Лежа на железной кровати среди пожелтевших от старости обоев я смотрю в окно на месяц. Он совсем как та скобка, которую отправляют в ответ глубокоплевавшие на тебя “друзья” из социальной сети. Он смотрит на меня с недоумением, ведь время уже заполночь, а я все еще не сплю. Но ему не понять, что теперь мне незачем вставать в такую рань, что после полугодовой задержки зарплаты я больше не пойду на работу. Из-за этой чертовой невыплаты у меня накопилось столько долгов, что мне уже никто не занимает. В результате мы с женой снова поругались, и на сей раз, я уехал, оставив ее одну с маленьким ребенком во взятой в ипотеку квартире.
Теперь я чувствую себя совсем ущербным. Заперевшись в старом родительском домике на краю города, мне только и остается что размышлять. Мне не хочется куда-либо выходить, я останусь здесь и буду думать о грядущем, попутно вспоминая прошлое.
Теперь я чувствую себя совсем ущербным. Заперевшись в старом родительском домике на краю города, мне только и остается что размышлять. Мне не хочется куда-либо выходить, я останусь здесь и буду думать о грядущем, попутно вспоминая прошлое.
Да, свое детство я могу назвать поистине лучшим временем в своей жизни. Пусть оно не было золотым, но для меня оно, в самом деле, беззаботное. Полной противоположностью же является моя взрослая жизнь. Здесь я не могу справиться со своими проблемами, я загнан в угол. Шевеля мозгами о своем нынешнем положении, мне неожиданно вспомнился Достоевский, а точнее его герой Раскольников. Начинает казаться, что уж слишком хорошо я подхожу к его “тварям дрожащим”. Я утратил все, что у меня было. Теперь больше нет родных, нет близких, нет дома. Моя жизнь для общества совершенно бесполезна...
Я задремал и проспал до обеда. Странно, но у меня не было желание что-либо есть. Ощущение голода не возникало даже через час бодрствования, но, тем не менее, я пошел завтракать. Разрезав помидор пополам и, как это обычно делаю, понюхав его, я заметил, что он не издает запаха. Я положил половинку в рот и стал пережевывать, вкуса не было также. Я долго не понимал причину столь странного для меня случая. Наконец меня осенило, я на самом деле мертв.
Я умер во сне, скорее всего из-за остановки сердца, которое больше не стучит. Мне кажется, желудок перестал переваривать пищу, что она почему-то через кровь поступает в легкие и оседает там словно смола. К слову, я перестал дышать. Внутри меня все мертво, все гниет, разлагается, но я продолжаю ходить, говорить, писать. Я есть не что иное, как ходячий гнойный мешок, которому суждено все годы, сколько отмерил Господь Земле, страдать.
Мне приходится расплачиваться за свою слабость и никчемность. Раз мне не дали умереть по-настоящему, значит это наказание свыше. От глубокого отчаяния я наношу себе увечья, но что мертво, умереть не может. Поэтому от безысходности я собираюсь идти на кладбище, ведь именно там я могу оказаться как можно ближе к смерти...
Я задремал и проспал до обеда. Странно, но у меня не было желание что-либо есть. Ощущение голода не возникало даже через час бодрствования, но, тем не менее, я пошел завтракать. Разрезав помидор пополам и, как это обычно делаю, понюхав его, я заметил, что он не издает запаха. Я положил половинку в рот и стал пережевывать, вкуса не было также. Я долго не понимал причину столь странного для меня случая. Наконец меня осенило, я на самом деле мертв.
Я умер во сне, скорее всего из-за остановки сердца, которое больше не стучит. Мне кажется, желудок перестал переваривать пищу, что она почему-то через кровь поступает в легкие и оседает там словно смола. К слову, я перестал дышать. Внутри меня все мертво, все гниет, разлагается, но я продолжаю ходить, говорить, писать. Я есть не что иное, как ходячий гнойный мешок, которому суждено все годы, сколько отмерил Господь Земле, страдать.
Мне приходится расплачиваться за свою слабость и никчемность. Раз мне не дали умереть по-настоящему, значит это наказание свыше. От глубокого отчаяния я наношу себе увечья, но что мертво, умереть не может. Поэтому от безысходности я собираюсь идти на кладбище, ведь именно там я могу оказаться как можно ближе к смерти...
Злой Кексик
5