Страшные истории и мистические истории

Об этом случае мне недавно напомнили старые знакомые при встрече на одной посиделке за праздничным столом. Отмечали день рождения маленькой дочери хозяев. Среди подарков от гостей оказалось сразу несколько мишек – мягких игрушек. По поводу и вспомнили в перекур ту достаточно давнюю, историю.
Мальчик Юра ходил уже в подготовительную группу детского сада, когда к ним привели новенькую. Это была красивая девочка с огромными голубыми кукольными глазами и таким же огромным голубым бантом на макушке. Была она похожа на Суок из фильма про трёх толстяков. Чуть-чуть только портили образ мелкие редкие зубки, но кто в детсаду обращает на это внимание? Звали куколку Вера. И для Юры она стала первой любовью. Пацан, конечно, виду не подавал, к тому же девочка оказалась замкнутой. В совместных детсадовских развлечениях не участвовала, всегда садилась в сторонке со своей, принесённой из дома, обтрёпанной куклой и тихонько с ней играла одна. Другие малыши даже считали, что она немая, потому что никто не слышал от Веры ни слова, и сторонились её. Юрику же девочка Вера очень нравилась, так и тянуло к ней, но он стеснялся первый подойти, а куколка не смотрела в его сторону, да и на остальных тоже. Так и ходил пацан кругами, но на расстоянии, а от того очень переживал.

Я проснулась с тяжёлым сердцем. Опять эти кошмары! Как же надоело!..
Я решила встать с постели, но тут же в моей голове начали всплывать подробности вчерашнего дня. Подъезд, лестница, хруст моей сломавшейся правой ноги, гипс... Нет, вставать я не желаю!..
Мой питомец, попугай Нико, весело затрещал и завертелся на своей жердочке в клетке. Шикнув на попугая, я улеглась на кровати. Попугай сразу затих... Я решила поспать ещё немного. Но сон, как назло, не желал принять меня в свои тёплые объятия. И я стала просто лежать на своей кровати с открытыми глазами.
Неожиданно мой телефон зазвонил. Мне не пришлось вставать, чтобы его взять, потому что телефон лежал под подушкой у меня на кровати. Я всегда перед сном сидела в интернете с телефона, а затем клала его под подушку.
Я взяла трубку. Это была моя мама.

Я сидела на качелях, немного покачиваясь. На территории детской площадки горел только один фонарь, и тот постоянно гас, заставляя меня трястись от страха еще сильнее.
Я не знала насколько долго там сидела. Может час, а может и два. Просто молча не сводила глаз с окон своей квартиры. Уже была середина весны, хотя ночи еще были очень холодными. Но даже этот холод не смог заставить меня подняться в свое жилище. А идти мне больше было некуда. Знакомые и родные уже начали странно коситься на меня, предлагая обратиться к психиатру.
Квартира мне досталась от любимой бабули. Сама же она с дедом перебралась в село поближе к природе. Для меня стало большой радостью иметь собственное жилище и наконец-то уйти от родительской опеки. Домой каждый день возвращалась без задних ног и не обращала внимания на изменения.
Первое, что заметила - это вещи, которые пропадали и появлялись не в тех местах, где я их оставляла. Казалось бы, такая мелочь, могла ведь и сама об этом забыть. Я все это на это и списывала.

На улице стояла зимняя погода: кружили снежные хлопья, деревья обдувал ветер, словно хотел вырвать их с корнем, а окна покрывались сказочными узорами. И хоть Новый год давно прошёл, праздничное настроение всё не хотело покидать нас. Наша компания возвращалась домой после продолжительного гулянья, стрелки часов уже давно перевалили за полночь, и нам хотелось поскорее разойтись по домам. Наше нетерпение очутиться дома не заставило себя ждать, и мы решили сократить свой путь через парк.

Если начинать описывать парк, можно потратить на это уйму страниц, ибо он почти не знает границ. Этим парком уже давно никто не занимается, лишь летом здесь убираются школьники. Ещё одна важная деталь, сразу после парка, буквально через дорогу, стоит мой дом, старенькая многоэтажка, с прекрасным видом на этот самый парк.

Так вот, когда мы преодолели добрую половину, Маша, так звали девушку, гулявшую с нами, заметила кого-то в кустах и сразу же обратилась к мужской части компании, чтобы мы помогли бедолаге выбраться из кустов. Не скажу, что мы загорелись желанием вытаскивать какого-то пьяного человека из недр кустов, но падать перед глазами девушек не хотелось.

Сижу я молча у окна, подогнув коленки.
Ночь последняя темна, у шершавой стенки
Копошится в тишине что-то неживое,
Как же страшно, сука, мне, я сейчас завою!

Дрожь несётся по спине, сбитое дыханье,
Чую взгляд, что душу рвёт, ворошит сознанье!
Пот солёный на глазах. Вскрикнул еле слышно,
По стеклу глухой удар - ветка старой вишни...

Ну за что всё это мне?! Близкого обидел?
Подослал он бесов злых? Так возненавидел?!
Может, бабка, что сегодня денежку просила?
Не услышав мой ответ, нечисть напустила?!

Это случилось осенью 2006 года. Тогда на улице беспризорный ветер, всё ещё в наглую гнал золотистою листву под ногами. Тогда я ещё сменил уже четвёртую школу по счёту. После школы, возвращаясь домой, я всегда видел в парке одну и туже картину. Как в холодном потоке, деревья поочерёдно и с неким замедлением скидывали свои последние листочки, и как холодный ветер ударял неизменно по лицу. Но больше всего меня приманивало другое.

Возвращаясь домой, независимо, сколько бы отдавало тиканьем на часах, я всегда видел её. Одну и ту же девушку, сидящую укромно на скамейке, в том самом парке. Она сидела как всегда одна, и что-то перебирала в своих пальцах. Если присмотреться, то издалека это было похоже на некие листочки. Скорее всего, она что-то писала, и так чуть ли не каждый день. Одета она была соответствующе. Тёмные тона очень сочетались с её внешним видом, она выглядела одновременно столь стильно, но и пугающе.

В первую очередь, меня спугнул её столь вызывающий взгляд. Когда я проходил мимо неё, едва приподнимая глаза, я видел, как её бездонные зрачки смотрели на меня. Знаете, этот тот самый взгляд, про который говорят: "Пробирает до самых костей, и участков кожи". Вроде бы и не злобный, и нечем дурным не веет, но всё равно почему-то неприятно.

- Наташенька, голубушка, - почему ты не спишь, - с милой улыбкой обращаясь к темноглазой и светловолосой девочке, лет шести, спрашивала молодая гувернантка Анна Владимировна.
- Я хочу полуденника увидеть, - глядя прямо в глаза молодой воспитательнице, - отвечала Наташа Уварова, единственная дочь Андрея Уварова, губернатора города N.
- Да, да, он правда существует - горячо вскрикнула Наташа, смотря на недоверие своей воспитательницы, - мне намедни нянька Аглая говорила, - продолжала Наташа, что полуденник ровно в полдень является тем, кто, произнесет заговоренные слова, и тот кто его увидит, посмотрит ему в глаза и выдержит его взгляд, может любое желание потребовать, и оно немедленно будет исполнено.
- Ну ты же знаешь, что всё это сказки, глупые сказки, таких же глупых и необразованных женщин, - с улыбкой говорила Анна Владимировна, - глядя на себя в стоящее рядом зеркало. О, да! Анна Владимировна была молода и очень хороша, и не менее амбициозна. "Иначе", - думала Анна Владимировна, изящной рукой взбивая и без того пышные волосы, - меня бы в этом доме не было".

Джон Уокер смотрел на картину, точно детё, завороженное сказочным салютом в Рождественскую ночь.
На картине был запечатлен взгляд. Этот взгляд веял чувством безысходности и мертвенным спокойствием. В нём совершенно отсутствовали какие-либо эмоции, что заставляло проникнуться вопросом: "А был ли жив обладатель этого взгляда?"
Парадокс.

После таких рассуждений этот вопрос становился риторическим. Где-то из глубин сознания всплывала уверенность того, что обладатель был живее всех живых. С течением времени, продолжая рассуждать, по неволе начинаешь ощущать тревогу, понимая, что этот взгляд ты точно где-то видел.

- Крис, чей это взгляд? - спросил Джон своего приятеля, по-прежнему не отрывая глаз.
- Может быть невинной девушки, на чью долю выпало зверское нападение глубокой ночью, - ответил голос за спиной.
- Нет. Исключено. Тебе наверно приходилось слышать о таком понятии, как "взгляд смерти"? Когда человек умирает, то последний кадр его жизни остаётся запечатленным в отражении глаза, а здесь...
- Ничего подобного я не слышал. Что-то ты совсем расфилософствовался, - ответил Крис Стивенсон, мужчина тридцати двух лет.
- ...здесь ничего нет, - продолжал говорить Джон, не замечая своего товарища. - Этот взгляд подобен колодцу, на чьё дно канули все цвета и чувства, весь свет...
- Джон, твоё психическое состояние, в последнее время, оставляет желать лучшего. Ты же пьёшь те лекарства? - обеспокоенно выдал Крис.
Джон даже не среагировал.

8 часов вечера, осень, за окном шелестел дождь, было холодно... Катя сидела в комнате, уткнувшись в телефон, а её младшая пятилетняя сестрёнка Валя рядышком играла в куклы. Кате недавно стукнуло 15 лет, и она не любила играть с сестрой, но её всё время заставляли. Катя спокойно переписывалась смс-ками со своей лучшей подругой, но вдруг она почувствовала рядом с креслом, в котором она сидела, холодное дыхание. В доме стояла гробовая тишина, только назойливое тиканье часов. Тишину прервал громкий крик Вали. Мама сразу же прибежала на её крик, а Катя выронила телефон из рук. Валя сидела и плакала рядом с куклами, и даже ничего не могла сказать. Так и промолчала она, а потом все забыли про это, и снова занимались своими делами.
Прошло 2 часа, Катя сидела в гостиной, смотрела страшный фильм, а Валя сидела на полу рядом с телевизором, строила домики из конструктора. Мама позвала Валю, и та встала и пошла на кухню. Через минуту Катя почувствовала на себе взгляд. Он прямо сверлил душу. Катя не обратила внимания. Взгляд прямо сверлил душу, и Катя не сдержалась. Она крикнула:
- Валя, я не хочу с тобой играть! Иди, домики делай!
- Кать, - послышался крик с кухни, - Валя со мной, ты что?
- Как? Да?
Катя резко повернулась, чтобы посмотреть, кто стоит и смотрит на неё. Рядом никого не оказалось. Катя подумала, что ничего особенного не произошло. Она никого не увидела, но кто-то явно смотрел на неё...

Перламутровой пылью луна роняет свет. Ветер играет с русыми волосами маленькой девочки. Устремив свой ясный взор на ночное небо, она вздохнула. Больно... Прохладный ветерок заставил девочку поёжиться от холода. В худых бледных ручонках, она сжимала большую шоколадку.
"С кем бы поделиться?" - девочка любила со всеми делиться, не важно, с кем. Злой, добрый, угрюмый или весёлый, она просто от души давала всем конфеты. Но, как же жить, если об твою душу вытирают ноги? Эту девочку ещё с первого класса невзлюбили, но кто виноват, что она глухая?
"Вот бы иметь друга..." - она крепче сжала шоколадку.
"Без разницы, хоть сумасшедшего" - ветер стал идти сильнее, девочка замёрзла, но упрямо стояла на месте, закрыв глаза.
"Но хорошего! Который будет любить меня!" - открыв свои голубые глаза, она побежала вперёд, в лес, отдохнуть...
Ветер утих и вновь засияла прекрасная белая луна, своим светом озаряя тёмную местность и обезображенное лицо подростка...
Белая, местами коричневая кожа светилась от света луны, многочисленные шрамы украшали его лицо и тело...

Потёртые до дыр чёрные джинсы и грязная в крови толстовка, напоминала лишь один стиль. Стиль Джеффа...
Его огромные глаза обрамлённые чёрным кольцом, смотрели на жертву, тусклый серый зрачок сузился в точку и в бешеном тике задёргался. Тело стало дрожать, требуя крови, сердце забилось сильнее, в ожидании "Чудесной" зрелище. Растянув свои алые губы, из разрезов в форме улыбки, потекла кровь...
Рука крепче сжала нож, ветер растрепал его сальные волосы, показывая истинное обличие Джеффа...