Иду я по темной аллее,
Мысль в себе страшную
Лелея.
Всюду маньяки и убийцы,
Ну как мне одним из
Них не быть-то?!
Я должен сегодня
Хоть кого-то
Убить.
Иду я по темной аллее, она мне не знакома; с двух сторон окружена домами. Чувство страха во мне пока нет. Вот я вдалеке увидела какую-то преграду. Когда я подошла поближе, оказалось, что это огромная голубая ткань. Я начала пробираться через нее, чтобы идти дальше. Когда я "вошла" в нее, ко мне подбежал лев. Он начал меня царапать и обдирать кожу. Вскоре от меня остались одни кости. Картинка исчезает.
Уже солнечный день, я иду вдоль домов, которые окружают ту же аллею. Я дошла до конца аллеи. Там стояли качели, на них каталась девочка. За качелями стояло непонятная машина: как экскаватор, но самый перед был как стена. Он захватил девочку в ковш и прислонил к стене. Я, как рентгеном, увидела, что эту девочку измельчило на мелкие куски. У меня появилось какое-то любопытство, когда я опять увидела ту голубую ткань. Я пошла к ней. Картинка опять обрывается.
Мысль в себе страшную
Лелея.
Всюду маньяки и убийцы,
Ну как мне одним из
Них не быть-то?!
Я должен сегодня
Хоть кого-то
Убить.
Иду я по темной аллее, она мне не знакома; с двух сторон окружена домами. Чувство страха во мне пока нет. Вот я вдалеке увидела какую-то преграду. Когда я подошла поближе, оказалось, что это огромная голубая ткань. Я начала пробираться через нее, чтобы идти дальше. Когда я "вошла" в нее, ко мне подбежал лев. Он начал меня царапать и обдирать кожу. Вскоре от меня остались одни кости. Картинка исчезает.
Уже солнечный день, я иду вдоль домов, которые окружают ту же аллею. Я дошла до конца аллеи. Там стояли качели, на них каталась девочка. За качелями стояло непонятная машина: как экскаватор, но самый перед был как стена. Он захватил девочку в ковш и прислонил к стене. Я, как рентгеном, увидела, что эту девочку измельчило на мелкие куски. У меня появилось какое-то любопытство, когда я опять увидела ту голубую ткань. Я пошла к ней. Картинка опять обрывается.
Опять ночь. Я иду по этой же аллее спустя несколько лет. Эта аллея очень изменилась: деревья стали выше и ожили (сначала они были сухими). Аллею окружают не пятиэтажки, а небоскребы. Появилось освещение и было не так темно, как в первую ночь. Сама аллея расширилась и по ней стали ездить машины. Я была одета как-то странно. У меня была белая, запачканная кровью, футболка, потертые джинсы, на которых тоже были следы крови и белые кроссовки, которые почему-то были чистыми. В руке у меня был нож, так же запачканный кровью. Я искала жертву. Вот я ее увидела. Это была молодая девушка, одетая в нарядное платье. Она шла впереди меня. Я к ней незаметно подкралась и воткнула нож в горло... Картинка опять прерывается.
Я нахожусь в какой-то белой подвальной комнате. Она вся запачкана кровью. Как я понимаю, здесь я убиваю своих жертв. В углу сидит та самая девушка. Я подхожу к ней и зачем-то разрезаю ее на куски. Затем я складываю все ее куски в мусорный пакет и выношу на свалку. Так я убила еще около 500 жертв и все они были молодыми девушками. У меня было уже прямо-таки какое-то влечение к убийствам... Беспорядочные картинки убийств обрываются.
Я сижу в тюрьме. Слышу какой-то голос:
- Ну что, дождалась?
- Вы кто?
- Да никто уже, а все из-за тебя!
- Ответьте!
- Нет. Но тебя ждет ужасная смерть!
Картинка опять обрывается.
Я опять сижу в той же тюрьме. Меня начинают преследовать адские боли и муки. Я постепенно умираю.
Я нахожусь в какой-то белой подвальной комнате. Она вся запачкана кровью. Как я понимаю, здесь я убиваю своих жертв. В углу сидит та самая девушка. Я подхожу к ней и зачем-то разрезаю ее на куски. Затем я складываю все ее куски в мусорный пакет и выношу на свалку. Так я убила еще около 500 жертв и все они были молодыми девушками. У меня было уже прямо-таки какое-то влечение к убийствам... Беспорядочные картинки убийств обрываются.
Я сижу в тюрьме. Слышу какой-то голос:
- Ну что, дождалась?
- Вы кто?
- Да никто уже, а все из-за тебя!
- Ответьте!
- Нет. Но тебя ждет ужасная смерть!
Картинка опять обрывается.
Я опять сижу в той же тюрьме. Меня начинают преследовать адские боли и муки. Я постепенно умираю.
Твоя ангелочка