Как же хорошо дома. Теперь самое время расслабится после работы. Только хотела разместится поудобнее, закутаться в теплый плед, включить свои любимые сериалы и уплетать за обе щеки печенье с молоком. Какой все-таки прекрасный вечер. Но не тут-то было. Из всей этой эйфории меня выдернуло неожиданное событие. И я медленно, растягивая шаги, пошла к двери, так как раздался долгий пронзительный звонок. Я не спешила открывать дверь. Возможно, эти надоедливые гости сами осознают всю ненужность их присутствия и уберутся восвояси. Все мои надежды на это рассыпались в следующее мгновения. Как только раздался повторный звонок. Он был дольше первого и сопровождался тактичными постукиваниями в дверь.
Открыв дверь, на пороге я увидела полицейского. В голове сразу же мелькнуло, не натворила ли я что. Нет, он приходил не за мной. Показав на дверь напротив моей квартиры, он сказал, что сегодня днем там произошло преступление. Точнее убийство. В этой квартире жила одинокая женщина, лет так 50. Она была очень приветлива и мила, не то что бы лезла с допросами и разговорами. Нет, просто могла поддержать разговор, когда это было нужно. Так как никого из соседей не оказалось, они вызвали меня понятой. Взяв паспорт, я вышла в коридор и прикрыла за собой дверь. Документы я отдала на заполнения их бланков. Меня же саму попросили пройти на место происшествия.
Открыв дверь, на пороге я увидела полицейского. В голове сразу же мелькнуло, не натворила ли я что. Нет, он приходил не за мной. Показав на дверь напротив моей квартиры, он сказал, что сегодня днем там произошло преступление. Точнее убийство. В этой квартире жила одинокая женщина, лет так 50. Она была очень приветлива и мила, не то что бы лезла с допросами и разговорами. Нет, просто могла поддержать разговор, когда это было нужно. Так как никого из соседей не оказалось, они вызвали меня понятой. Взяв паспорт, я вышла в коридор и прикрыла за собой дверь. Документы я отдала на заполнения их бланков. Меня же саму попросили пройти на место происшествия.
Я раньше часто заходила в эту уютную квартирку. За чем-нибудь или так просто по-соседски. Сейчас же она напоминала муравейник, все бегали туда-сюда, что-то уносили, где-то кто-то писал, щелкала вспышка фотоаппарата. А во всей этой суматохи по середине комнаты на таком совдеповском ковре лежала она. Нет, она не была накрыта. Ее все еще изучали эксперты. Они проводили по ней какими то палочками, наверное собирали улики. Смотрели на кожу, нет ли повреждений.
Она не выглядела пугающе, только лужа крови вокруг ее головы вызывала отвращение. Она лежала на животе, голова ее была повернута в мою сторону. Так что я уловила ее взгляд. Такой отрешенный, стеклянный взгляд. Даже трудно себе представить, что когда то это были светящиеся радостью и насыщенные жизнью глаза. Руки ее раскинулись в стороны, беспомощно валяясь на ковре. Думаю, она не сопротивлялась или все произошло очень неожиданно. Так как повреждений я не видела, был лишь один удар по голове. Она не была мертвенно бледной, мне казалось что цвет ее кожи ничем не отличается от того, что был при жизни. Не считая повреждения головы, которые и привели к смерти. То, что она была мертва, выдавал ее взгляд, только взгляд.
Выспросив всю нужную информацию, меня отпустили домой. Я сказала, что если что-то вспомню, то обязательно позвоню. Так, наверное, все говорят.
Придя домой, в голову начали лезть всякие философские мысли о жизни и смерти. Как же все-таки ничтожна наша жизнь. Вот живем мы себе живем, а в один прекрасный миг все оборвется. Все, на этом будет конец. Не останется ничего, только на нас будут смотреть и изучать, как экспонат в музее. А мы ничего не сможем сделать. Будем только мирно лежать и смотреть на все происходящее своими пустыми, стеклянными глазами.
Она не выглядела пугающе, только лужа крови вокруг ее головы вызывала отвращение. Она лежала на животе, голова ее была повернута в мою сторону. Так что я уловила ее взгляд. Такой отрешенный, стеклянный взгляд. Даже трудно себе представить, что когда то это были светящиеся радостью и насыщенные жизнью глаза. Руки ее раскинулись в стороны, беспомощно валяясь на ковре. Думаю, она не сопротивлялась или все произошло очень неожиданно. Так как повреждений я не видела, был лишь один удар по голове. Она не была мертвенно бледной, мне казалось что цвет ее кожи ничем не отличается от того, что был при жизни. Не считая повреждения головы, которые и привели к смерти. То, что она была мертва, выдавал ее взгляд, только взгляд.
Выспросив всю нужную информацию, меня отпустили домой. Я сказала, что если что-то вспомню, то обязательно позвоню. Так, наверное, все говорят.
Придя домой, в голову начали лезть всякие философские мысли о жизни и смерти. Как же все-таки ничтожна наша жизнь. Вот живем мы себе живем, а в один прекрасный миг все оборвется. Все, на этом будет конец. Не останется ничего, только на нас будут смотреть и изучать, как экспонат в музее. А мы ничего не сможем сделать. Будем только мирно лежать и смотреть на все происходящее своими пустыми, стеклянными глазами.
Belka