный ход событий и обманул саму Смерть? Что же теперь... я будто воскрес, получается.
Как второй Иисус.

Я лежал, а по щекам текли холодные слёзы. Меня била мелкая дрожь, и больше всего мне хотелось вернуть всё, как было.
Меня грела лишь одна мысль - что весь тот ад, что я пережил с этими треклятыми кошками, оказался лишь сном. Лишь страшным сном во время комы. И я лелеял себя этой мыслью, чтобы хоть как-то успокоиться.
И лелеял бы дальше...
Пока не увидел на простыни в конце кровати чёрного шершня с серебряным жалом.