День 6: Наяву.
От лица Алексея.
Мне казалось, будто я плыву, всё глубже погрязая в вязкой темноте. Субстанция вокруг переливалась антрацитовыми отблесками и была чернее самой непроглядной черноты. Что-то ухватило меня за ногу и со стремительной силой начало тянуть вниз. Мои лёгкие заполнились смолой, горло слиплось - на секунду я перестал существовать. Я ощущал себя как объект, парящий в вакууме, но неспособный что-либо сделать. Единственное что я мог - это понимать себя, ощущать своё существование.
Резко возникло чувство падения, потоки морозного воздуха резали тело. По ощущениям, где-то внизу находилась, всасывающая всё в себя, воронка. Моё тело неумолимо приближалось к этому смертельному смерчу, извиваясь, утончаясь и закручиваясь. Я даже не понимал, что со мной происходит. Тело отказывалось повиноваться, мне казалось, что из него исчезли все кости, я видел, как смоляные руки неправдоподобно удлинялись в размерах и были меня вывернутыми запястьями по затылку. Голова вращалась во все стороны, казалось сейчас она и вовсе оторвётся.
Когда трение между телом и воздухом усилилось до невероятных масштабов, я отчётливо услышал треск, похожий на треск ломающейся глины. По кусочку я начал распадаться, видя то, как взмывают вверх "черепки" пальцев, рук, ног, всего моего тела. Самым ужасным было то, что эти "черепки" не теряли своей чувствительности - я продолжал чувствовать происходящее каждой новой, отделяющейся от меня клеткой.
Когда черёд дошёл до моих глаз - я готов был сойти с ума. Невообразимо, на какие мельчайшие части способны рассыпаться два человеческих глаза... Я видел мир тысячью, десятками тысяч крупинок глаз. И всё вокруг было до боли одинаковым: мрак. В какую-то секунду, мой мозг рассыпался на извилины, продолжая парить в воздухе маленькими личинками, чем-то похожими на кукурузные палочки. Я думал и чувствовал мысль в каждой своей извилине. Такая сверхчувствительность доставила неимоверную боль, в ту секунду, когда миллион частичек меня пронзили иголки внезапной боли.
От лица Алексея.
Мне казалось, будто я плыву, всё глубже погрязая в вязкой темноте. Субстанция вокруг переливалась антрацитовыми отблесками и была чернее самой непроглядной черноты. Что-то ухватило меня за ногу и со стремительной силой начало тянуть вниз. Мои лёгкие заполнились смолой, горло слиплось - на секунду я перестал существовать. Я ощущал себя как объект, парящий в вакууме, но неспособный что-либо сделать. Единственное что я мог - это понимать себя, ощущать своё существование.
Резко возникло чувство падения, потоки морозного воздуха резали тело. По ощущениям, где-то внизу находилась, всасывающая всё в себя, воронка. Моё тело неумолимо приближалось к этому смертельному смерчу, извиваясь, утончаясь и закручиваясь. Я даже не понимал, что со мной происходит. Тело отказывалось повиноваться, мне казалось, что из него исчезли все кости, я видел, как смоляные руки неправдоподобно удлинялись в размерах и были меня вывернутыми запястьями по затылку. Голова вращалась во все стороны, казалось сейчас она и вовсе оторвётся.
Когда трение между телом и воздухом усилилось до невероятных масштабов, я отчётливо услышал треск, похожий на треск ломающейся глины. По кусочку я начал распадаться, видя то, как взмывают вверх "черепки" пальцев, рук, ног, всего моего тела. Самым ужасным было то, что эти "черепки" не теряли своей чувствительности - я продолжал чувствовать происходящее каждой новой, отделяющейся от меня клеткой.
Когда черёд дошёл до моих глаз - я готов был сойти с ума. Невообразимо, на какие мельчайшие части способны рассыпаться два человеческих глаза... Я видел мир тысячью, десятками тысяч крупинок глаз. И всё вокруг было до боли одинаковым: мрак. В какую-то секунду, мой мозг рассыпался на извилины, продолжая парить в воздухе маленькими личинками, чем-то похожими на кукурузные палочки. Я думал и чувствовал мысль в каждой своей извилине. Такая сверхчувствительность доставила неимоверную боль, в ту секунду, когда миллион частичек меня пронзили иголки внезапной боли.
Чернота в одно мгновение сжалась в точечку, способную уместится на кончике иглы - с такой же скоростью, склеилось обратно и моё тело. Вспышка, такая яркая, что я чуть не умер от неожиданности - озарила темноту и угасла, завлекая меня за собой...
Резкий толчок.
В холодном поту, чувствуя дрожь в каждом миллиметре своего тела, я вскочил. Моё тело было укрыто одеялом, лежа на спине, ботинки были сняты и аккуратно стояли возле кровати. Быстрый взгляд на шкаф - всё в порядке, дверцы закрыты. Полежав ещё немного, я попытался успокоиться. Тело будто несколько часов кряду били электричеством, оно всё ещё незаметно подрагивало. Кончиками пальцев я проводил по своему лицу, дабы убедится в его целостности. Переводя дыхание, я резко откинул с себя одеяло и поднялся, вызывая сильное головокружение. Голова будто бы была из стали - очень тяжёлая и неудобная. С остервенением, я начал выворачивать свои карманы, слушая умиротворяющий стук таблеток по полу.
"Это всё из-за них..."
Сомнений быть просто не может. Такие сны мне являлись только тогда, когда этот противный психолог пичкал меня своими "успокаивающими" таблетками. Что вообще за сновидения такие?
В комнате было прохладно, скорее всего, из-за разбитого окна, от тела ощутимо веяло жаром и запахом пота. Срочно в душ.
Под струями абсолютно холодной воды я почувствовал себя куда лучше. Помутнение в голове постепенно начало развеиваться, оставляя после себя приятную пустоту. Сделав воду тёплой, я продолжил стоять под душем, блаженно прикрывая глаза. Повернувшись спиной к расслабляющим струям, я открыл глаза, встретившись со своим отражением в зеркале, висящем напротив. Тяжёлые капли красиво скатывались вниз по накаченному торсу, взмокшие волосы на голове прилегают к лицу. Красавец просто!
Забывшись, я отошёл немного назад и сразу же зажмурился, от попавшей в глаза воды. Встав на прежнее место, я мысленно чертыхнулся и, протирая глаза ладонями, вновь открыл их. Всё было, как сквозь запотевшее стекло. Оживлённо моргая, я пытался вглядеться в своё зеркальное отражение. В тот момент, когда изображение прояснилось, я стоял в оцепенении, не веря тому, что вижу. Из зеркала на меня уставился, заплывшими коричневым гноем, глазами мальчишка... В голове сразу же всплыло его имя - Валентин.
Я удивлённо моргнул, слыша стук собственного сердца в ушах. На секунду все звуки отошли на другой план, в ушах зазвенел дребезжащий писк, который обычно слышишь в тишине. С трудом я вдохнул. Дрожащая рука поднялась к глазам и по-детски протёрла их. В следующее мгновение мальчик пропал. Звуки постепенно вернулись и ощущения тоже.
Мой громкий крик сотряс помещение. Я выскочил из-под струй обжигающего кипятка и, поскользнувшись, упал в ванную. Я зажмурился от ноющей боли в ушибленном колене. Запах ржавого металла резко ударил в нос, от чего к горлу подступила дурнота. Шипя оскорбления сквозь зубы, я открыл глаза и заорал, как ненормальный. Ванная до краёв заполнилась кровью с плавающими в ней бордовыми комочками. Спина заскользила по гладкой ванной и через секунду я уже захлёбывался кровью, не в силах подняться.
Резкий толчок.
Я проснулся, крича от страха, в собственной постели...
Не медля ни секунды, я схватил валяющееся на полу пальто и ботинки и выбежал на улицу под порывы холодного ветра. Ключи тихо звенели в карманах. Подбежав к автомобилю, я проклинал всё на свете, желая побыстрее сбежать отсюда.
Руки всё ещё дрожали, неуверенно держа руль. Не помню, с какой скоростью я ехал, да, это, впрочем и неважно. Всё вокруг напоминало одно сплошное дежавю. Ужасающее дежавю. Нервы неумолимо били по желудку - я был голоден, как волк. Уехать из дома было довольно импульсивным поступком, но я понимал, что не могу, более там находится. Все эти странности доводили меня до белого коленья, им нет никакого объяснения.
"Это всё долбаные таблетки! Что б их... И эти дети проклятые..."
С невесёлыми мыслями я подъехал к первому попавшемуся ресторану, слыша, как утробным урчанием пытается докричаться до меня желудок. Хлопнув дверцей, я последовал прямиком на свет, пробивающийся сквозь ресторанные окна. Швейцар услужливо открыл передо мной дверь.
Внутри было людно, тепло и светло-идеальная среда моего обитания. На сцене играл небольшой камерный оркестр и официанты в белых, накрахмаленных униформах, принимали заказы, снуя по залу. Я уселся за первый попавшийся столик и заказал бифштекс с гарниром и бокалом красного вина. Постепенно, под звуки незамысловатого джаза, удручающие мысли начали отступать, грея место умиротворению.
Уставившись в одну точку, я успокаивал себя мыслями о том, что все эти галлюцинации только временны, ведь так часто бывало ранее. Приходит просто такой период, который надо переждать, глядя на всё сквозь пальцы и даже не задумываясь о логике тех или иных вещей. По правде говоря, её там и нет, так что, зачем забивать себе голову, пытаясь найти ответы на несуществующие вопросы? Жизнь слишком коротка, чтобы прозябать её в таких ненужных раздумьях. Мне ведь ещё надо подумать, в каком следующем городе дать выставку. Этот уже надоел с его неизменными "умницами - прелестницами" и унылыми старыми пнями, водящими этих же умниц на культурные программы.
Вот так, приятно проводя вечер в красивом месте, я не заметил, как на моем столе возникло серебряное блюдо. Под крышкой меня ждал целый набор незабываемых запахов и ароматов. Горячее, немножко с кровью, мясо пускало щекочущий ноздри пар, от которого рот заполнялся слюной. Рядышком, пестря свежими, яркими цветами разместился гарнир из овощей под каки-то необычным соусом. Столовые приборы мягко прокалывали пучки тушенной цветной капусты, что легонько хрустела во рту, оставляя за собой приятное послевкусие. На этом фоне сладостью во рту играла молодая морковь. Вилка медленно приближалась к бифштексу, впиваясь зубьями в замечательное мясо. Нож легко разрезал волокна, обнажая вид на красивую кровавую прослойку. Вкупе с вином вся эта картина приобретала новый, ни с чем несравнимый вкус.
Мысленно, я пожелал шеф - повару здоровья и продолжил медленно растягивать удовольствие, то и дело аккуратно пригубливая из бокала. Я едва сдерживался, чтобы не чавкать - настолько всё было изумительно. В какое-то мгновение мне захотелось поэкспериментировать. Я откинулся на спинку кресла, обводя взглядом дорогое помещение, вслушиваясь в приятную мелодию саксофона. А что если совместить абсолютно все свои ощущения? Попробуем.
Пока глаза, уши и нос наслаждались, рука потянулась к вилке и не глядя, наколола предварительно отрезанный кусок пресловутого мяса, отправляя его в рот. О, да-а-а... Невероятно. Ещё с минуту я просто сидел, наслаждаясь ощущениями, продлевая момент. Захотелось выпить ещё. Пальцы потянулись к изящной ножке бокала, легонько взбалтывая жидкость. Глаза наблюдали за вишнёвыми разводами на прозрачном стекле. Я пригубил ещё немного этого прекрасного напитка, стараясь во рту распробовать букет.
Кислинка с нотками сладости сменялась каким-то новым, необычным вкусом. Не помню такого в винных напитках. Вот уже не слышно сладости, только этот странный "глубокий", обволакивающий ротовую полость вкус. Отпиваю ещё немного, начиная что-то припоминать. Окончательно убеждаюсь, когда во рту отчётливо резкими нотами слышен ржавый металл. Кровь...
Верчу перед носом бокал, в котором наблюдаю странные алхимические метаморфозы. Вот жидкость из тёмно-вишнёвой превращается в гранатовую, темнее, ещё темнее, пока не становится темно-бордовой.
- Что за?..
Жидкость начинает сворачиваться, словно капля крови, попавшая в змеиный яд. Теперь в моем бокале на поверхности плавает желеобразный кусок свернувшейся крови... Мигом отставляю бокал, бросая мимолётный взгляд на тарелку с... о, Боже...
Еда комом стоит в горле, норовя выйти наружу. Дыхание нервное, сбивчивое. Лёгкие со свистом втягивают воздух, никак не имея возможности, насытится кислородом. В моей тарелки кишки. Окровавленные кишки с кусками полу перетравленной пищи. Голова медленно наливается свинцом, в ушах стучит собственное сердце и пульсирует кровь. Дрожащими пальцами я достаю из кошелька самую большую купюру и оставляю её на столе, желая как можно быстрее покинуть зал. Люди как-то странно смотрят на меня...
С каждой секундой проведённой за этим столиком я всё лучше слышу исходящий от внутренностей смрад. Детские воспоминания возвращаются, накрывая с головой. Вываливаясь на улицу, иду к машине, слыша вслед слова швейцара: "Хорошего вам вечера". Да уж, прекрасный вечер. Тяжко опираюсь о капот, сдерживая дурноту. На улице уже темно, всё освещают жёлтые фонари. Неподалёку одного из них и стоит моя машина.
"Успокойся, успокойся..." - повторяю себе мысленно, как мантру.
Краем глаза улавливаю смазанное движение. Резко поднимаю голову.
Сердце либо в пятках, либо уже остановилось...
- А ты знаешь, как это больно... - говорят его синие, мёртвые, с засохшей кровью, губы. - Знаешь, как больно, когда черви едят изнутри?! - надрывно, почти плача звучит его детский голосок.
Его внутренности волочатся по земле, я отчётливо вижу, как воздух проходит по трахее и как от этого вздымаются лёгкие. Мои тело заледенело от ужаса. Его лицо грязное, с комками влажной земли в глазах. Его маленькие синие ножки делают шаг вперёд, а моё нутро содрогается ему в такт.
- Ты знаешь... - он не успевает закончить, вдруг начиная кашлять. Долго и оглушительно, каждый раз вырывая частички мяса из горла, что летят наружу вместе с белыми личинками. Только сейчас я замечаю, сколько их шевелится в его кишках. Глазами провожаю каждую упавшую гадость, в голове гулко разносится эхо от их ударов по земле.
Ноги дрожат, моё дыхание взмывает вверх в виде белых облачков пара - настолько воздух вокруг стал холодным. В этом ледяном аду, я чувствую горячую струйку, стекающую по внутренней стороне бедра. От запахов, резко ударивших в нос, меня начинает выворачивать на капот. Тело по ощущениям напоминает барабан, в который непрерывно бьют. Судорога сковывает все мышцы. В следующую секунду я чувствую...
Резкий толчок.
Я проснулся, сорвав голос и не видя ничего от обжигающих слёз, в своей кровати...
Резкий толчок.
В холодном поту, чувствуя дрожь в каждом миллиметре своего тела, я вскочил. Моё тело было укрыто одеялом, лежа на спине, ботинки были сняты и аккуратно стояли возле кровати. Быстрый взгляд на шкаф - всё в порядке, дверцы закрыты. Полежав ещё немного, я попытался успокоиться. Тело будто несколько часов кряду били электричеством, оно всё ещё незаметно подрагивало. Кончиками пальцев я проводил по своему лицу, дабы убедится в его целостности. Переводя дыхание, я резко откинул с себя одеяло и поднялся, вызывая сильное головокружение. Голова будто бы была из стали - очень тяжёлая и неудобная. С остервенением, я начал выворачивать свои карманы, слушая умиротворяющий стук таблеток по полу.
"Это всё из-за них..."
Сомнений быть просто не может. Такие сны мне являлись только тогда, когда этот противный психолог пичкал меня своими "успокаивающими" таблетками. Что вообще за сновидения такие?
В комнате было прохладно, скорее всего, из-за разбитого окна, от тела ощутимо веяло жаром и запахом пота. Срочно в душ.
Под струями абсолютно холодной воды я почувствовал себя куда лучше. Помутнение в голове постепенно начало развеиваться, оставляя после себя приятную пустоту. Сделав воду тёплой, я продолжил стоять под душем, блаженно прикрывая глаза. Повернувшись спиной к расслабляющим струям, я открыл глаза, встретившись со своим отражением в зеркале, висящем напротив. Тяжёлые капли красиво скатывались вниз по накаченному торсу, взмокшие волосы на голове прилегают к лицу. Красавец просто!
Забывшись, я отошёл немного назад и сразу же зажмурился, от попавшей в глаза воды. Встав на прежнее место, я мысленно чертыхнулся и, протирая глаза ладонями, вновь открыл их. Всё было, как сквозь запотевшее стекло. Оживлённо моргая, я пытался вглядеться в своё зеркальное отражение. В тот момент, когда изображение прояснилось, я стоял в оцепенении, не веря тому, что вижу. Из зеркала на меня уставился, заплывшими коричневым гноем, глазами мальчишка... В голове сразу же всплыло его имя - Валентин.
Я удивлённо моргнул, слыша стук собственного сердца в ушах. На секунду все звуки отошли на другой план, в ушах зазвенел дребезжащий писк, который обычно слышишь в тишине. С трудом я вдохнул. Дрожащая рука поднялась к глазам и по-детски протёрла их. В следующее мгновение мальчик пропал. Звуки постепенно вернулись и ощущения тоже.
Мой громкий крик сотряс помещение. Я выскочил из-под струй обжигающего кипятка и, поскользнувшись, упал в ванную. Я зажмурился от ноющей боли в ушибленном колене. Запах ржавого металла резко ударил в нос, от чего к горлу подступила дурнота. Шипя оскорбления сквозь зубы, я открыл глаза и заорал, как ненормальный. Ванная до краёв заполнилась кровью с плавающими в ней бордовыми комочками. Спина заскользила по гладкой ванной и через секунду я уже захлёбывался кровью, не в силах подняться.
Резкий толчок.
Я проснулся, крича от страха, в собственной постели...
Не медля ни секунды, я схватил валяющееся на полу пальто и ботинки и выбежал на улицу под порывы холодного ветра. Ключи тихо звенели в карманах. Подбежав к автомобилю, я проклинал всё на свете, желая побыстрее сбежать отсюда.
Руки всё ещё дрожали, неуверенно держа руль. Не помню, с какой скоростью я ехал, да, это, впрочем и неважно. Всё вокруг напоминало одно сплошное дежавю. Ужасающее дежавю. Нервы неумолимо били по желудку - я был голоден, как волк. Уехать из дома было довольно импульсивным поступком, но я понимал, что не могу, более там находится. Все эти странности доводили меня до белого коленья, им нет никакого объяснения.
"Это всё долбаные таблетки! Что б их... И эти дети проклятые..."
С невесёлыми мыслями я подъехал к первому попавшемуся ресторану, слыша, как утробным урчанием пытается докричаться до меня желудок. Хлопнув дверцей, я последовал прямиком на свет, пробивающийся сквозь ресторанные окна. Швейцар услужливо открыл передо мной дверь.
Внутри было людно, тепло и светло-идеальная среда моего обитания. На сцене играл небольшой камерный оркестр и официанты в белых, накрахмаленных униформах, принимали заказы, снуя по залу. Я уселся за первый попавшийся столик и заказал бифштекс с гарниром и бокалом красного вина. Постепенно, под звуки незамысловатого джаза, удручающие мысли начали отступать, грея место умиротворению.
Уставившись в одну точку, я успокаивал себя мыслями о том, что все эти галлюцинации только временны, ведь так часто бывало ранее. Приходит просто такой период, который надо переждать, глядя на всё сквозь пальцы и даже не задумываясь о логике тех или иных вещей. По правде говоря, её там и нет, так что, зачем забивать себе голову, пытаясь найти ответы на несуществующие вопросы? Жизнь слишком коротка, чтобы прозябать её в таких ненужных раздумьях. Мне ведь ещё надо подумать, в каком следующем городе дать выставку. Этот уже надоел с его неизменными "умницами - прелестницами" и унылыми старыми пнями, водящими этих же умниц на культурные программы.
Вот так, приятно проводя вечер в красивом месте, я не заметил, как на моем столе возникло серебряное блюдо. Под крышкой меня ждал целый набор незабываемых запахов и ароматов. Горячее, немножко с кровью, мясо пускало щекочущий ноздри пар, от которого рот заполнялся слюной. Рядышком, пестря свежими, яркими цветами разместился гарнир из овощей под каки-то необычным соусом. Столовые приборы мягко прокалывали пучки тушенной цветной капусты, что легонько хрустела во рту, оставляя за собой приятное послевкусие. На этом фоне сладостью во рту играла молодая морковь. Вилка медленно приближалась к бифштексу, впиваясь зубьями в замечательное мясо. Нож легко разрезал волокна, обнажая вид на красивую кровавую прослойку. Вкупе с вином вся эта картина приобретала новый, ни с чем несравнимый вкус.
Мысленно, я пожелал шеф - повару здоровья и продолжил медленно растягивать удовольствие, то и дело аккуратно пригубливая из бокала. Я едва сдерживался, чтобы не чавкать - настолько всё было изумительно. В какое-то мгновение мне захотелось поэкспериментировать. Я откинулся на спинку кресла, обводя взглядом дорогое помещение, вслушиваясь в приятную мелодию саксофона. А что если совместить абсолютно все свои ощущения? Попробуем.
Пока глаза, уши и нос наслаждались, рука потянулась к вилке и не глядя, наколола предварительно отрезанный кусок пресловутого мяса, отправляя его в рот. О, да-а-а... Невероятно. Ещё с минуту я просто сидел, наслаждаясь ощущениями, продлевая момент. Захотелось выпить ещё. Пальцы потянулись к изящной ножке бокала, легонько взбалтывая жидкость. Глаза наблюдали за вишнёвыми разводами на прозрачном стекле. Я пригубил ещё немного этого прекрасного напитка, стараясь во рту распробовать букет.
Кислинка с нотками сладости сменялась каким-то новым, необычным вкусом. Не помню такого в винных напитках. Вот уже не слышно сладости, только этот странный "глубокий", обволакивающий ротовую полость вкус. Отпиваю ещё немного, начиная что-то припоминать. Окончательно убеждаюсь, когда во рту отчётливо резкими нотами слышен ржавый металл. Кровь...
Верчу перед носом бокал, в котором наблюдаю странные алхимические метаморфозы. Вот жидкость из тёмно-вишнёвой превращается в гранатовую, темнее, ещё темнее, пока не становится темно-бордовой.
- Что за?..
Жидкость начинает сворачиваться, словно капля крови, попавшая в змеиный яд. Теперь в моем бокале на поверхности плавает желеобразный кусок свернувшейся крови... Мигом отставляю бокал, бросая мимолётный взгляд на тарелку с... о, Боже...
Еда комом стоит в горле, норовя выйти наружу. Дыхание нервное, сбивчивое. Лёгкие со свистом втягивают воздух, никак не имея возможности, насытится кислородом. В моей тарелки кишки. Окровавленные кишки с кусками полу перетравленной пищи. Голова медленно наливается свинцом, в ушах стучит собственное сердце и пульсирует кровь. Дрожащими пальцами я достаю из кошелька самую большую купюру и оставляю её на столе, желая как можно быстрее покинуть зал. Люди как-то странно смотрят на меня...
С каждой секундой проведённой за этим столиком я всё лучше слышу исходящий от внутренностей смрад. Детские воспоминания возвращаются, накрывая с головой. Вываливаясь на улицу, иду к машине, слыша вслед слова швейцара: "Хорошего вам вечера". Да уж, прекрасный вечер. Тяжко опираюсь о капот, сдерживая дурноту. На улице уже темно, всё освещают жёлтые фонари. Неподалёку одного из них и стоит моя машина.
"Успокойся, успокойся..." - повторяю себе мысленно, как мантру.
Краем глаза улавливаю смазанное движение. Резко поднимаю голову.
Сердце либо в пятках, либо уже остановилось...
- А ты знаешь, как это больно... - говорят его синие, мёртвые, с засохшей кровью, губы. - Знаешь, как больно, когда черви едят изнутри?! - надрывно, почти плача звучит его детский голосок.
Его внутренности волочатся по земле, я отчётливо вижу, как воздух проходит по трахее и как от этого вздымаются лёгкие. Мои тело заледенело от ужаса. Его лицо грязное, с комками влажной земли в глазах. Его маленькие синие ножки делают шаг вперёд, а моё нутро содрогается ему в такт.
- Ты знаешь... - он не успевает закончить, вдруг начиная кашлять. Долго и оглушительно, каждый раз вырывая частички мяса из горла, что летят наружу вместе с белыми личинками. Только сейчас я замечаю, сколько их шевелится в его кишках. Глазами провожаю каждую упавшую гадость, в голове гулко разносится эхо от их ударов по земле.
Ноги дрожат, моё дыхание взмывает вверх в виде белых облачков пара - настолько воздух вокруг стал холодным. В этом ледяном аду, я чувствую горячую струйку, стекающую по внутренней стороне бедра. От запахов, резко ударивших в нос, меня начинает выворачивать на капот. Тело по ощущениям напоминает барабан, в который непрерывно бьют. Судорога сковывает все мышцы. В следующую секунду я чувствую...
Резкий толчок.
Я проснулся, сорвав голос и не видя ничего от обжигающих слёз, в своей кровати...
KillaGram