Страшные истории и мистические истории

Мы стояли на остановке и ждали троллейбус или маршрутку. Машины изредка проезжали по шоссе, разгоняя тьму своими фарами, шел мерзкий дождь и все мое пальто промокло. Зачем я надел пальто в такую погоду? Юля, так же как и я, была промокшей и усталой.

Остановка представляла собой простое расширение дороги на этом участке, как бы карман и фонарь, который своим тусклым светом освещал пространство вокруг нас. На столбе от фонаря висела какая-то ржавая табличка с расписанием маршрутов, но разобрать было ничего нельзя. Начал появляться легкий туман, стало еще сырее и омерзительнее. Воздух стал перенасыщен влагой и я почувствовал запах озона, как после грозы, хотя вовсе никакой грозы и не было.

К нашему счастью, мы издали увидели свет фар троллейбуса. Я тут же представил, как сажусь на мягкое сидение троллейбуса и греюсь. О, как это было бы чудесно! Но, к нашему сожалению, номер его был 23а. Такого номера ни я, ни Юля не знали и не знали куда он едет. Троллейбус был красного цвета, а с боку, где обычно указан маршрут, была надпись что-то типа: "Пользуйтесь экологически чистым транспортом!"

Двери открылись и я заглянул внутрь. В салоне сидела контролерша и один пассажир. Я громко спросил:
- До Льва Толстого едет?
Контролерша, как ни странно, была худая, обычно они те еще толстушки.
Немного подумав, она сказала:
- Садись. Только крючок сделаем.
Я с облегчением улыбнулся, махнул рукой Юле и мы вместе уселись в конце троллейбуса, лицом к заднему окну. Было то, что доктор прописал: мягко, сухо и тепло.

Совершенно неожиданно около нас появилась контролерша, Юля даже вздрогнула.
Она обвела нас сонным взглядом и сказала:
- Пять рублей.
- У нас проездные карты, - ответил я. Разглагольствовать не очень то хотелось и фразы получались сухими и короткими.
- Нет, извините, аппарат не работает. Пять рублей!

Я хмыкнул, достал из кармана пальто десятирублевую монетку и протянул ей. Контролерша положила монету на ладонь, посмотрела ее с разных сторон и, видимо удовлетворившись, резко оторвала два билета и сунула мне. Мы переглянулись с Юлей, глупо хихикнули и я, по своему обыкновению, стал проверять, счастливый билетик или нет?

Билетик оказался несчастливым и, кстати говоря, необычным. Бумага билетика была желтоватого оттенка, а краска красная, впрочем, как и сам троллейбус. У них что, бумаги нет нормальной?

Мы ехали и ехали, а за окном все сильнее сгущался туман. Как ни странно, но мне показалось, что стало чуточку светлее, может это все из-за тумана? Дождик все так же моросил и капли, падая на стекло троллейбуса, размазывались, смывая грязь. Я повернулся к Юле и мы начали о чем-то болтать, мы говорили и говорили, я шутил, иногда мы слегка хихикали, о чем-то спорили... Немного подустав от разговора, я снова повернулся к окну, прислонился лбом к холодной поверхности грязного стекла и стал смотреть на мелькающие деревья... Стоп! Деревья?! Мы давно должны были проехать посадку и выехать на более оживленную местность!

Я снова повернулся к Юле и спросил:
- Ты знаешь где мы едем?
- Неа, - сказала она, - наверное, проезжаем мимо заводов. Хотя нет, рядом с заводами нет такой длинной посадки.
Я спросил:
- А когда тралик последний раз останавливался?
- Аааа, не помню, - протянула Юля, - вроде еще ни разу как мы сели.

Мы снова уставились в окно и стали разглядывать местность. Там были лишь туман, дождь, кривые черные деревья с опавшими листьями и редко проскакивающие фонари, которые тускло светили в этом мокром тумане. От такой картины мне стало не по себе, мозг как-то сразу очистился от дремы и ощущения стали намного чище и яснее. Я снова стал всматриваться, пытаясь понять где мы едем и тут между деревьев мелькнул крест, такой каменный видимо и явно не православный...

Тут в груди у меня что-то ёкнуло, нехорошо засосало под ложечкой, как говорят. Я быстро повернулся лицом к Юле и сказал, что сейчас узнаю у кондукторши. Чтобы я вышел, ей пришлось встать, ведь я сидел около окошка. Поднявшись, я оглядел салон, но кроме спящего пассажира никого не увидел.

- Наверное, она у водителя сидит, щас я спрошу где мы, - сказал я Юле и улыбнулся. Она натянуто улыбнулась в ответ и сев на мое место стала смотреть, что творится за окном.

Я шел по салону гудящего троллейбуса мимо пустых сидений. Пол слегка покачивался и я держался за поручни. Место кондуктора было пустым, только старая, вся в заплатках шаль лежала на сидении. Я пошел дальше и, проходя мимо пассажира, взглянул на него. На его голове был капюшон и куртка, по виду, была из какого-то грубого материала. Пассажир тихо и мирно сопел и я пошел дальше. Подойдя к водительскому отделению, я заглянул к нему в кабинку через окошко, но никакой кондукторши там не было. Куда она могла деться?

Я пару раз стукнул в окошко водителя, дабы привлечь его внимание, но реакции не последовало. Я стукнул еще сильнее, но ответ снова молчание. Он даже бровью не повел. Тело его было неподвижно, лишь руки иногда шевелились, крутя баранку. Я в недоумении хотел повернуться к Юле, чтобы удивленно пожать плечами, но мой взгляд приковало то, что теперь мне снится по ночам. Я непроизвольно дернулся и от этого ударился спиной об поручень, волосы на моей голове начали шевелиться, где-то в горле застрял крик.

Внизу, там где находится дверь около кабинки водителя, на ступеньках, лежал труп той самой кондукторши, которая минут двадцать назад давала нам билет! Руки и ноги ее были сломаны и неестественно выгнуты, ее ногам позавидовал бы любой кузнечик. Складывалось впечатление, будто ее хотели положить в небольшой чемодан, но руки и ноги ее никак не умещались и для компактности их поломали.

Я оцепенел не в силах сделать и шагу. И тут мертвая кондукторша резко открыла глаза и из ее рта послышался хрип, струйка слюны стекала по подбородку, а широко распахнутые глаза выражали такой сумасшедший ужас, что мой мозг просто отказывался воспринимать все это как реальность. Ее хрипы усилились, а сломанные конечности вдруг начали дрожать. Резко ее хрипение перешло в истерический смех и тут я не выдержав вскрикнул и побежал обратно.

Юля уже стояла и, не понимая что происходит, с испугом смотрела на меня. Меня начало слегка подташнивать и я не в силах вымолвить и слова стоял около нее и просто смотрел в другой конец салона.

Но не контролерши нужно было бояться, нееет... Пассажир. Он неимоверно быстро скинул капюшон, а потом с ужасающим хрустом его голова начала поворачиваться к нам. Его голова все поворачивалась и поворачивалась, как будто у него был не позвоночник, а шарнир, как у игрушки и по мере того как он поворачивал голову, нам открывалось его устрашающее лицо. Его синие губы были растянуты в неестественно большой улыбке, которая внушала в меня ужас. Я быстро глянул на Юлю и мне показалось, что она сейчас потеряет сознание... Пассажир начал медленно вставать.

Я потащил оцепеневшую Юлю к выходу и начал пинать дверь, которая не собиралась открываться. Я то и дело поглядывал на пассажира и пинал дверь. Я пинал, пинал и пинал ее, но на стекле лишь появилось несколько трещин и все.

Я снова посмотрел на пассажира, его чертово лицо так же сумасшедшее улыбалось. Его голова оставалась на месте, а тело начало разворачиваться в нашу сторону. Все это сопровождалось мерным гулом троллейбуса, ударами капель дождя о стекло, тихими хохотками мертвой контролерши и хрустом позвонков пассажира. Когда он полностью повернулся, то двинулся в нашу сторону, я подумал что нам конец, в животе и груди все горело, комок подступал к горлу, руки дрожали. У Юли начали течь слезы, я оттолкнул ее подальше в сторону и изо всех сил ударил в дверь ногой. По стеклу пошли трещины и я ударил еще. С треском стекло разлетелось и моя нога застряла в двери. Я быстро выдернул ее и тут свет в троллейбусе начал мерцать. Троллейбус качнулся, остановившись и двери с шипением открылись.

Я подхватил под руку Юлю и мы уже хотели выбежать, как меня за плечо схватила очень сильная рука пассажира. Юля взвизгнула, я почувствовал холод и боль в левом плече и изо всех своих сил долбанул этим плечом об поручень. Удар пришелся на сжимавшую плечо кисть и она разжалась, я рванул в сторону и мы с Юлей упали на асфальт. Я тут же вскочил, но... никакого троллейбуса уже не было. Мы находились на той же остановке, на которой стояли в самом начале. Тут меня стошнило и я упал на колени. Опустошив свой желудок я подхватил за локоть плачущую Юлю и мы побежали домой. К черту такие троллейбусы!

После я много думал об этом случае, я бы мог поверить, что у нас были одни и те же галлюцинации, если бы не порванная штанина, синяки от пальцев на плече и два билетика в моем кармане пальто...