Заброшенный дом. Всюду - окурки, куски штукатурки, какие-то пустые разбитые бутылки. Заходящее солнце едва отражается в их заостренных краях. Группа подростков - все в пирсинге и черной одежде - сидят на корточках около девушки - розоволосой, сероглазой.
- Вот эта книга, - прошептала девушка. - Я достала ее! Видите? С ее помощью мы можем вызвать любых демонов! Прикиньте, ребят - мы сможем делать все, что угодно!
- Даже списывать на уроке Васильича, - усмехнулся грузный парень и все захихикали.
Ты промолчала, лишь косо взглянув сквозь ресницы на самого красивого парня компании.
- Возьмитесь за руки, - приказала обладательница книги. - И повторяйте за мной...
Они приближаются. Ты это знаешь. Ты прогневила их, моя девочка. Прогневила своими обрядами, прогневила своей легкомысленной верой. Они не прощают тех, кто останавливается на полпути. Тех, кто трусит, когда понимает, насколько все серьезно.
Ты зажалась в угол, всхлипывая так, будто тебе не хватает воздуха. Твое лицо мокро от слез, пирсинг сияет в лунном свете, ты прижимаешь колени к груди, будто бы от них можно спрятаться в тени шкафа.
- Вот эта книга, - прошептала девушка. - Я достала ее! Видите? С ее помощью мы можем вызвать любых демонов! Прикиньте, ребят - мы сможем делать все, что угодно!
- Даже списывать на уроке Васильича, - усмехнулся грузный парень и все захихикали.
Ты промолчала, лишь косо взглянув сквозь ресницы на самого красивого парня компании.
- Возьмитесь за руки, - приказала обладательница книги. - И повторяйте за мной...
Они приближаются. Ты это знаешь. Ты прогневила их, моя девочка. Прогневила своими обрядами, прогневила своей легкомысленной верой. Они не прощают тех, кто останавливается на полпути. Тех, кто трусит, когда понимает, насколько все серьезно.
Ты зажалась в угол, всхлипывая так, будто тебе не хватает воздуха. Твое лицо мокро от слез, пирсинг сияет в лунном свете, ты прижимаешь колени к груди, будто бы от них можно спрятаться в тени шкафа.
Ты слышишь шорох. Потом деревянная дверь в комнату сильно дрожит от удара, стекло трескается и осколками падает на пол. Они тут. Ты видишь их краем глаза - по-другому заметить их невозможно. Они ужасные, непонятные, пришедшие из-за грани, они - то, чего человек не понимал и не поймет, но то, чего он боится. Липкий, мерзкий страх разливается по всему твоему существу. Ты не выдерживаешь, ты пытаешься убежать, бежишь к окну. Беги, беги, моя девочка. Вся твоя природа желает поскорее оказаться подальше от них, животный страх заполняет твою сущность, в глазах - дикий ужас, рот раскрыт и с громким шумом хватает воздух, от тебя уже не осталось ничего человеческого. Они нашли тебя даже здесь, в этой забытой всем миром лачужке! Воистину, они всесильны.
Окно искажает тишину ночи звоном и на мертвенно-бледный под светом луны цветник выскакивает твоя черная тень. Ты бежишь, падаешь, ползешь на четвереньках, разрывая руками влажную землю, цепляя вялые, мягкие, белые корни. Они могли бы догнать тебя, поглотить в один миг, но им нравится твоя беспомощность, твое желание скрыться. Да и я, признаюсь, моя девочка, нахожу удовольствие в одних взглядах на тебя - я смотрю на твою дрожащую в беззвучных рыданиях спину и вижу доказательство того, что человек - зверь, как бы ни скрывал он это под хромированной маской. Я не могу не ухмыльнуться, глядя, как ты плачешь и дрожишь, лежа, ощущая, как их языки пробегают по твоему телу, слизывая почти детскую душу.
Зачем, зачем вы нашли эту книгу, зачем вы вызвали этих тварей из их ада?.. Ты последняя, моя девочка. Один демон проникает невидимой рукой сквозь твою грудную клетку. Ты изгибаешься, выказывая в завершающем твою жизнь вопле всю боль. Стая демонов наползает на твое тело, один на другой, как мухи на мертвое мясо, и начинает есть твою душу.
Светает. Солнце освещает твой труп, лежащий на изрытой твоими же ногтями земле. Твоя кожа иссиня-белая, рот открыт, к подбородку бежит струйка слюны.
Ты последняя.
Книга вновь на своем месте и вновь дюжина хранителей безмолвно и невидимо сидит рядом, готовая нести свою кару.
Окно искажает тишину ночи звоном и на мертвенно-бледный под светом луны цветник выскакивает твоя черная тень. Ты бежишь, падаешь, ползешь на четвереньках, разрывая руками влажную землю, цепляя вялые, мягкие, белые корни. Они могли бы догнать тебя, поглотить в один миг, но им нравится твоя беспомощность, твое желание скрыться. Да и я, признаюсь, моя девочка, нахожу удовольствие в одних взглядах на тебя - я смотрю на твою дрожащую в беззвучных рыданиях спину и вижу доказательство того, что человек - зверь, как бы ни скрывал он это под хромированной маской. Я не могу не ухмыльнуться, глядя, как ты плачешь и дрожишь, лежа, ощущая, как их языки пробегают по твоему телу, слизывая почти детскую душу.
Зачем, зачем вы нашли эту книгу, зачем вы вызвали этих тварей из их ада?.. Ты последняя, моя девочка. Один демон проникает невидимой рукой сквозь твою грудную клетку. Ты изгибаешься, выказывая в завершающем твою жизнь вопле всю боль. Стая демонов наползает на твое тело, один на другой, как мухи на мертвое мясо, и начинает есть твою душу.
Светает. Солнце освещает твой труп, лежащий на изрытой твоими же ногтями земле. Твоя кожа иссиня-белая, рот открыт, к подбородку бежит струйка слюны.
Ты последняя.
Книга вновь на своем месте и вновь дюжина хранителей безмолвно и невидимо сидит рядом, готовая нести свою кару.
angelochek