Был у меня знакомый, попавший в очень интересную ситуацию и, честно сказать, в нее мне было трудно поверить.
Дело было поздней ночью. После праздника, все-таки Новый год, мы - его друзья, коллеги и просто многочисленные знакомые, начали расходиться по домам. Мы были немного пьяные, так что большинство либо потопало пешком, либо на такси до дому, но некоторые рискнули доехать самостоятельно.
Мой знакомый тем временем убирал мусор, оставленный гостями. В дверь позвонили.
Он, шатаясь от доли спиртного в нем, пошел к двери. Мало ли, какой-нибудь забывчивый бедолага оставил кошелек, шапку или телефон. Но когда он посмотрел в глазок, он не ожидал увидеть свою бабку. Выглядела она по-обычному: шуба, которую мой знакомый хорошо помнил; накрашенные губы, вязаная шапка, очки и добрая родная улыбка. Радость было не описать словами, когда он ее увидел, но потом на лестничной площадке появился его собственный дед, и он тоже выглядел по-нормальному, ну, то бишь, по-зимнему: кожаная куртка, фуражка из меха, кожаные перчатки, стариковские брюки, седые усы и такая же улыбка. Они оба по-родному, по-доброму улыбались. Вот это да.
Дело было поздней ночью. После праздника, все-таки Новый год, мы - его друзья, коллеги и просто многочисленные знакомые, начали расходиться по домам. Мы были немного пьяные, так что большинство либо потопало пешком, либо на такси до дому, но некоторые рискнули доехать самостоятельно.
Мой знакомый тем временем убирал мусор, оставленный гостями. В дверь позвонили.
Он, шатаясь от доли спиртного в нем, пошел к двери. Мало ли, какой-нибудь забывчивый бедолага оставил кошелек, шапку или телефон. Но когда он посмотрел в глазок, он не ожидал увидеть свою бабку. Выглядела она по-обычному: шуба, которую мой знакомый хорошо помнил; накрашенные губы, вязаная шапка, очки и добрая родная улыбка. Радость было не описать словами, когда он ее увидел, но потом на лестничной площадке появился его собственный дед, и он тоже выглядел по-нормальному, ну, то бишь, по-зимнему: кожаная куртка, фуражка из меха, кожаные перчатки, стариковские брюки, седые усы и такая же улыбка. Они оба по-родному, по-доброму улыбались. Вот это да.
- Васенька, открывай скорей! - послышался ему голос его бабушки.
- Уже! - отозвался он. - Вы там, наверное, замерзли.
И, дернув за ручку, он открыл дверь.
Понять можно все. Победу, поражение, алгебру, смерть. Но как понять то, что вот же - секунду назад, там, в подъезде, стояли его бабка с дедом, он открывает дверь, а их там нет! Его встретила лишь унылая лампа на стене подъезда, очень тусклая и, как казалось, готовая вот-вот потухнуть. Он закрыл дверь, защелкнул ее на замок, выключил везде свет и лег спать. На улице гремели салюты в честь праздника.
Утром он позвонил мне, чтобы рассказать все это. Сперва я ему не поверил, когда он все это рассказал, но потом он мне поведал еще кое-что: когда ему было 11 лет, был такой же Новый год. Все было хорошо, но вдруг в его старом доме начался пожар, а затем и взрыв. Бабушка и дед моего знакомого Василия были там, их отвезли в реанимационную, где они впали в кому, а потом погибли. Вот такая вот история.
Время лечит, а случай бередит старые раны, не давая им спокойно зажить. Горячительное, конечно, смягчило осадок, но... Как это понять?
- Уже! - отозвался он. - Вы там, наверное, замерзли.
И, дернув за ручку, он открыл дверь.
Понять можно все. Победу, поражение, алгебру, смерть. Но как понять то, что вот же - секунду назад, там, в подъезде, стояли его бабка с дедом, он открывает дверь, а их там нет! Его встретила лишь унылая лампа на стене подъезда, очень тусклая и, как казалось, готовая вот-вот потухнуть. Он закрыл дверь, защелкнул ее на замок, выключил везде свет и лег спать. На улице гремели салюты в честь праздника.
Утром он позвонил мне, чтобы рассказать все это. Сперва я ему не поверил, когда он все это рассказал, но потом он мне поведал еще кое-что: когда ему было 11 лет, был такой же Новый год. Все было хорошо, но вдруг в его старом доме начался пожар, а затем и взрыв. Бабушка и дед моего знакомого Василия были там, их отвезли в реанимационную, где они впали в кому, а потом погибли. Вот такая вот история.
Время лечит, а случай бередит старые раны, не давая им спокойно зажить. Горячительное, конечно, смягчило осадок, но... Как это понять?
Kpuxo