Страшные истории и мистические истории

Эта история реальная, произошла со мной сегодня утром. Поначитавшись страшилок здесь, я решила записать тишину на диктофон. Я сделала запись и включила послушать. Секунд 5-10 была тихо, потом я услышала шепот "Настя" (моё имя). Хоть я и скептик, но мне всё равно стало страшно. Прослушала запись ещё раз и услышала тоже самое. Было 8 часов, поэтому темно.

Позже послышалось шорканье ног (честно говоря, я чуть в штаны не наделала, т.к. была дома одна). Решила включить свет, но не смогла даже пошевелиться. Вроде бы стало тихо и я захотела встать, но вдруг дверца шкафа в другой комнате начала покачиваться! Я вскочила с кровати и быстро включила свет. Всё стихло.

Позже пробежала по всем комнатам, нашла кота и взяла его на руки. Мне сразу стало легче.
Больше никогда не буду записывать на диктофон.

В поселке, где я живу, была странная особенность, хоронить своих умерших родственников в огороде (это было давно и сейчас это не практикуется). Особенно это касалось детей умерших во младенчестве, но и взрослые могилы попадаются на заброшенных усадьбах, поросших шиповником и жасмином. Вот на одной из таких усадеб и произошла эта мрачная история, передающаяся из уст в уста. Вообще наш поселок изначально был местом ссылки донских и поволжских ведьм, что естественно добавляет ему эдакого колорита...

Значит году этак в 75-ом, в этом доме жила одинокая женщина, детей у нее не было и если бы не один заезжий ловелас, так бы и осталась она бездетной. Но мужичок постарался основательно и к сорокалетнему юбилею она родила ребенка. Ребенок, к сожалению, умер, не дожив и до года, а его убитая горем мать, похоронив его под порогом! Покончила она жизнь самоубийством, повесившись над ним же.

Дом пустовал недолго, пожилая тетка покойницы решила, мол, чего добру пропадать и заселила туда квартирантов. Молодая пара с маленьким ребенком обосновалась в уютном жилище, но прожив там два месяца, похоронили ребенка, умершего скоропостижно от какой-то непонятной детской болезни. Пара выехала из дома, а тетка принялась искать следующих квартирантов. Они вскоре нашлись, заселились, но с ними произошло тоже самое. Ребенок жаловался, что к нему ложится ночью что-то холодное и не дает дышать. Родители списывали все это на детские фантазии.. Смерть ребенка доказывала обратное - он умер от остановки сердца. Дурная слава об этом доме уже вовсю ходила по поселку и желающих пожить в нем больше не находилось. Он пустовал много лет, тетка приходила, протапливала его, чтобы сырость и морозы не разрушили стены. Когда мне было пятнадцать лет, она все так же ковыляла к этому дому с ведром угля...

Случаи попадания людей в иные пространства в целом нередки, но никакой ясности ученым они не добавляют. Мы как были в неведении относительно параллельных миров, так и остаемся в сомнениях. И хорошо, если люди исчезают не насовсем. А то ведь кто-то не находит дороги назад. Может и по этой причине исчезают люди...

Этот случай произошел в Одинцовском районе Подмосковья. О нем мне рассказала Наталья Ж.

В начале тридцатых годов бабушка Наташи - тогда еще девушка 16-17 лет - снимала комнату в поселке за «линией». «Линия» - это местное название железной дороги, которая делит поселок пополам. От станции до ее дома было 10-15 минут пешком мимо складов и луга, поросшего кустарником. Сегодня тут везде асфальт и многоэтажки, а в ту пору было безлюдно.

Вот что сообщила Наталье сестра моей бабушки Ольга: написала, что приезжает поступать в то же училище, где училась бабушка, и просила встретить на станции. Электрички тогда не ходили, люди ездили в деревянных «теплушках». Один поезд рано утром, другой после восьми вечера. Ольга приехала вечером, они встретились. Сестра привезла с собой огромный и тяжелый сундук с вещами. Взялись они за этот сундук - каждая со своего торца - и пошли в поселок.

Хоть мы с друзьями и оканчивали десятый класс, но ума у нас явно не прибавилось, да и детство ещё не прошло. Мы любили всякие приключения, что-то типа лазания по всяким заброшенным местам, незаконное проникновение на склады, ведь нам казалось, что только так и можно развлекаться. Ради пяти минут выброса адреналина в кровь, мы шли на всякие ухищрения, ведь это такое захватывающие ощущение. Так и случилось в этот раз.

Только снег сошёл, как мы уже придумали новое место для своих рейдов. Серёга, мой близкий друг, наткнулся на одно интересное местечко, по его мнению: заброшенная психиатрическая лечебница №2, она была отстроена недалеко от нас, примерно в шести километрах и располагалась в густом лесном массиве. Он и достал фотки с того места: заброшенное, жуткое здание с обвалившимися стенами, треснутыми окнами, всюду грязь и обломки. Да и предание о призраках, какие там водятся, только подхлестнули нас.

Случилось это прошлым летом. Я отдыхал на даче. Катался на велосипеде, купался, загорал, помогал родне на "огороде" в 6 соток. Читал. В общем, разгружал психику в меру скромности. Надо отметить, дача наша - место достаточно обжитое. Рядом городок Электроугли, кто был в тех местах - знает, что кругом сплошь садовые товарищества и озера-пруды. Ни тебе лесов нормальных, ни рек проточных. Все потому, что местность - бывшие торфяники: и дачи и озера - результат осушения болот. Непосредственно вблизи от моей фазенды стоит некий завод, чем он занимался в советское время точно не знаю, на некоторых картах обозначен как подшипниковый. В лихие 90-е завод благополучно преставился, а его останки сердоболы попилили на цветмет. Остались от завода только крыша огромная да забор. Но все же с некоторых пор снова функционирует.

Так вот за этим заводом остался небольшой участок с озером, плавно переходящим в болото, через которое зачем-то сделали несколько насыпных дорог, вроде бы крест на крест равномерно пересекающих эту болотистую низину. И потянуло меня как-то раз на велосипеде поисследовать ту местность поподробнее, надоело мотаться по прудам да дачам. Тут надо описать что это за место, иначе вы не поймете, почему я после этой поездки несколько дней отсиживался на фазенде с глупым (наверное) выражением лица.

Когда Вера решилась рассказать эту историю, было уже темно. В окно заглядывала круглая, как монета, луна, тени казались чёрными и живыми. Вера стесняясь просила включить свет и не прерывать рассказ. В семнадцать у неё появились новые друзья, гитара и посиделки в квартире у чьих-то всегда уехавших по делам родителей. Голова Веры была лёгкой от сладкого красного вина, а Славновогорск казался далёким и маленьким как никогда раньше.

Вера училась в Москве и в окружении сотен бетонных стен, железных боков машин, суматошных, всегда спешащих людей всё реже оглядывалась назад: на пустой лестничный пролёт за спиной, невзрачного прохожего, скрипуче кашлявшего в кулак, скрюченную тень дерева за окном, на холодный август, что отцвёл долгих пять лет назад.

С Леной они дружили всю жизнь: жили в соседних квартирах, ходили в один детский сад, делили одну парту в школе. Хотели и в институт один поступать, местный, чтобы недалеко от родни было. А Тому к тётке отправили погостить на лето. Тома носила протёртые на коленях джинсы и как-то быстро стала своей. Втроём они разменивали длинные летние дни на смех, брызги мелкой городской речки, подтаявшее на солнце мороженое. А потом Томка узнала про заброшенный детский сад.

Его построили в конце восьмидесятых – большой, красивый, набитый новшествами для развития детей. И сразу же набрали все группы. О нём писали в местной газете, гордо рассказывали соседям, что пристроили туда сына или дочь, а потом бросили, будто сбежали.

Дело было теплым и солнечным летом. Несколько недель назад закончились все экзамены и Вероника буквально умирала со скуки в четырех стенах дома. На выручку пришла ее закадычная подруга Оля. В один из вечеров она позвонила героине этой истории и позвала ее поехать с ней, ее молодым человеком и еще несколькими ребятами исследовать разнообразные аномальные места области, в которой жили.

На самом деле Вероника никогда не испытывала интереса к чему-то сверхъестественному и всегда считала, что посещение подобных мест небезопасно, но так как Оля с Сашей уже несколько лет посещали разнообразные загадочные места страны и ничего ужасного не происходило с ними, то Вероника согласилась.

В любом случае даже такое времяпрепровождение получше, чем умирать со скуки в доме. Через неделю все собрались в оговоренном месте в положенное время и путешествие началось. Сначала вся компания отправилась в почти совсем заброшенную деревню. Саша сказал, что узнал про это место еще от своего деда, который жил в пяти километрах от этой деревни. Потом когда ушел на войну, потерял связь с родственниками и никогда туда больше не возвращался. Сашкин дед был круглым сиротой, воспитывался теткой, и именно поэтому ему незачем было возвращаться. Дедушка рассказывал, что в этой деревне одни только ведьмы и колдуны жили, они были очень нелюдимы, а его односельчане старались обходить те места. К тому же стояла эта деревенька на нечистом месте, то ли на старом кладбище, то ли как каком-то еще могильнике.

Не минишинели придется надеть,
Не минивинтовки за плечи,
И будет совсем настоящая смерть
И пыльных дорог бесконечность...
(В.Серый «Разговор сверстников»)

Пустота. Пустота и тишина. Тишина, неожиданно разорванная на части водоворотом звуков. Их много, очень много - целый океан... Они наслаиваются друг на друга, так, что сложно отделить один от другого. Рев хищника и плач жертвы. Предсмертный вздох и крик новорожденного. Стон и смех. Вопли и шепот. Шум дождя, стучащего по крыше. Стук каблуков по разогретому солнцем асфальту. Шорох песка, бегущего сквозь пальцы детской ладони...
Я слышу их все... Все одновременно. Но... я слышу и еще что-то.
Где-то далеко-далеко, на самом краю этого океана зарождается странный гул... Странный, непривычный... ЧУЖЕРОДНЫЙ. И потому страшный.
Он медленно растет и набирает силу, ширится, становясь все громче. А затем - удар! Точно раскат грома, только во много-много раз сильнее. И голоса на мгновение затихают, а затем сменяются одним коротким, режущим душу вскриком. И съеживаются, подобно листьям, брошенным в пламя костра...
На смену приходят новые. Чужой гремящий язык, искаженный электроникой и лязгом боевых машин. Поздравления и восклицания. Жестокий смех, полный победного превосходства. Но... и эти звуки вдруг начинают растворяться в незатихающем гуле, сменяясь испуганными криками и проклятиями. А затем и сам гул затихает вдали. И наступает ТИШИНА.

А потом взошло солнце...

Приехал как-то я в гости к родне в Казахстан... Не, вру... почему как-то? Каждое лето, почти, ездил к ним. Вся родня там обитает, только мы вдали, в лесах, ёлы-палы, живём! Приехал, со всеми повидался, новостями обменялись - "малая обязаловка" была выполнена!

А после собрались мы с брательником Юркой отвалить в степь глухую - табун лошадей пасти, на три дня и три ночи... Снарядили нас по всем правилам, указания дали. Дядька мой (Юркин батька) начальник табуна - пастух крутой, зачитал нам правила: что можно, а что нельзя. И поехали мы, ветрами гонимые, в дорогу дальнею, блин, очень дальнею - полдня пути и дикая степь кругом, только мы, лошадки, степь, ночь и звёзды...

Ага, приехали - дикое местечко, маленькое озерцо, карды - загон для табуна и домик-мазанка - камыш и глина, но внутри круто - два топчана, баллон с газом и плитка - кухня, жить можно!!! Приехали, расположились, обжились... Юрка говорит: "Санёк, ты посмотри тут за порядком, а я в деревню смотаюсь за девчонками, есть знакомые поблизости..."

Сказано - сделано, Юрок упылил - на коня, верхом и только пыль из-под копыт... остался я один, ну, почти один - ещё один коняка дерзкий - Бурый, ходил рядом, независимо так - крутой гад, почти никого к себе не подпускал... сколько я с ним бился, но в конце концов нашли общий язык - подружились, хотя... кусался, сволочь такая, то за палец цапнет, то за плечо, гадёныш, ну вот, мы остались одни...

Эту историю много лет назад рассказал мне отец. И произошла она еще в сталинские времена, сразу после войны, когда он был совсем зеленым пацаном и учился в средней школе в Киргизии...

Какая-то странная судьба-индейка забросила в то же село, где жила семья моего деда по отцу, одного учителя со странной фамилией Берг. Звали его Франц и был он из обрусевших голландцев. Что он делал в Средней Азии, мне неведомо, но по некоторым второстепенным деталям, которые запомнились мне из отцовского рассказа об этом человеке, я понял, что попал он туда не по своей воле. Наверное, его "переселили" (а попросту - сослали) откуда-то из России вместе с этническими немцами еще в начале войны...

Жил в том же селе другой мужичонка - злой и поганый, мелкая шишка из местных "активистов". Имя его я забыл. Помню только прозвище - "Мыло". Так его прозвали за хитрость и угодливость перед начальством. И надо сказать, Мыло всегда цеплялся к Бергу, по поводу и без повода, пытаясь его унизить. Учитель же никогда не отвечал, а только отмалчивался, не теряя самообладания и чувства собственного достоинства. Отец говорил, в его взгляде было видно какое-то грустное сочувствие, словно он жалел Мыло - наверное, за то, что тот, будучи человеком недостойным и глупым, не понимал, в какой подлости и грязи живет. Видно было, что с другими Мыло просто упивался своей властью, но с Бергом это никогда не "прокатывало" - он как-то умел себя так поставить, что никогда не лебезил и не унижался, и Мыло это бесило.