Ровно пять часов вечера. Ранняя весна. Слякоть, сырость, повсюду - лужи. Вот, я вышла из школы (я была на доп. занятиях) и передо мной открылась узкая дорога: слева - школьный стадион и бетонный высокий бордюр около полуметра высотой, справа - железный высокий забор. Всё бы ничего и историю бы я не писала эту, но эта дорога залита водой и глубина не маленькая. И я не собираюсь идти по этой луже, а идти в обход слишком долго, да и там тоже сплошная грязь и вода. Так вот, получается остается пройти только по бетонному бордюру.
Вдох. И вот, моя правая нога на бордюре. "Может, не стоит?". Нет, я спешу.
Та девочка тоже торопилась... Мне было пять или шесть лет. Жила я в другом городе, вышла погулять во двор и, можно сказать, по иронии судьбы, была такая же погода. И вот я убежала дальше от дома - на холм напротив магазинчика в моем дворе. Не устояв на ногах я поскользнулась и скатилась по грязи вниз. Оказалась я по другую сторону этого холма. Решила идти нормальной дорогой, а не лезть в грязь обратно. Оказалась я в той же самой ситуации.
Передо мной дорога - справа - холм, слева - бордюр, скорее всего такой же высоты, но ширина была чуть больше. На этот бордюр влезла маленькая девочка, на тот момент даже младше меня и тоже пошла в ту сторону, я тоже быстро вскарабкалась. Идем мы на расстоянии около пяти метров, тут девочка поскальзывается и падает в эту лужу. Мне даже как-то смешно стало. "Какая неуклюжая" - думалось мне. Смотрю, а она не встает...
Вдох. И вот, моя правая нога на бордюре. "Может, не стоит?". Нет, я спешу.
Та девочка тоже торопилась... Мне было пять или шесть лет. Жила я в другом городе, вышла погулять во двор и, можно сказать, по иронии судьбы, была такая же погода. И вот я убежала дальше от дома - на холм напротив магазинчика в моем дворе. Не устояв на ногах я поскользнулась и скатилась по грязи вниз. Оказалась я по другую сторону этого холма. Решила идти нормальной дорогой, а не лезть в грязь обратно. Оказалась я в той же самой ситуации.
Передо мной дорога - справа - холм, слева - бордюр, скорее всего такой же высоты, но ширина была чуть больше. На этот бордюр влезла маленькая девочка, на тот момент даже младше меня и тоже пошла в ту сторону, я тоже быстро вскарабкалась. Идем мы на расстоянии около пяти метров, тут девочка поскальзывается и падает в эту лужу. Мне даже как-то смешно стало. "Какая неуклюжая" - думалось мне. Смотрю, а она не встает...
Вздох. Теперь я обоими ногами твердо стою на бордюре. Шаг.
Мне тогда даже стало не по себе. Подойдя ближе я увидела вокруг неё кровь. Точнее вода, грязь и кровь вперемешку. Лежала девчушка лицом вниз.
- Эй. Вставай, хватит шутить - чётко я помню эти слова. Я сама удивилась, но произнесла я их как-то грубо, хотя была добрым и милым ребенком.
А девочка всё лежит.
Ещё вздох. Ещё шаг. Я оглянулась. За мной шел парень, смотрел вниз и, как мне показалось, слушал музыку.
Я была ребенком, который терпеть не мог телевизор и я тогда не знала, что с этой девочкой. Я, конечно, слышала когда-нибудь от родителей что кто-то умер. Я думала, что умереть можно только от старости. А вот, когда поранишься - тогда только идет кровь. Я спрыгнула с бордюра прямо в ту лужу, прямо рядом с девочкой и мои белые джинсы, которые мне подарила мама на Восьмое Марта, уже испачканные сзади грязью после падения с холма, были снизу запачканы кровью. Мне не казалось это противным. Я даже думала, что кровь и краска ничем не отличаются.
Шаг. Конец этого бордюра уже близко.
Я перевернула её на спину. Лица не было видно, всё смешалось с грязью, с кровью. Вот тогда мне стало жутко. Только подумайте: пятилетний ребенок, не видевший никогда смерть, видит разбитое на смерть маленькое тело. Я заплакала и побежала прочь от этого места прямо по воде, мне было трудно бежать ещё и от того, что я плакала. В детстве, когда я плакала, обычно я вставала на колени и просто молчала, а слезы текли.
Шаг. Нога съехала с бордюра, я не удержалась и упала.
- Эй. Вставай, хватит шутить - это было последним, что я услышала.
Мне тогда даже стало не по себе. Подойдя ближе я увидела вокруг неё кровь. Точнее вода, грязь и кровь вперемешку. Лежала девчушка лицом вниз.
- Эй. Вставай, хватит шутить - чётко я помню эти слова. Я сама удивилась, но произнесла я их как-то грубо, хотя была добрым и милым ребенком.
А девочка всё лежит.
Ещё вздох. Ещё шаг. Я оглянулась. За мной шел парень, смотрел вниз и, как мне показалось, слушал музыку.
Я была ребенком, который терпеть не мог телевизор и я тогда не знала, что с этой девочкой. Я, конечно, слышала когда-нибудь от родителей что кто-то умер. Я думала, что умереть можно только от старости. А вот, когда поранишься - тогда только идет кровь. Я спрыгнула с бордюра прямо в ту лужу, прямо рядом с девочкой и мои белые джинсы, которые мне подарила мама на Восьмое Марта, уже испачканные сзади грязью после падения с холма, были снизу запачканы кровью. Мне не казалось это противным. Я даже думала, что кровь и краска ничем не отличаются.
Шаг. Конец этого бордюра уже близко.
Я перевернула её на спину. Лица не было видно, всё смешалось с грязью, с кровью. Вот тогда мне стало жутко. Только подумайте: пятилетний ребенок, не видевший никогда смерть, видит разбитое на смерть маленькое тело. Я заплакала и побежала прочь от этого места прямо по воде, мне было трудно бежать ещё и от того, что я плакала. В детстве, когда я плакала, обычно я вставала на колени и просто молчала, а слезы текли.
Шаг. Нога съехала с бордюра, я не удержалась и упала.
- Эй. Вставай, хватит шутить - это было последним, что я услышала.
Miss Positiv