Страшные истории и мистические истории

Ритмичный стук мела по доске. Разговоры учителей. Различные сплетни девчонок на переменах. Ничего из этого не существовало для этой девушки. Она видела только его. Лиля, 16 лет, 10 класс. Уже на протяжении нескольких месяцев эта девочка буквально преследует предмет своего воздыхания - Олега, её одноклассника. Следует везде за ним, наблюдает за каждым его движением, вот и сейчас она смотрит в его спину на очередном уроке и думает только о нем.

Разумеется, Олег все это замечал и понимал любовь девушки. Её смущенная робкая улыбка и влюбленный взгляд говорили за себя. Однако, она была безобидна, а самое главное - Олег был равнодушен к своей однокласснице. Ему просто все равно, что такая сталкерша заинтересована в нем.

"Он никогда на меня не смотрит, - грустно думала Лиля. - Почему? Ведь я красивая, у меня длинные светлые волосы и стройная фигура. Неужели мне чего-то не хватает? В следующий раз я приду в школу не в форме, может тогда он, наконец, обратит на меня внимание. Хоть единый взгляд, хоть одна улыбка, дарованная мне - вот ради чего живу я. С тех пор, как мы переехали сюда с родителями, я ненавижу эту деревню, ненавижу этих жителей, эту дружелюбную атмосферу среди них. Все это так противно и действует мне на нервы. Но здесь есть Олег. И пока я смогу его видеть, я отсюда не уеду..."

Я невольно оглядывалась, искала глазами выход, но безуспешно. Я забилась в угол комнаты и только в эти минуты почувствовала всю серьезность событий, почувствовала, что выхода отсюда нет, что возможно меня и убьют так же, как и остальных. Хотя терять мне уже нечего.

Никого не было в этом подвале. Только голые, ржавые стены, склизкие и мокрые. В углу красным светом освещалась камера. Очевидно, они наблюдали за мной.

Вот живешь себе спокойно, а потом внезапно оказываешься в такой ситуации. И жизнь уже не кажется такой красочной, веселой и радостной. Я жду когда же я умру. Хотелось бы просто закрыть глаза и больше не открывать их. Хочется оказаться дома. Видеть как мама и папа завтракают на кухне. Слышать их голоса...

Мои мысли прервал звук открывшейся двери, точнее, противный скрип.

Все зимние каникулы я провела в деревне. Рядом в лесу находился старый лагерь Буревестник. Дети помладше, лет 9-10, часто туда ходили. Зимой там всегда как-то жутко. Все белое и ни одно души.

Седьмого января ко мне приехали трое племянников. Грише и Саньке было по 14 и одному, Роме, девять. И мы потащились в этот лагерь. Мой папа без страха отпустил меня с мальчишками. Мы шли по глубокому снегу, который был мне по колено. Ромка летел впереди всех. Дойдя до места, пацаны перелезли через ржавый забор, а я проникла туда через небольшую дырку.

Рома подбежал к маленькому дому, на котором снаружи висели умывальники. Он покрутил один из кранов. Рядом лежал шприц, который он не мог не поднять. Я сказала что тут, наверное, обитают наркоманы. Племяшка закинул шприц на крышу домика. Гриша и Саша уже блуждали в поисках ветки чтоб разбить стекло. Я взяла какую-то трубу и предложила разбить ей, что они и сделали.

Мы проникли в домик. На улице он казался намного меньше. Мы разошлись по комнатам. Я зашла в маленькою комнатку. Там было много мусора, но мне в глаза бросилась газетка. На ней большими буквами было написано «ПРАВДА». Я посмотрела на дату. Она была выпущена в 1987 году, 14 июля. На первой страничке я прочла: «СМЕРТЬ В ЛАГЕРЕ БУРЕВЕСТНИК».

Через час после начала прогулки Наташке надоело лепить куличики собственной лопаткой. Доча деловито засеменила к скамейке, с которой я зорко блюла за песочницей, и доверила мне на хранение свое красно-желтое орудие труда. Вернувшись под грибок, моя двухлетняя умница-разумница, молча экспроприировала голубенькую лопатку у трехлетнего Паши, растерявшегося от подобной наглости настолько, что он даже не заревел на весь двор, привлекая внимание мамы, находящейся неподалеку в постоянной боевой готовности. Наташка деловито утрамбовывала песочек в формочки, не обращая внимания на лицо мальчишки, скривившееся в горестной гримасе человека, внезапно познавшего женское коварство.

Малолетние разбойники, по обыкновению, развили на площадке бурную деятельность: турники были увешены пинающимися детьми, с горки доносились радостные визги, а под деревьями девчонки расстелили на траве одеяла, подстерегая жертв для игры в дочки-матери. Детишки нежного возраста оккупировали песочницу, периодически устраивая под грибком дождик из песка и драки на лопатках, наслаждаясь истерическими воплями родительниц.

Она появилась из ниоткуда. Опустилась черной тенью на скамью рядом со мной и уставилась невидящим взглядом прямо перед собой. Изможденное лицо землистого цвета ничего не выражало, поражая отрешенностью и бесстрастием.

Помню тот день, когда я шла по улице и ни один ребенок, которого я видела, не улыбался, как будто из них забрали всю радость. Мне казалось, что именно в этот день случиться что-то ужасное. Я не придала этому значения и просто как ни в чем не бывало пришла домой, там меня встретила единственная моя подруга, дружелюбная собака Лола, которую мне подарил отец на мой десятый день рождения.

Я набрала воды в ванну, когда я в воде я расслабляюсь и эта прекрасная возможность не думать о проблемах в школе и личной жизни. Когда я закрыла глаза, я почувствовала чье-то дыхание и жуткий пронзающий насквозь холод, мне не было страшно, но это чувство было невыносимым, я его не понимала, было ощущение, что душа рвется на части, но вдруг оно внезапно прекратилось. Я почувствовала облегчение и сразу же открыла глаза, вокруг не было никого и только тогда я почувствовала страх.

Я вскочила и быстро побежала в гостиную, я звала Лолу, но она не приходила, я пошла ее искать и увидела, что она лежит на полу, я думала она спит, пока не почувствовала, что на полу мокро, я не знала что думать и включила свет. Это было похоже на самый страшный кошмар, моя собака была разделена на части и вокруг было кровавое озеро.

Было уже три часа ночи, я спала себе спокойно. Меня разбудили звонки в дверь. Бешеные звонки - раз семь-восемь подряд. Ругаясь, я подошла к двери и посмотрела в глазок - оппа! Моя одиннадцатилетняя племянница стоит за дверью в джинсах и рубашке, надетой прямо на пижаму.

- Что случилось? Где Регина? - впустив ее давай спрашивать я. Регина - это моя сестра и мама Луизы.
- Мама... она... - заикаясь проговорила Луиза, - она дома, но... но ее больше нет.
- Что за чушь ты городишь? - заорала я, вне себя от возмущения.
- Я говорю правду! - зарыдала Луиза, - мне приснился плохой сон и поэтому я пошла к мамочке. Я зашла в ее комнату, а она... она... она сидела прислонившись к стенке. Я начала ее трясти, но она не просыпалась. Роза, что мне теперь делать?
- Знаешь, что может тебе это все приснилось? - уже мягче сказала я, - давай я отвезу тебя обратно домой?
- Когда мы зайдем в дом, ты увидишь, - всхлипывая, пробормотала Луиза. Я сделала вид, что не услышала.

Вот мы подъехали к дому Регины - огромный, мрачный особняк достался им на удивление по-дешевке. Я закрыла машину и мы с Луизой пошли в дом. Поднимаясь по лестнице к спальне Регины, я начала нервничать. Возле ее двери и вовсе по моему телу как будто муравьи шли. Я вздохнула и открыла дверь...

Один из моих самых страшных ночных кошмаров...

Во сне меня как будто бы куда-то пригласили на официальную церемонию. Я еще ясно чувствовал, что не могу отказаться от приглашения. Я пришел в какое-то небольшое здание поздно вечером. Около здания и внутри было много народу. В самом здании, в большом зале посредине намечалась какая-то траурная церемония. Я видел много венков, гробы... И очень боялся "нарваться" взглядом на главного виновника торжества, т.е. покойника. Но покойника нигде не было. Между тем толпа людей чего-то ждала.

Наконец, какой-то пожилой и с виду представительный мужик попросил меня о помощи в одном деле. Но в каком? Я толком не мог понять. Человек этот повел меня за собой в глубь здания, явно что-то не договаривая... Но я почему-то доверился ему и не стал отказывать в помощи, а поспешно пошел за ним.

Там в глубине он попросил меня зайти в комнату, очень темную, тесную, в которой не было окон, а только какое-то странное, непонятное освещение. Я зашел в ту комнату, а человек остался снаружи у входа и давал мне какие-то указания...

Очнулась я на земле. На мне была другая одежда. На мне были короткие шорты и белая кофта.
- Что я здесь делаю? Как я тут оказалась? И вообще, где я? Что со мной сделала Аня? Ладно, Катя, спокойно! Я найду дорогу домой и расскажу все родителям! Все будет хорошо! - сказав это сама себе я встала с земли.
Около меня были какие-то могилы. Я не помню сколько я блуждала по тропинкам обходила их, но потом я наткнулась на такое!
- Мама? Папа? Что здесь вообще происходит?

Знаете, что я увидела? Мама стояла и плакала прижавшись к отцу. Сестра стояла около них и рыдала. Брат молча стоял, глядя на гроб. Вокруг стояли родные и знакомые. Но как бы я не кричала, никто на меня даже внимания не обращал. Наконец я разозлилась и подошла к гробу. В конце концов, да я понимаю, кто-то погиб, но я пропала! Можно хотя бы капельку мне уделить внимания. Но когда я подошла к гробу, вмиг все мои обиды сменились пустотой. Да, да - именно пустотой. В гробу на маленькой подушечке лежала хрупкое тело красивой девушки. Мне хотелось плакать. Теперь понятно почему никто не обращал на меня внимания! В гробу лежала я!

Жил да был в одной деревне
Гробовщик один умелый.
Людям всем гробы он делал
Любой формы и размеров
Мастерски, очень искусно,
Лучшим был на всю округу
Знатоком своего дела,
Колотил гробы отменно:
Маленькие или большие,
Домиком или прямые,
Длинные или не очень,
С дверцею или с оконцем,
Бархатные, деревянные,
Цинковые или стеклянные,
Хочешь - с дуба! Хошь - с сосны!
Людям всем гробы нужны.
Только денежки плати.

Я работаю врачом скорой помощи. Среди разных поводов мне приходится выезжать и на констатации смерти. Сейчас я расскажу тебе о трёх случаях, трёх смертях, из-за которых до конца своих дней я буду просыпаться в холодном поту и с ужасом до боли в глазах вглядываться в темноту. Ничто не объединяло этих трёх людей при жизни: пенсионерка, представительница старой московской интеллигенции, мужчина средних лет, вероятно, без определённого рода занятий, кроме профессионального алкоголизма, и студент одного технического ВУЗа. Объединила их смерть при крайне схожих обстоятельствах.

Первой была старушка, она жила с мужем, который накануне её смерти уехал на дачу по каким-то делам, там он решил переночевать и вернуться в город утром. По возвращении он обнаружил мёртвую жену в ванной. Она лежала на спине головой к противоположной от двери стене (там, где душ), она не падала, смерть встретила лёжа, скончалась старушка от острой сердечной патологии.

Главное, что меня поразило, когда я переступил порог ванной комнаты - её выражение лица. Обычно у трупов не бывает какого-то особенного выражения, здесь на меня смотрело мёртвыми глазами лицо, искажённое каким-то нечеловеческим страхом, квинтэссенцией ужаса. Это была самая жуткая гримаса, какую я видел на тот момент в жизни. Это невозможно забыть и невозможно спутать, сложно описать и, думаю, ни один актёр, будь его учителем хоть трижды Станиславский и четырежды Немирович-Данченко, не сможет это изобразить. Находиться там было неприятно и я постарался побыстрей закончить все формальности.