- Амалия Марковна, что же вы всё мимо да мимо ходите... а вот я к вам по делу.
- Кто вы?
- Павлин Соломонович Малей, аптекарь, владелец той самой аптеки, где вы сейчас проживаете.
- Что вам угодно?.. Я дверь не открою.
- Ну как же... как же... Амалия Марковна, мне вам надо глазные капли передать, те, что вы изволили сегодня заказать, смею заверить, вам не помогут. А меня просили не оставлять вас.
- Кто просил?
- Известная вам особа. Они очень беспокоятся о вашем здоровье. Приоткройте немного дверь, и я вам в щелочку передам.
- Не открою.
После этого аптекарь перешёл к угрозам, а вежливый тон сменил на блатной.
- Открывай Амалия, не дури, маляву тебе притаранил, и ты знаешь от кого...
И дальше всё в таком же роде.
- Кто вы?
- Павлин Соломонович Малей, аптекарь, владелец той самой аптеки, где вы сейчас проживаете.
- Что вам угодно?.. Я дверь не открою.
- Ну как же... как же... Амалия Марковна, мне вам надо глазные капли передать, те, что вы изволили сегодня заказать, смею заверить, вам не помогут. А меня просили не оставлять вас.
- Кто просил?
- Известная вам особа. Они очень беспокоятся о вашем здоровье. Приоткройте немного дверь, и я вам в щелочку передам.
- Не открою.
После этого аптекарь перешёл к угрозам, а вежливый тон сменил на блатной.
- Открывай Амалия, не дури, маляву тебе притаранил, и ты знаешь от кого...
И дальше всё в таком же роде.
Чугунная дверь, ведущая в тоннели, была в квартире расположена так, что куда бы я ни шла: в ванную, на кухню или в комнаты, всегда надо было проходить мимо неё, этим негодяи и пользовались, они униженно просили, льстили, угрожали, пытались расшатать мою психику, к тому же всё, что говорилось за дверью, было слышно в любом уголке квартиры... Акустика? Считайте как хотите. Аптекаря сменил Поликарп Поликарпович, назвавший себя академиком-живописцем, он уговаривал меня "отбросить стыд, разоблачиться и доверить свою наготу его кисти"... Отвергнутый, стал шептать сальные гадости.
- Амалия, голубушка, преклоняю колени, только губами, одними губами дозволь припасть к естеству...
А однажды я услышала лошадиное ржание.
- Штабс-капитан Караулько. - Отрекомендовались за дверью.
- А вам чего от меня нужно?
- Мадам, смею вам доложить, с рождения был обладателем огромного состояния, от матушки с батюшкой досталось, но чёрт попутал, проиграл всё в карты и теперь вынужден просить у вас финансовой помощи на овёс кобыле. Деньги непременно верну - слово офицера. А то не хотите ли метнём банчок, а, Амалия Марковна?
Штабс-капитан в нетерпении звенел шпорами, кобыла храпела, перебирала ногами, мочилась прямо у дверей и запах конской мочи с какой-то сверхъестественной скоростью распространялся по всем комнатам.
За ним появился аргентинец Родригес, учитель танцев... не знаю как насчёт танцев, но русским матом он владел в совершенстве.
На следующий день я услышала старческое покашливание за дверью.
- Кто там?
- Обер-прокурор Можейко, зовите меня просто Виссарион Христофорович. Амалия Марковна, я к вам с подарочком, вот землянички насобирал, взгляните какие ягодки, одна к одной, душистые, крупные, налитые - сами в рот просятся.
И в тот же миг квартира наполнилась нежным ароматом свежей земляники.
- Не представляю где вы в сыром подвале нашли землянику.
- Ни в коем случае не здесь, исключительно на кладбище! Уверяю вас, самая вкусная земляника на могилах детей и невинно убиенных, доверьтесь моему прокурорскому опыту. И вообще, хочу заметить, я вдов и подыскиваю себе женщину.
- Виссарион Христофорович, давайте начистоту, зачем вам женщина, если вы покойник?..
- Кто вам такое сказал?! Это величайшее заблуждение, вот и вы не верите... А как же журнал входящих и исходящих документов? Мне постоянно спускают циркуляры для исполнения, уже некуда деться от этих бумаг, я имею нужду в большом кабинете, и не отговаривайте меня... сейчас очень маленький, просто не повернёшься.
- Гроб ваш кабинет, Виссарион Христофорович, поэтому и маленький.
- Сударыня не смейте меня постоянно оскорблять, я - обер-прокурор и не потерплю; знаете сколько я преступного элемента в тюрьму упёк?.. Это, скажу я вам, очень вредное и опасное занятие... при моей-то работе постоянно приходится стирать подштанники, а это дело не мужское; и как это без женщины, вот выдумали.
Виссарион Христофорович обиженно засопел носом и загремел за дверью ночным горшком.
После непродолжительного общения, я поняла, что большинство покойников, если не все, не догадываются, что они умерли, а когда им напоминаешь об этом, злятся, угрожают, выходят из себя...
Однажды я просто не выдержала и закричала:
- А чтоб вам всем провалиться!! Пошли вон, идиоты!
В подкрепление своих слов я запустила в дверь тарелкой с кухни, и после того как она разлетелась на куски стало тихо на целых два дня. В дальнейшем я приспособилась бросать в дверь вантуз - иначе так можно переколотить все тарелки - его шпоканья было достаточно, чтобы на время разогнать мертвецов. Но вот одна странность в поведении покойников заставила меня задуматься: кажется чего легче духам пройти сквозь дверь или стену, но вместо этого они униженно просили меня приоткрыть дверь "чуть-чуть", согласиться оставить им щелочку. Почему?.. Не было приказа? Или в загробном мире особый свод законов?
Но как бы там ни было, весь этот потусторонний наезд не проходил даром для моего здоровья, я стала нервной, плохо спала, начала злоупотреблять алкоголем и однажды в пьяном виде чуть не открыла чугунную дверь. А дело было так: я с трудом дождалась отпуска и в первый же день услышала из-за двери детский, совершенно ангельский голосок.
- Мама, мамочка, это я, твоя нерождёная дочка! Я тебя очень люблю и хочу обнять за шейку...
Ещё будучи молодой, я сделала аборт, мы тогда только что поженились, и муж настоял, мол ещё не встали на ноги, не пожили для себя, успеется и т.п. После аборта были осложнения и детей я больше иметь не могла. Всё это враз нахлынуло на меня, и я в слезах достала из шкафчика бутылку коньяка, выпила целый стакан и ринулась на разбор завалов, однако, не довела дело до конца и уснула прямо там на полу, а утром никак не могла вспомнить почему я лежу возле двери одетая в окружении разного хлама и что всё это значит.
Вот как хотите, но тут наверное и дураку придёт в голову, что надо что-то делать: бить во все колокола, сообщить компетентным органам, обратиться в газеты, наконец, пусть придут с приборами, зафиксируют, проверят, в конце концов это же сенсация!.. Ну и естественно просить о помощи. Надо сказать, что в милиции завернули меня прямо с порога: "Гражданка, вас не убили, не ограбили, а разговор с усопшими к делу не пришьёшь, так что к врачу и только к нему".
О, к врачу посылали почти все к кому я обращалась, иногда участливо заглядывали в глаза, вздыхали, гладили мне руку... картина была настолько уныло-однозначной, что когда я наконец вышла на некоего ответственного секретаря комиссии по аномальным явлениям, то прыгала от радости. Ещё бы, самый авторитетный авторитет в этой области, Модест Фёдорович Нельзяев, взялся распутать моё дело. Двухметровый бородач как-то сразу расположил меня к себе, хотя внутренний голос и шептал мне: Амалия не доверяйся первому впечатление, оно может быть ошибочно, но я его не слушала, возможно оттого, что просто других вариантов у меня не было, а утопающий хватается за соломинку.
Под защитой огромного Модеста Фёдоровича, я впервые за долгое время почувствовала себя в квартире не как в осаждённой крепости.
- Жену с сыном на курорт отправил, теперь свободен и опять холост.
Гудел, прихлёбывая кофе с коньяком ответственный секретарь. Мне не интересна была его личная жизнь, к тому же женатые мужчины для меня просто не существуют как мужчины; я всё время возвращала специалиста к своей проблеме.
- Модест Фёдорович, мне очень-очень нужна ваша помощь... Я ведь в этих делах ноль и уже навредила себе сильно.
- Не откажу, не откажу, я никогда не отказываю женщинам. Амалия Марковна, всё сделаю по высшему разряду как в аптеке.
- Нет-нет, не надо про аптеку, я про неё уже слышать не могу...
Модест Фёдорович хохотал, пил коньяк, потом цитировал наизусть Петрарку и Верлена:
Луна на стены налагала пятна
Углом тупым.
Как цифра пять, согнутая обратно,
Вставал над острой крышей чёрный дым...
и т.д.
И наконец, когда было уже совсем поздно, переместился на надувной матрас, который я загодя положила возле чугунной двери. На глаза специалист надел очки-"консервы", в них якобы лучше видны призраки в темноте. Я принесла ему блокнот и карандаш для записей, фонарик и, пожелав удачи, хотела удалиться, но ответственный секретарь неожиданно схватил меня за голую ногу, правда сразу же извинился, заявив, что "в этих очках плохо видит".
Ночью мне снилось как огромный волосатый медведь навалился на меня, давит и даже пытается на мне устроится поудобнее... Я задыхаюсь, хочу его скинуть, но туша слишком тяжела; жёсткая шерсть колет и царапает мне шею и грудь как колючая проволока. Открываю глаза, и сон сразу же переходит в явь: Модест Фёдорович запутался в моей ночной рубашке и никак не может её задрать... Мелькнула мысль: "Амалия доаномалилась..." Я стукнула ладонью его прямо по очкам и выскользнула с перины на пол, и пока подвыпивший секретарь искал меня под ватным одеялом, я смогла убежать в ванную и там закрыться. С внешней стороны дверная ручка отсутствовала, так что он вряд ли смог бы легко попасть туда.
- Шура открой!..
Надо сказать, что он уже несколько раз спьяну называл меня именем своей жены.
- Как вам не стыдно, Модест Фёдорович, ведь вы же женатый человек, у вас дети...
- Да говорю же тебе, жена в санаторий уехала...
Злился аномальщик на мою непонятливость...
- Я вас для чего позвала? Чтобы вы сделали замеры в моей квартире, записали разговоры потусторонних сил и составили план противодействия. И вы обещали.
- Я там магнит оставил...
- Видела я этот магнит на ниточке... мы таким в детстве играли...
- Наука пока ничего лучшего не придумала.
Я вслушиваюсь в его тяжёлое дыхание и понимаю, что препираться с дураком бессмысленно... Раздеваюсь и тщательно осматриваю себя: уж не успел ли этот негодяй довести своё дело до конца пока я спала, но нет, только порвал рубашку и исцарапал шею.
- Убирайтесь из моей квартиры, я больше не хочу ничего о вас слышать!
- Амалия, я вам, я тебе... заплачу.
- Чтооо?! Я - проститутка?!! Модест Фёдорович, вы - мерзавец!
Мне стало до того обидно, что слёзы сами посыпались из глаз. Получается, что ответственный секретарь ничем не лучше персонажей подземелья, те же ухватки, наглость и обман.
Не успел специалист покинуть мою квартиру, как чугунная дверь сразу "ожила", до этого она была подозрительно молчалива. Я услышала хорошо знакомый голос покойного мужа. В душе я уже давно была готова к такому повороту событий и почти не удивилась.
- Ну что, Амалия, хорош ли Модест в кровати?.. Ну расскажи как это было, понравилась ему твоя родинка на спине?.. И не надо меня очернять, посмотри лучше на себя... грязная потаскуха... Отдаёшься первому встречному, а ты справку у него спросила?
- А тебе не всё ли равно, если ты уже давно умер и теперь мне не муж...
- Не мели чепуху, вот возьму и двину тебе сейчас по затылку.
- Ну попробуй...
Совершенно ясно кто дирижировал всем этим хором покойников, и совершенно ясно, что цель была - сломить мою волю, подчинить её себе, но вот вопрос, что будет если я не выдержу и соглашусь, она меня освежует и подвесит на крюк, как того несчастного или и вправду даст власть над мужчинами?.. Только вот нужна ли мне эта власть? Для меня мужчины, боль, предательство, ложь... в одной графе, а любовь, верность и счастье, совсем в другой и убить кого-то, а потом освежевать, чтобы совместить несовместимое - совсем не мой путь!
Учитывая все последние события, я стала сверхосторожной; как-то раз, выходя из дома, меня окликнул молодой человек.
- Вы, Амалия Марковна?
- Я, а с кем...
- Я - корреспондент агентства "Вечерние новости"... говорят, вы с духами общаетесь, не могли бы поподробнее рассказать, как вам удаётся, у нас для этого субботняя колонка зарезервирована... Если удобно мы можем зайти в кафе и выпить кофе.
Наученная горьким опытом, я ответила:
- Ни с кем я не общаюсь... это какая-то ошибка, вас разыграли.
- Не может быть... вы в этом доме живёте?
- Да в этом.
Мужчина почесал в затылке и с завистью сказал:
- Здесь наверное очень дорогие квартиры.
- О, да... квартиры действительно дорогие, а вот духов нет и в помине.
- Значит, вы отрицаете?
- Напрочь. Даже скажу вам больше, духов вообще нет ни здесь, ни в природе, это всё выдумки, а атеисты - самые счастливые люди на Земле. Вот смотрите, если человек, прожив жизнь, так никого и не встретил за все годы, я имею ввиду чёрта или бога, то естественно, он становится атеистом, а как же иначе - глупо верить в то, чего нет. Вы - атеист?
- Разумеется, я - атеист, но некоторые люди верят...
- Да я сама в детстве в Деда Мороза верила. Так что прозрение просто вопрос времени, кстати, у вас есть часы, а то я очень тороплюсь?..
На этом тема была исчерпана.
В последнее время мне стало страшно находиться в своей квартире, несколько раз я ночевала на вокзале, месяц жила у знакомых... домой приходила только, чтобы взять кое-какие вещи и помыться. Но вот настал день... Это был холодный осенний вечер: запотевшее стекло трамвая, редкие прохожие с поднятыми воротниками, пустые фонтаны, заколоченные досками, опавшие листья на газонах. Я шла по узкой улочке и в сотый раз думала как жить дальше... в какой-то момент мне захотелось тепла и уюта, и я решила зайти в своё любимое кафе "Под аркой", чтобы посидеть в полумраке с чашкой горячего кофе на диване, посмотреть на огонь в камине и хоть ненадолго забыть про все свои беды и тут моё внимание привлекла девушка, она одиноко стояла под фонарём прямо у кирпичной стены и играла на скрипке. Я остановилась заворожённая, где-то я уже слышала эту мелодию, действие её было просто магическое, она вызывала мурашки и слёзы. Кажется ещё немного, и я потеряю контроль над собой и разрыдаюсь. Я до боли закусила губу, торопливо бросила в картонную коробку деньги и быстрым шагом углубилась в переулок... ещё пять минут ходьбы, и я была у цели. В кафе почти никого, кроме студента и влюблённой парочки, но не успела я сесть за столик и заказать кофе, как напротив меня села та самая скрипачка. Мои брови недоуменно поползли вверх: ещё бы... столько свободных мест, а эта садится тут. Я взглянула на неё пристальнее и обомлела: в секунду красота и молодость её слетела и передо мной сидела мумия из морга. Череп, обтянутый жёлтой, истлевшей кожей смотрел на меня пустыми глазницами, прямо на шейные позвонки повязан пёстрый шарф. Я вскрикнула, вскочила, опрокинув кресло, и бросилась к выходу, однако, нашла в себе силы оглянуться. На том же самом месте опять сидела девушка, по-детски трогательно прижимая к себе чёрный футляр со скрипкой. Красота её была ошеломительна, а чуть склонённая головка и ускользающе - кроткий взгляд говорили: ну, что ты тянешь время, я ведь всё помню и жду твоего согласия...
Я помчалась по улице в страхе оглядываясь и терзая себя догадками и вопросами, но за мной гнался только ветер. Что она, опять на охоту вышла, свежей крови захотела?.. Нет, надо срочно что-то делать, сменить район и бежать, бежать отсюда подальше, от всех этих моргов, иначе настанет день, когда она придёт ко мне домой... и это уже будет мой конец.
Оставалось одно - продать квартиру к чёртовой матери и как можно быстрее. Надо добавить, что к этому времени с работы меня, после нескольких выговоров, уволили, здоровье расшаталось окончательно, да и денег практически не было, но вот странность: при всём своём великолепии покупатели никак не находились. Я каждый день оббивала пороги агентств, торопила их изо всех сил... В конце концов пришлось согласиться на невыгодную сделку и переехать в обычную серую панелюху на окраину города.
Но это ещё не всё... в последнюю ночь в старой квартире покойники приготовили для меня сюрприз. Я проснулась от неимоверного холода, включила ночничок и обомлела: все стены и потолок были покрыты инеем, а окна морозными узорами, комнатные растения поникли, замёрзла даже вода в кране... хотя на улице и была осень, но стояли ещё довольно теплые ночи и даже отопление не включили. Не понимая в чём дело, я побежала к шкафу за вторым ватным одеялом, а по пути натянула на себя шерстяной свитер и тут из-за чугунной двери послышался жалобный девичий голосок:
- Амалия Марковна, я, Эльвира, прошу, умоляю... помогите! Мы - альпинисты, сорок лет назад нас похоронила лавина на Эвересте, шесть мужчин и я, одна девушка, мы так и лежим под снегом. Теперь они издеваются надо мной, отобрали еду и тёплые вещи. Поймите меня как женщина женщину... мне нужен шарфик, телогрейка, хлебушек и предметы женской гигиены, и ради бога, дайте пилочку для ногтей. Мне всего 21 год, а я такая неухоженная.
- А какого чёрта ты полезла в горы с мужиками... разве ты головой не подумала?
- Володя, мой жених, уговорил, я ему доверилась, а сейчас он руководит моей травлей, отобрал шерстяные носки и книжку "Как не попасть под лавину", и теперь они жгут её и греются, а меня собираются спихнуть в ущелье. И старшой наш, Осёлыч, тоже хорош: что, мол, на неё сухари тратить, балласт она для группы да и только.
- Ну ущелье тебе уже как мёртвому припарка и прокладки, извини Эльвира, ни к чему покойницам.
- Амалия Марковна, в книжке мама спрятала деньги от Володьки, мне на обратную дорогу... И потом, какая я покойница, я же не в могиле, червяк меня не съел, я оттаю и опять оживу. Как вы не понимаете, может меня кто-нибудь ещё замуж возьмёт, я ведь молодая.
- Молодая ты была сорок лет назад.
- Я уже почти вытаяла, ладонь у меня вот посмотрите, сегодня на солнышке даже загорела...
- Ох уж эти бабы... нам бы только замуж, хоть с того света... ты всё ещё веришь мужчинам, как глупо... А деньги не жалей, никуда на них не доедешь - в стране теперь другие деньги. Да и ты - окоченелый труп.
- Нет-нет... что вы, зачем вы так... зачем... я обязательно оживу, мне бы только согреться и горяченького поесть... ну а мужчины... мужчины везде одинаковы, когда женщина стала человеком, это племя ещё сидело с обезьянами на ветках.
Потом я услышала как девушка простужено кашляет, сморкается и шаркает ногами в своих шипованых альпинистских ботинках. Я даже представила как эти ботинки высекают сейчас в подвале искры из каменного пола. Наконец меня прорвало:
- Вот что Эльвира, катись-ка ты обратно в свою снежную могилу, ты свою девичью жизнь бездарно профукала и не мешай теперь жить мне, а женихов надо выбирать осмотрительно, впрочем тебе этот совет уже не нужен.
За дверью стало тихо и сразу же потеплело в квартире, а от растаявшего инея на полу и подоконнике остались большие холодные лужи. Только вот я ещё долго не могла прийти в себя.
- Амалия, голубушка, преклоняю колени, только губами, одними губами дозволь припасть к естеству...
А однажды я услышала лошадиное ржание.
- Штабс-капитан Караулько. - Отрекомендовались за дверью.
- А вам чего от меня нужно?
- Мадам, смею вам доложить, с рождения был обладателем огромного состояния, от матушки с батюшкой досталось, но чёрт попутал, проиграл всё в карты и теперь вынужден просить у вас финансовой помощи на овёс кобыле. Деньги непременно верну - слово офицера. А то не хотите ли метнём банчок, а, Амалия Марковна?
Штабс-капитан в нетерпении звенел шпорами, кобыла храпела, перебирала ногами, мочилась прямо у дверей и запах конской мочи с какой-то сверхъестественной скоростью распространялся по всем комнатам.
За ним появился аргентинец Родригес, учитель танцев... не знаю как насчёт танцев, но русским матом он владел в совершенстве.
На следующий день я услышала старческое покашливание за дверью.
- Кто там?
- Обер-прокурор Можейко, зовите меня просто Виссарион Христофорович. Амалия Марковна, я к вам с подарочком, вот землянички насобирал, взгляните какие ягодки, одна к одной, душистые, крупные, налитые - сами в рот просятся.
И в тот же миг квартира наполнилась нежным ароматом свежей земляники.
- Не представляю где вы в сыром подвале нашли землянику.
- Ни в коем случае не здесь, исключительно на кладбище! Уверяю вас, самая вкусная земляника на могилах детей и невинно убиенных, доверьтесь моему прокурорскому опыту. И вообще, хочу заметить, я вдов и подыскиваю себе женщину.
- Виссарион Христофорович, давайте начистоту, зачем вам женщина, если вы покойник?..
- Кто вам такое сказал?! Это величайшее заблуждение, вот и вы не верите... А как же журнал входящих и исходящих документов? Мне постоянно спускают циркуляры для исполнения, уже некуда деться от этих бумаг, я имею нужду в большом кабинете, и не отговаривайте меня... сейчас очень маленький, просто не повернёшься.
- Гроб ваш кабинет, Виссарион Христофорович, поэтому и маленький.
- Сударыня не смейте меня постоянно оскорблять, я - обер-прокурор и не потерплю; знаете сколько я преступного элемента в тюрьму упёк?.. Это, скажу я вам, очень вредное и опасное занятие... при моей-то работе постоянно приходится стирать подштанники, а это дело не мужское; и как это без женщины, вот выдумали.
Виссарион Христофорович обиженно засопел носом и загремел за дверью ночным горшком.
После непродолжительного общения, я поняла, что большинство покойников, если не все, не догадываются, что они умерли, а когда им напоминаешь об этом, злятся, угрожают, выходят из себя...
Однажды я просто не выдержала и закричала:
- А чтоб вам всем провалиться!! Пошли вон, идиоты!
В подкрепление своих слов я запустила в дверь тарелкой с кухни, и после того как она разлетелась на куски стало тихо на целых два дня. В дальнейшем я приспособилась бросать в дверь вантуз - иначе так можно переколотить все тарелки - его шпоканья было достаточно, чтобы на время разогнать мертвецов. Но вот одна странность в поведении покойников заставила меня задуматься: кажется чего легче духам пройти сквозь дверь или стену, но вместо этого они униженно просили меня приоткрыть дверь "чуть-чуть", согласиться оставить им щелочку. Почему?.. Не было приказа? Или в загробном мире особый свод законов?
Но как бы там ни было, весь этот потусторонний наезд не проходил даром для моего здоровья, я стала нервной, плохо спала, начала злоупотреблять алкоголем и однажды в пьяном виде чуть не открыла чугунную дверь. А дело было так: я с трудом дождалась отпуска и в первый же день услышала из-за двери детский, совершенно ангельский голосок.
- Мама, мамочка, это я, твоя нерождёная дочка! Я тебя очень люблю и хочу обнять за шейку...
Ещё будучи молодой, я сделала аборт, мы тогда только что поженились, и муж настоял, мол ещё не встали на ноги, не пожили для себя, успеется и т.п. После аборта были осложнения и детей я больше иметь не могла. Всё это враз нахлынуло на меня, и я в слезах достала из шкафчика бутылку коньяка, выпила целый стакан и ринулась на разбор завалов, однако, не довела дело до конца и уснула прямо там на полу, а утром никак не могла вспомнить почему я лежу возле двери одетая в окружении разного хлама и что всё это значит.
Вот как хотите, но тут наверное и дураку придёт в голову, что надо что-то делать: бить во все колокола, сообщить компетентным органам, обратиться в газеты, наконец, пусть придут с приборами, зафиксируют, проверят, в конце концов это же сенсация!.. Ну и естественно просить о помощи. Надо сказать, что в милиции завернули меня прямо с порога: "Гражданка, вас не убили, не ограбили, а разговор с усопшими к делу не пришьёшь, так что к врачу и только к нему".
О, к врачу посылали почти все к кому я обращалась, иногда участливо заглядывали в глаза, вздыхали, гладили мне руку... картина была настолько уныло-однозначной, что когда я наконец вышла на некоего ответственного секретаря комиссии по аномальным явлениям, то прыгала от радости. Ещё бы, самый авторитетный авторитет в этой области, Модест Фёдорович Нельзяев, взялся распутать моё дело. Двухметровый бородач как-то сразу расположил меня к себе, хотя внутренний голос и шептал мне: Амалия не доверяйся первому впечатление, оно может быть ошибочно, но я его не слушала, возможно оттого, что просто других вариантов у меня не было, а утопающий хватается за соломинку.
Под защитой огромного Модеста Фёдоровича, я впервые за долгое время почувствовала себя в квартире не как в осаждённой крепости.
- Жену с сыном на курорт отправил, теперь свободен и опять холост.
Гудел, прихлёбывая кофе с коньяком ответственный секретарь. Мне не интересна была его личная жизнь, к тому же женатые мужчины для меня просто не существуют как мужчины; я всё время возвращала специалиста к своей проблеме.
- Модест Фёдорович, мне очень-очень нужна ваша помощь... Я ведь в этих делах ноль и уже навредила себе сильно.
- Не откажу, не откажу, я никогда не отказываю женщинам. Амалия Марковна, всё сделаю по высшему разряду как в аптеке.
- Нет-нет, не надо про аптеку, я про неё уже слышать не могу...
Модест Фёдорович хохотал, пил коньяк, потом цитировал наизусть Петрарку и Верлена:
Луна на стены налагала пятна
Углом тупым.
Как цифра пять, согнутая обратно,
Вставал над острой крышей чёрный дым...
и т.д.
И наконец, когда было уже совсем поздно, переместился на надувной матрас, который я загодя положила возле чугунной двери. На глаза специалист надел очки-"консервы", в них якобы лучше видны призраки в темноте. Я принесла ему блокнот и карандаш для записей, фонарик и, пожелав удачи, хотела удалиться, но ответственный секретарь неожиданно схватил меня за голую ногу, правда сразу же извинился, заявив, что "в этих очках плохо видит".
Ночью мне снилось как огромный волосатый медведь навалился на меня, давит и даже пытается на мне устроится поудобнее... Я задыхаюсь, хочу его скинуть, но туша слишком тяжела; жёсткая шерсть колет и царапает мне шею и грудь как колючая проволока. Открываю глаза, и сон сразу же переходит в явь: Модест Фёдорович запутался в моей ночной рубашке и никак не может её задрать... Мелькнула мысль: "Амалия доаномалилась..." Я стукнула ладонью его прямо по очкам и выскользнула с перины на пол, и пока подвыпивший секретарь искал меня под ватным одеялом, я смогла убежать в ванную и там закрыться. С внешней стороны дверная ручка отсутствовала, так что он вряд ли смог бы легко попасть туда.
- Шура открой!..
Надо сказать, что он уже несколько раз спьяну называл меня именем своей жены.
- Как вам не стыдно, Модест Фёдорович, ведь вы же женатый человек, у вас дети...
- Да говорю же тебе, жена в санаторий уехала...
Злился аномальщик на мою непонятливость...
- Я вас для чего позвала? Чтобы вы сделали замеры в моей квартире, записали разговоры потусторонних сил и составили план противодействия. И вы обещали.
- Я там магнит оставил...
- Видела я этот магнит на ниточке... мы таким в детстве играли...
- Наука пока ничего лучшего не придумала.
Я вслушиваюсь в его тяжёлое дыхание и понимаю, что препираться с дураком бессмысленно... Раздеваюсь и тщательно осматриваю себя: уж не успел ли этот негодяй довести своё дело до конца пока я спала, но нет, только порвал рубашку и исцарапал шею.
- Убирайтесь из моей квартиры, я больше не хочу ничего о вас слышать!
- Амалия, я вам, я тебе... заплачу.
- Чтооо?! Я - проститутка?!! Модест Фёдорович, вы - мерзавец!
Мне стало до того обидно, что слёзы сами посыпались из глаз. Получается, что ответственный секретарь ничем не лучше персонажей подземелья, те же ухватки, наглость и обман.
Не успел специалист покинуть мою квартиру, как чугунная дверь сразу "ожила", до этого она была подозрительно молчалива. Я услышала хорошо знакомый голос покойного мужа. В душе я уже давно была готова к такому повороту событий и почти не удивилась.
- Ну что, Амалия, хорош ли Модест в кровати?.. Ну расскажи как это было, понравилась ему твоя родинка на спине?.. И не надо меня очернять, посмотри лучше на себя... грязная потаскуха... Отдаёшься первому встречному, а ты справку у него спросила?
- А тебе не всё ли равно, если ты уже давно умер и теперь мне не муж...
- Не мели чепуху, вот возьму и двину тебе сейчас по затылку.
- Ну попробуй...
Совершенно ясно кто дирижировал всем этим хором покойников, и совершенно ясно, что цель была - сломить мою волю, подчинить её себе, но вот вопрос, что будет если я не выдержу и соглашусь, она меня освежует и подвесит на крюк, как того несчастного или и вправду даст власть над мужчинами?.. Только вот нужна ли мне эта власть? Для меня мужчины, боль, предательство, ложь... в одной графе, а любовь, верность и счастье, совсем в другой и убить кого-то, а потом освежевать, чтобы совместить несовместимое - совсем не мой путь!
Учитывая все последние события, я стала сверхосторожной; как-то раз, выходя из дома, меня окликнул молодой человек.
- Вы, Амалия Марковна?
- Я, а с кем...
- Я - корреспондент агентства "Вечерние новости"... говорят, вы с духами общаетесь, не могли бы поподробнее рассказать, как вам удаётся, у нас для этого субботняя колонка зарезервирована... Если удобно мы можем зайти в кафе и выпить кофе.
Наученная горьким опытом, я ответила:
- Ни с кем я не общаюсь... это какая-то ошибка, вас разыграли.
- Не может быть... вы в этом доме живёте?
- Да в этом.
Мужчина почесал в затылке и с завистью сказал:
- Здесь наверное очень дорогие квартиры.
- О, да... квартиры действительно дорогие, а вот духов нет и в помине.
- Значит, вы отрицаете?
- Напрочь. Даже скажу вам больше, духов вообще нет ни здесь, ни в природе, это всё выдумки, а атеисты - самые счастливые люди на Земле. Вот смотрите, если человек, прожив жизнь, так никого и не встретил за все годы, я имею ввиду чёрта или бога, то естественно, он становится атеистом, а как же иначе - глупо верить в то, чего нет. Вы - атеист?
- Разумеется, я - атеист, но некоторые люди верят...
- Да я сама в детстве в Деда Мороза верила. Так что прозрение просто вопрос времени, кстати, у вас есть часы, а то я очень тороплюсь?..
На этом тема была исчерпана.
В последнее время мне стало страшно находиться в своей квартире, несколько раз я ночевала на вокзале, месяц жила у знакомых... домой приходила только, чтобы взять кое-какие вещи и помыться. Но вот настал день... Это был холодный осенний вечер: запотевшее стекло трамвая, редкие прохожие с поднятыми воротниками, пустые фонтаны, заколоченные досками, опавшие листья на газонах. Я шла по узкой улочке и в сотый раз думала как жить дальше... в какой-то момент мне захотелось тепла и уюта, и я решила зайти в своё любимое кафе "Под аркой", чтобы посидеть в полумраке с чашкой горячего кофе на диване, посмотреть на огонь в камине и хоть ненадолго забыть про все свои беды и тут моё внимание привлекла девушка, она одиноко стояла под фонарём прямо у кирпичной стены и играла на скрипке. Я остановилась заворожённая, где-то я уже слышала эту мелодию, действие её было просто магическое, она вызывала мурашки и слёзы. Кажется ещё немного, и я потеряю контроль над собой и разрыдаюсь. Я до боли закусила губу, торопливо бросила в картонную коробку деньги и быстрым шагом углубилась в переулок... ещё пять минут ходьбы, и я была у цели. В кафе почти никого, кроме студента и влюблённой парочки, но не успела я сесть за столик и заказать кофе, как напротив меня села та самая скрипачка. Мои брови недоуменно поползли вверх: ещё бы... столько свободных мест, а эта садится тут. Я взглянула на неё пристальнее и обомлела: в секунду красота и молодость её слетела и передо мной сидела мумия из морга. Череп, обтянутый жёлтой, истлевшей кожей смотрел на меня пустыми глазницами, прямо на шейные позвонки повязан пёстрый шарф. Я вскрикнула, вскочила, опрокинув кресло, и бросилась к выходу, однако, нашла в себе силы оглянуться. На том же самом месте опять сидела девушка, по-детски трогательно прижимая к себе чёрный футляр со скрипкой. Красота её была ошеломительна, а чуть склонённая головка и ускользающе - кроткий взгляд говорили: ну, что ты тянешь время, я ведь всё помню и жду твоего согласия...
Я помчалась по улице в страхе оглядываясь и терзая себя догадками и вопросами, но за мной гнался только ветер. Что она, опять на охоту вышла, свежей крови захотела?.. Нет, надо срочно что-то делать, сменить район и бежать, бежать отсюда подальше, от всех этих моргов, иначе настанет день, когда она придёт ко мне домой... и это уже будет мой конец.
Оставалось одно - продать квартиру к чёртовой матери и как можно быстрее. Надо добавить, что к этому времени с работы меня, после нескольких выговоров, уволили, здоровье расшаталось окончательно, да и денег практически не было, но вот странность: при всём своём великолепии покупатели никак не находились. Я каждый день оббивала пороги агентств, торопила их изо всех сил... В конце концов пришлось согласиться на невыгодную сделку и переехать в обычную серую панелюху на окраину города.
Но это ещё не всё... в последнюю ночь в старой квартире покойники приготовили для меня сюрприз. Я проснулась от неимоверного холода, включила ночничок и обомлела: все стены и потолок были покрыты инеем, а окна морозными узорами, комнатные растения поникли, замёрзла даже вода в кране... хотя на улице и была осень, но стояли ещё довольно теплые ночи и даже отопление не включили. Не понимая в чём дело, я побежала к шкафу за вторым ватным одеялом, а по пути натянула на себя шерстяной свитер и тут из-за чугунной двери послышался жалобный девичий голосок:
- Амалия Марковна, я, Эльвира, прошу, умоляю... помогите! Мы - альпинисты, сорок лет назад нас похоронила лавина на Эвересте, шесть мужчин и я, одна девушка, мы так и лежим под снегом. Теперь они издеваются надо мной, отобрали еду и тёплые вещи. Поймите меня как женщина женщину... мне нужен шарфик, телогрейка, хлебушек и предметы женской гигиены, и ради бога, дайте пилочку для ногтей. Мне всего 21 год, а я такая неухоженная.
- А какого чёрта ты полезла в горы с мужиками... разве ты головой не подумала?
- Володя, мой жених, уговорил, я ему доверилась, а сейчас он руководит моей травлей, отобрал шерстяные носки и книжку "Как не попасть под лавину", и теперь они жгут её и греются, а меня собираются спихнуть в ущелье. И старшой наш, Осёлыч, тоже хорош: что, мол, на неё сухари тратить, балласт она для группы да и только.
- Ну ущелье тебе уже как мёртвому припарка и прокладки, извини Эльвира, ни к чему покойницам.
- Амалия Марковна, в книжке мама спрятала деньги от Володьки, мне на обратную дорогу... И потом, какая я покойница, я же не в могиле, червяк меня не съел, я оттаю и опять оживу. Как вы не понимаете, может меня кто-нибудь ещё замуж возьмёт, я ведь молодая.
- Молодая ты была сорок лет назад.
- Я уже почти вытаяла, ладонь у меня вот посмотрите, сегодня на солнышке даже загорела...
- Ох уж эти бабы... нам бы только замуж, хоть с того света... ты всё ещё веришь мужчинам, как глупо... А деньги не жалей, никуда на них не доедешь - в стране теперь другие деньги. Да и ты - окоченелый труп.
- Нет-нет... что вы, зачем вы так... зачем... я обязательно оживу, мне бы только согреться и горяченького поесть... ну а мужчины... мужчины везде одинаковы, когда женщина стала человеком, это племя ещё сидело с обезьянами на ветках.
Потом я услышала как девушка простужено кашляет, сморкается и шаркает ногами в своих шипованых альпинистских ботинках. Я даже представила как эти ботинки высекают сейчас в подвале искры из каменного пола. Наконец меня прорвало:
- Вот что Эльвира, катись-ка ты обратно в свою снежную могилу, ты свою девичью жизнь бездарно профукала и не мешай теперь жить мне, а женихов надо выбирать осмотрительно, впрочем тебе этот совет уже не нужен.
За дверью стало тихо и сразу же потеплело в квартире, а от растаявшего инея на полу и подоконнике остались большие холодные лужи. Только вот я ещё долго не могла прийти в себя.
Юрий Тихонской