Жизнь и смерть
Если вы когда-нибудь захотите понять все о жизни и смерти, отправляйтесь в джунгли. Каждая часть жизни и смерти находится там. Запах разложения пахнет, как поднимающееся хлебное тесто. Дрожжи делают что-то, что в один прекрасный день будет съедобным и вкусным, но еще нет. Все рождается, живет той жизнью, которая им дана, умирает в свое время. Это равновесие между жизнью и смертью, которое никогда не кончается.
Для человека джунглей это не более важно, чем микроб. Племя режет и выжигает поляну, и сажает урожай, пока почва не перестает давать, и они идут дальше. Менее чем через шесть месяцев нет никаких признаков того, что они когда-либо были там. Есть фермы или плантации, которые французы потратили почти два столетия, превращая в рабочие предложения, которые теперь нечто иное, как деревья, растущие через руины. Из всего этого выживает только бетон и сталь, но даже они разрушаются. Там, где армейская часть должна была проходить от десяти до пятнадцати миль в день, я могла пройти почти тридцать. Там, где они устают, я все еще могу двигаться. Вот почему я ожидала, что от Меконга до моей цели пройдет всего пять дней.
Если вы когда-нибудь захотите понять все о жизни и смерти, отправляйтесь в джунгли. Каждая часть жизни и смерти находится там. Запах разложения пахнет, как поднимающееся хлебное тесто. Дрожжи делают что-то, что в один прекрасный день будет съедобным и вкусным, но еще нет. Все рождается, живет той жизнью, которая им дана, умирает в свое время. Это равновесие между жизнью и смертью, которое никогда не кончается.
Для человека джунглей это не более важно, чем микроб. Племя режет и выжигает поляну, и сажает урожай, пока почва не перестает давать, и они идут дальше. Менее чем через шесть месяцев нет никаких признаков того, что они когда-либо были там. Есть фермы или плантации, которые французы потратили почти два столетия, превращая в рабочие предложения, которые теперь нечто иное, как деревья, растущие через руины. Из всего этого выживает только бетон и сталь, но даже они разрушаются. Там, где армейская часть должна была проходить от десяти до пятнадцати миль в день, я могла пройти почти тридцать. Там, где они устают, я все еще могу двигаться. Вот почему я ожидала, что от Меконга до моей цели пройдет всего пять дней.
И я одна живу здесь без проблем. Я не беспокоюсь о болезнях и паразитах, которые есть у людей. Для комара я - то, от чего они не могут получить пищу, поэтому они не кусают меня. То же самое с кусачими мухами и пиявками. Большие животные, такие как тигры, все еще представляют собой проблему, но я могу преподать им уроки уклонения и скрытности. Я - тень, почти бесшумно скользящая между деревьями, но есть еще и человек, с которым нужно иметь дело.
Большинство, конечно, не хотят иметь ничего общего с тремя войнами, которые ведутся в этом регионе. Есть такая поговорка, когда Вьетминя были французы и воевали; tất các chế độ đều giống nhau, все режимы одинаковы. Для фермера или торговца не имеет значения, кто главный, те, кто живет под ними, все равно делают то же самое, то есть пытаются выжить. Я наткнулась на бойню маленького каравана, погонщики и торговцы разбежались, как куклы. Бандиты? Красные Кхмеры? Правительственные войска? Нет никакого способа узнать, кто убил их всех, никаких следов их товаров не осталось. Я оставила их тела там, где они лежали; джунгли заберут их обратно в свое лоно и пойдут дальше.
Я прошла еще несколько миль и услышала шум людей. Может быть, деревня или другой караван. Я медленно двинулась вперед. Раздался выстрел, и я замерла. Потом крикнул что-то справа от меня. Я медленно двинулась влево и нашла край поляны. Там была дюжина маленьких хижин, и возможно, человек тридцать. Я смотрела, как четверо мужчин вошли в деревню. Двое несли свинью, перекинутую через столб, остальные несли винтовки, старые Berthier fusil Mle 1902 года; винтовка, модель 1902 года в 8 мм Лебеле. Один из мужчин сердито работал с винтовкой.
Это было старое оружие; французы выдали его своим подразделениям, назначенным сюда, потому что его было легче обслуживать, чем сам "Лебель", и оно было заменено более современным оружием незадолго до Второй мировой войны. Без сомнения, поскольку снаряд больше не производился, они прибегли к черному пороху, что означало, что они чаще загрязнялись и заклинивались. У них также будут проблемы с получением правильных пуль, а это означает, что у них есть то, что теперь было однозарядными винтовками. У меня кончилась еда; когда я старалась не сбавлять темпа, мне, конечно, приходилось есть больше. У меня не было времени на охоту, поэтому я ограничилась тем, что могла унести с собой. Я прикинула, что у меня с собой, и решила немного поторговаться. Я вышла из джунглей на край поляны. Они меня не заметили, так что я понесла Драгунова, как будто я была просто охотником, прогуливающимся мимо, и направилась к хижинам.
Какая-то женщина увидела меня и закричала, показывая пальцем. Я остановилась, наблюдая, как все взгляды устремились на меня. Вооруженные люди отчаянно пытались перезарядить оружие. Заклинивший кинулся вниз, и человек резким движением выхватил мачете. Я просто стояла и смотрела на них, затем я подняла правую руку от винтовки, которую несла, и подняла ее открытой ладонью к ним. Двое вооруженных людей двинулись ко мне, стрелок остановился примерно в тридцати ярдах, другой приблизился примерно к пяти.
- Я бы хотела торговать. - сказала я по-французски.
Мужчина посмотрел на мою одежду, потом на оружие.
- Что тебе нужно?
- Фрукты, десять килограммов риса, немного копченого мяса, если есть.
- А чем вы будете торговать?
- Золото. - я вытащила монетку и сверкнула ею.
- Нам нужна новая винтовка. - он указал на Драгунов. - За это мы дадим вам три килограмма риса, два сухофрукта и полкило копченого мяса.
Я указала на монету.
- Пятнадцать килограммов риса, пять фруктов, шесть мяса, и ты получишь это ружье и один Золотой Луидор.
- Я бы тоже предпочел другую винтовку. - он указал на АК-47.
- А ты бы отдал?
- Двенадцать килограммов риса, четыре-фруктов и три мяса для винтовок и боеприпасов.
Я пожала плечами.
- Недостаточно хорошо. Мясо и фрукты не подлежат обсуждению.
- Мы сделаем пятнадцать килограммов риса и все остальное, как вы просите, если вы добавите один Золотой Луидор.
Большинство, конечно, не хотят иметь ничего общего с тремя войнами, которые ведутся в этом регионе. Есть такая поговорка, когда Вьетминя были французы и воевали; tất các chế độ đều giống nhau, все режимы одинаковы. Для фермера или торговца не имеет значения, кто главный, те, кто живет под ними, все равно делают то же самое, то есть пытаются выжить. Я наткнулась на бойню маленького каравана, погонщики и торговцы разбежались, как куклы. Бандиты? Красные Кхмеры? Правительственные войска? Нет никакого способа узнать, кто убил их всех, никаких следов их товаров не осталось. Я оставила их тела там, где они лежали; джунгли заберут их обратно в свое лоно и пойдут дальше.
Я прошла еще несколько миль и услышала шум людей. Может быть, деревня или другой караван. Я медленно двинулась вперед. Раздался выстрел, и я замерла. Потом крикнул что-то справа от меня. Я медленно двинулась влево и нашла край поляны. Там была дюжина маленьких хижин, и возможно, человек тридцать. Я смотрела, как четверо мужчин вошли в деревню. Двое несли свинью, перекинутую через столб, остальные несли винтовки, старые Berthier fusil Mle 1902 года; винтовка, модель 1902 года в 8 мм Лебеле. Один из мужчин сердито работал с винтовкой.
Это было старое оружие; французы выдали его своим подразделениям, назначенным сюда, потому что его было легче обслуживать, чем сам "Лебель", и оно было заменено более современным оружием незадолго до Второй мировой войны. Без сомнения, поскольку снаряд больше не производился, они прибегли к черному пороху, что означало, что они чаще загрязнялись и заклинивались. У них также будут проблемы с получением правильных пуль, а это означает, что у них есть то, что теперь было однозарядными винтовками. У меня кончилась еда; когда я старалась не сбавлять темпа, мне, конечно, приходилось есть больше. У меня не было времени на охоту, поэтому я ограничилась тем, что могла унести с собой. Я прикинула, что у меня с собой, и решила немного поторговаться. Я вышла из джунглей на край поляны. Они меня не заметили, так что я понесла Драгунова, как будто я была просто охотником, прогуливающимся мимо, и направилась к хижинам.
Какая-то женщина увидела меня и закричала, показывая пальцем. Я остановилась, наблюдая, как все взгляды устремились на меня. Вооруженные люди отчаянно пытались перезарядить оружие. Заклинивший кинулся вниз, и человек резким движением выхватил мачете. Я просто стояла и смотрела на них, затем я подняла правую руку от винтовки, которую несла, и подняла ее открытой ладонью к ним. Двое вооруженных людей двинулись ко мне, стрелок остановился примерно в тридцати ярдах, другой приблизился примерно к пяти.
- Я бы хотела торговать. - сказала я по-французски.
Мужчина посмотрел на мою одежду, потом на оружие.
- Что тебе нужно?
- Фрукты, десять килограммов риса, немного копченого мяса, если есть.
- А чем вы будете торговать?
- Золото. - я вытащила монетку и сверкнула ею.
- Нам нужна новая винтовка. - он указал на Драгунов. - За это мы дадим вам три килограмма риса, два сухофрукта и полкило копченого мяса.
Я указала на монету.
- Пятнадцать килограммов риса, пять фруктов, шесть мяса, и ты получишь это ружье и один Золотой Луидор.
- Я бы тоже предпочел другую винтовку. - он указал на АК-47.
- А ты бы отдал?
- Двенадцать килограммов риса, четыре-фруктов и три мяса для винтовок и боеприпасов.
Я пожала плечами.
- Недостаточно хорошо. Мясо и фрукты не подлежат обсуждению.
- Мы сделаем пятнадцать килограммов риса и все остальное, как вы просите, если вы добавите один Золотой Луидор.