Знаете это завораживающие зрелище, когда кровь, алым ручейком, течет из раны? Скорее всего, если вам и доводилось наслаждаться этим, то это была ваша собственная кровь и вы стремились смыть её и обработать рану. А я могу любоваться этим, пока алая вязкая кровь, не превратится в бурый порошок.
Я не люблю крики, не люблю мольбы о помощи. Это мешает мне любоваться, вы падаете в моих глазах, я перестаю вас уважать. Что толку резать визжащую свинью или орущего человека? Исход будет один, мертвое и изрезанное тело, которое едва не оглушило вас бессмысленными звуками. Убийства перестали доставлять мне удовольствие уже давно, теперь это привычка, мой наркотик, от которого я не могу отделаться. Лишь когда я вижу текущую по асфальту кровь, мне становится чуть легче, спокойнее. Я влюблен в кровь, в эти ручейки, которые образуют красные загадочные узоры. Но даже моя любовь теперь имеет другой оттенок. Раньше по венам людей телка горячая, живая, алая кровь, которая пьянила, как крепкое вино. А что стало теперь? Теперь это какая-то красноватая жижа, в которой даже толком нет вкуса, она как пепел с водой.
Даже охота больше не дает того азарта, того вдохновения, которое было когда-то. Поймать жертву стало слишком просто. Я могу утолить голод, но не могу погасить свою пылающую страсть. Больше нет того страха, тех погоней. В лучшем случае, я получу от жертвы удивление и предсмертный вопль, который скорее напоминает поросящийся визг. Разве это наслаждение? Нет... С каждым днем, я вижу, как люди превращаются в грязь, становятся серой массой.
Я не люблю крики, не люблю мольбы о помощи. Это мешает мне любоваться, вы падаете в моих глазах, я перестаю вас уважать. Что толку резать визжащую свинью или орущего человека? Исход будет один, мертвое и изрезанное тело, которое едва не оглушило вас бессмысленными звуками. Убийства перестали доставлять мне удовольствие уже давно, теперь это привычка, мой наркотик, от которого я не могу отделаться. Лишь когда я вижу текущую по асфальту кровь, мне становится чуть легче, спокойнее. Я влюблен в кровь, в эти ручейки, которые образуют красные загадочные узоры. Но даже моя любовь теперь имеет другой оттенок. Раньше по венам людей телка горячая, живая, алая кровь, которая пьянила, как крепкое вино. А что стало теперь? Теперь это какая-то красноватая жижа, в которой даже толком нет вкуса, она как пепел с водой.
Даже охота больше не дает того азарта, того вдохновения, которое было когда-то. Поймать жертву стало слишком просто. Я могу утолить голод, но не могу погасить свою пылающую страсть. Больше нет того страха, тех погоней. В лучшем случае, я получу от жертвы удивление и предсмертный вопль, который скорее напоминает поросящийся визг. Разве это наслаждение? Нет... С каждым днем, я вижу, как люди превращаются в грязь, становятся серой массой.
Я боюсь, что однажды, впившись в шею жертвы, увижу, что кровь стала прозрачной или превратилась в грязь... Этот кошмар отныне преследует меня, заставляя трепетать. Я одновременно живу среди людей, но при этом остаюсь безликим наблюдателем. Я не участвую в глупой суете и могу мыслить, делать выводы. Порой, мне хочется смеяться, глядя на этих глупых подростков, мечтающих познакомиться с вампиром. Почему же вы не видите этой слащавой романтике, когда я разрываю ваше горло? Разве это не смешно? Увы...
За последние десять лет я только один раз видел жертву, которая заставила меня восхититься. Она искренне хотела жить, боролась... Она смотрела на меня никак затравленный кролик на волка. Она смотрела на меня, как на врага, покусившегося на её бесценную жизнь. Она не визжала, но жизнь несправедлива, как и я. Никогда не забуду выражение её глаз. Оно было полно страсти к жизни. А её кровь напоминала нектар Богов.
Это воспоминание окрашивает моё бесцветное существование в алый цвет и придаёт какой-то горьковато - сладкий привкус моей жизни.
За последние десять лет я только один раз видел жертву, которая заставила меня восхититься. Она искренне хотела жить, боролась... Она смотрела на меня никак затравленный кролик на волка. Она смотрела на меня, как на врага, покусившегося на её бесценную жизнь. Она не визжала, но жизнь несправедлива, как и я. Никогда не забуду выражение её глаз. Оно было полно страсти к жизни. А её кровь напоминала нектар Богов.
Это воспоминание окрашивает моё бесцветное существование в алый цвет и придаёт какой-то горьковато - сладкий привкус моей жизни.
Малифисента