Хоть мы с друзьями и оканчивали десятый класс, но ума у нас явно не прибавилось, да и детство ещё не прошло. Мы любили всякие приключения, что-то типа лазания по всяким заброшенным местам, незаконное проникновение на склады, ведь нам казалось, что только так и можно развлекаться. Ради пяти минут выброса адреналина в кровь, мы шли на всякие ухищрения, ведь это такое захватывающие ощущение. Так и случилось в этот раз.
Только снег сошёл, как мы уже придумали новое место для своих рейдов. Серёга, мой близкий друг, наткнулся на одно интересное местечко, по его мнению: заброшенная психиатрическая лечебница №2, она была отстроена недалеко от нас, примерно в шести километрах и располагалась в густом лесном массиве. Он и достал фотки с того места: заброшенное, жуткое здание с обвалившимися стенами, треснутыми окнами, всюду грязь и обломки. Да и предание о призраках, какие там водятся, только подхлестнули нас.
Только снег сошёл, как мы уже придумали новое место для своих рейдов. Серёга, мой близкий друг, наткнулся на одно интересное местечко, по его мнению: заброшенная психиатрическая лечебница №2, она была отстроена недалеко от нас, примерно в шести километрах и располагалась в густом лесном массиве. Он и достал фотки с того места: заброшенное, жуткое здание с обвалившимися стенами, треснутыми окнами, всюду грязь и обломки. Да и предание о призраках, какие там водятся, только подхлестнули нас.
Экзамены сдавать нынче не надо, так что мы были свободны уже с тридцатого числа. Идти решили в четверг, тридцать первого мая. Вначале нас собралось лишь четверо, но две наши одноклассницы, тоже страстные любительницы всяких приключений, напросились с нами. Так нас стало шестеро и Серёга, на правах лидера, стал готовить экипировку для рейда.
Он принялся за свою новую идею с завидным упорством и энтузиазмом.
- Та-ак, нам нужна рабочая одежда, какую не страшно замарать или порвать. Во-вторых, нам нужны медицинские приспособления, лейкопластырь там, бинты, вата, на всякий случай. В-третьих, каждому нужно взять по фонарику с запаской, перчатки, верёвку, если есть, перочинные ножики, также по желанию и... всё вроде. Так, надо бы ещё еды взять немного, сложить всё в рюкзаки. Я возьму с собой камеру.
- Призраков ищешь? - спросил Максим.
- Ещё бы.
- Да, конечно, снимем их на камеру, они нам помашут ручкой, потом мы срубим за это видео кучу денег, так? - это уже Игорь.
- Да-да, если что, когда я буду богат и знаменит: я вас не знаю.
Я взял всё необходимое, плюс бутылку с водой и шоколадку. Родителям я ничего не сказал насчёт этого, просто вытащил рюкзак тайком из дома. Им же я сказал, что мы пойдём на реку. Мы собирались около дома Серёги в два тридцать и я был там аккурат к тому моменту, когда вся компания вывалилась из подъезда Сережиного дома.
Прохожие удивлённо озирались на подростков с рюкзаками, но мы шли, весело болтая и ничего не подозревая. Идти было жарковато, особенно в старой поношенной куртке, да и с рюкзаком на перевес. Но шли мы быстро и за час добрались до того места. Деревья здесь были высокие, толстые, старые, внушающие трепет. В лес вела хорошо утоптанная тропинка, так что страшно особенно не было. Но далее пришлось свернуть с этой тропы и мы будто оказались один на один с лесом.
Здесь было тихо, только веточки с сухим треском ломались под нашими ногами. Тихо. Мёртвая, нехорошая тишина, но мы всё равно шли, но уже не разговаривали. По-моему, все ощутили странное оцепенение, когда мы попали в это место. Всюду деревья, кусты, и тихо. Мы продирались ещё минут десять и, наконец, вышли к этой больнице.
В реальности она была ещё страшнее, чем на картинке. Здание было грязно-коричневого цвета, кирпичи в некоторых местах потрескались и обвалились, окна на первых двух этажах были выбиты. Вокруг здания валялись грязные рваные листочки, тетрадки, книжки и всякий мусор. Здание имело форму буквы "П" и мы вошли в букву, оказавшись в окружении мрачных молчаливых стен.
Около парадного входа было высокое крыльцо с каменными ступенями и перилами. Мы медленным шагом добрались до крыльца и поднялись на него. Тяжёлые резные двери оказались открытыми и мы вошли внутрь.
Все стены были исписаны матами, признаниями и клятвами. Местные исписали стены всякими сатанинскими символами, изображениями, отчего на душе стало ещё жутче. Пол был усыпан обломками кирпича и щебня, у стен стояли носилки-каталки. Сквозь даже разбитые окна свет скупо проникал в помещение, но мы всё же смогли разглядеть обстановку. Серёга включил камеру и мы двинулись вперёд. Было три часа одиннадцать минут.
На первом этаже были помещения для персонала и комнаты отдыха, а вот уже камеры с психами были на втором этаже и распределены по отсекам. С помощью карты на стенах, мы двигались по территории больницы, снимая каждый шаг на камеру. На втором этаже было уже интереснее, здесь были камеры для пациентов с тяжёлыми литыми дверьми. Страшно не было, было просто жутковато и мы вновь стали опускать шуточки насчёт этого места. Я глянул на часы: 4:16.
- Э-э, ребят, мы разве ходим уже целый час? - спросил я. Ребята развернулись, в упор посмотрели на меня и сверили часы.
- Пятый час? - воскликнул Игорь. - Домой надо бы уже.
- Тебя только это взволновало? - подколола его Настя, мы уже час тут ходим, но только забрались на второй этаж. Тебя это не пугает?
Но это не сильно нас обеспокоило и мы пошли дальше. Тут мы повернули в один из кабинетов врача, как за нами плотно захлопнулась дверь, громко скрипнув. От испуга мы не сразу сообразили, что происходит, но тут же попытались открыть эту дверь. Не вышло.
- И что теперь? - это был тот же Игорь.
- Искать другой путь... - Серёга задумчиво посмотрел на дверь и уже от его взгляда в наши души заползло настоящее беспокойство.
- Ладно, валим отсюда, ребята. - Макс посмотрел на часы и вскрикнул. - Боже!
- Что?
- Шесть часов!
- Шесть часов? Уже?!
- Да!
Мы все сверились часами. Чёрт, вот это уже не на шутку нас испугало и мы запаниковали. Из кабинета вела другая дверь и мы вышли через неё, очутившись за стеной с другой стороны коридора, по которому мы шли. Тут окна были забиты досками и пришлось включить фонари, солнце уже не могло осветить нашу дорогу. Мы шли, прижавшись к друг дружке поплотнее, и стали искать выход, но карты не попадалось. Были только стены, стены, осколки стекла. Но мы шли вперёд, как вдруг Настя провалилась в какую-ту дыру в полу и с громким криком упала вниз.
- Помогите! Тут темно! - пронзительно закричала Настя.
- Сейчас! - крикнул ей Серёга. - Светите ей фонарями. - Он сам вытащил из портфелей верёвки, связал их концами и бросил вниз. Настя взяла конец верёвки, но тут наши фонари стали стремительно гаснуть и к нашему ужасу мы погрузились в полную темноту.
Настя громко закричала, верёвка вдруг стала жутко тяжёлой и мы выпустили её из рук. От затихающего крика Насти у нас волосы стали дыбом. Фонари вновь включились. Мы не могли сказать ни слова о том, кто или что утащило Настю. Сказать честно, мысль спасать Настю меня ни разу не посетила. Да и остальных тоже. Вера, её подружка, слабо всхлипнула и вытерла глаза. Мы посмотрели друг на друга и вид лица соседа нам не понравился. Страх сковал сердце, оно гулко стучало в груди, а руки сильно тряслись.
- Идёмте скорее! - крикнул на нас Серёга и мы послушно двинулись, не зная куда.
Инстинктивно я глянул на часы, даже не сильно удивившись. Семь двадцать три. На мои слова никто ничего не сказал, все напряжённо молчали, прислушиваясь к окружению. Было жутко тихо, мы слышали только сопение друг друга, как вдруг кто-то совсем рядом протяжно вздохнул. Все резко обернулись и косые лучи фонариков осветили вокруг. Ничего. Инстинктивно мы ускорили шаг, чуть не бежали, но никак не могли выйти из этого чёртового коридора. Это был коридор, узкий и длинный, вдали мы видели дверь, но не могли дойти.
К ужасу всех, фонари вновь начали гаснуть и кто-то пронзительно завизжал. Свет фонаря выловил тёмный сгусток, который держал Игорь за руку и потащил за собой в темноту. От страха мы побежали вперёд, не разбирая дороги, а Игорь громко кричал и рвался, но резко всё стихло и вновь наступила тишина.
Восемь одиннадцать. Мы тут уже четыре часа, но никак не могли выбраться.
- Боже, боже, боже. - Причитал Макс. - Куда мы попали, куда? Спаси нас, Господи.
Мы наткнулись на маленькую дверь, куда немедленно вошли и сели на пол, чтобы отдохнуть. Комната эта была, видимо, бывшим туалетом, так как мы явственно слышали звук падения капель. Кап-кап-кап. От страха мы не могли говорить, только смотрели друг на друга и тяжело дышали. Серёга достал камеру и включил её. Я сидел рядом, смотрел на дисплей и ничего не видел. Серёга переключил режим съёмки, изображение стало серым и промотал в начало.
От увиденного меня буквально взял паралич. По коридорам и в окнах на нас смотрели красные фигуры, высокие, неясные, запутанные в плащи. Призраки. Мы их потревожили и они мстят нам. Господи. Я встал с пола и посветил на источник звука и не сдержал крика. На стене висела Настя, подвешенная за шею крюками, а кровь капала с неё ручьями, образовав под ней лужицу крови. Фонари начали гаснуть. Из стен вдруг вырвались руки, десятки рук и схватили Веру за руки, ноги, волосы и потащили себе. Мы попытались ей помочь, но безрезультатно. Руки утащили её через стену.
Мы выскочили из комнаты, Серёга включил камеру и по ней мы ориентировались. Из темноты выскакивали кроваво-красные кружки и парили около нас. Вдруг камера выхватила высокую красную фигуру, которая напала на нас. Мы бросились в разные стороны и побежали от этой фигуры. Я бежал, не разбирая дороги, упал, разорвал кожу на руке, но бежал.
Без сил я повалился на пол и прижался к стене. Сзади послышался короткий, полный боли и страха крик, и всё стихло. Фонарь вновь включился. Я тяжело дышал, водя фонарём вокруг, стараясь что-нибудь разглядеть. Ничего. Вновь тишина. Я просидел так не знаю сколь долго, но страх держал меня очень долго и не отпускал. Фонарь вновь стал гаснуть, я остался один.
Он принялся за свою новую идею с завидным упорством и энтузиазмом.
- Та-ак, нам нужна рабочая одежда, какую не страшно замарать или порвать. Во-вторых, нам нужны медицинские приспособления, лейкопластырь там, бинты, вата, на всякий случай. В-третьих, каждому нужно взять по фонарику с запаской, перчатки, верёвку, если есть, перочинные ножики, также по желанию и... всё вроде. Так, надо бы ещё еды взять немного, сложить всё в рюкзаки. Я возьму с собой камеру.
- Призраков ищешь? - спросил Максим.
- Ещё бы.
- Да, конечно, снимем их на камеру, они нам помашут ручкой, потом мы срубим за это видео кучу денег, так? - это уже Игорь.
- Да-да, если что, когда я буду богат и знаменит: я вас не знаю.
Я взял всё необходимое, плюс бутылку с водой и шоколадку. Родителям я ничего не сказал насчёт этого, просто вытащил рюкзак тайком из дома. Им же я сказал, что мы пойдём на реку. Мы собирались около дома Серёги в два тридцать и я был там аккурат к тому моменту, когда вся компания вывалилась из подъезда Сережиного дома.
Прохожие удивлённо озирались на подростков с рюкзаками, но мы шли, весело болтая и ничего не подозревая. Идти было жарковато, особенно в старой поношенной куртке, да и с рюкзаком на перевес. Но шли мы быстро и за час добрались до того места. Деревья здесь были высокие, толстые, старые, внушающие трепет. В лес вела хорошо утоптанная тропинка, так что страшно особенно не было. Но далее пришлось свернуть с этой тропы и мы будто оказались один на один с лесом.
Здесь было тихо, только веточки с сухим треском ломались под нашими ногами. Тихо. Мёртвая, нехорошая тишина, но мы всё равно шли, но уже не разговаривали. По-моему, все ощутили странное оцепенение, когда мы попали в это место. Всюду деревья, кусты, и тихо. Мы продирались ещё минут десять и, наконец, вышли к этой больнице.
В реальности она была ещё страшнее, чем на картинке. Здание было грязно-коричневого цвета, кирпичи в некоторых местах потрескались и обвалились, окна на первых двух этажах были выбиты. Вокруг здания валялись грязные рваные листочки, тетрадки, книжки и всякий мусор. Здание имело форму буквы "П" и мы вошли в букву, оказавшись в окружении мрачных молчаливых стен.
Около парадного входа было высокое крыльцо с каменными ступенями и перилами. Мы медленным шагом добрались до крыльца и поднялись на него. Тяжёлые резные двери оказались открытыми и мы вошли внутрь.
Все стены были исписаны матами, признаниями и клятвами. Местные исписали стены всякими сатанинскими символами, изображениями, отчего на душе стало ещё жутче. Пол был усыпан обломками кирпича и щебня, у стен стояли носилки-каталки. Сквозь даже разбитые окна свет скупо проникал в помещение, но мы всё же смогли разглядеть обстановку. Серёга включил камеру и мы двинулись вперёд. Было три часа одиннадцать минут.
На первом этаже были помещения для персонала и комнаты отдыха, а вот уже камеры с психами были на втором этаже и распределены по отсекам. С помощью карты на стенах, мы двигались по территории больницы, снимая каждый шаг на камеру. На втором этаже было уже интереснее, здесь были камеры для пациентов с тяжёлыми литыми дверьми. Страшно не было, было просто жутковато и мы вновь стали опускать шуточки насчёт этого места. Я глянул на часы: 4:16.
- Э-э, ребят, мы разве ходим уже целый час? - спросил я. Ребята развернулись, в упор посмотрели на меня и сверили часы.
- Пятый час? - воскликнул Игорь. - Домой надо бы уже.
- Тебя только это взволновало? - подколола его Настя, мы уже час тут ходим, но только забрались на второй этаж. Тебя это не пугает?
Но это не сильно нас обеспокоило и мы пошли дальше. Тут мы повернули в один из кабинетов врача, как за нами плотно захлопнулась дверь, громко скрипнув. От испуга мы не сразу сообразили, что происходит, но тут же попытались открыть эту дверь. Не вышло.
- И что теперь? - это был тот же Игорь.
- Искать другой путь... - Серёга задумчиво посмотрел на дверь и уже от его взгляда в наши души заползло настоящее беспокойство.
- Ладно, валим отсюда, ребята. - Макс посмотрел на часы и вскрикнул. - Боже!
- Что?
- Шесть часов!
- Шесть часов? Уже?!
- Да!
Мы все сверились часами. Чёрт, вот это уже не на шутку нас испугало и мы запаниковали. Из кабинета вела другая дверь и мы вышли через неё, очутившись за стеной с другой стороны коридора, по которому мы шли. Тут окна были забиты досками и пришлось включить фонари, солнце уже не могло осветить нашу дорогу. Мы шли, прижавшись к друг дружке поплотнее, и стали искать выход, но карты не попадалось. Были только стены, стены, осколки стекла. Но мы шли вперёд, как вдруг Настя провалилась в какую-ту дыру в полу и с громким криком упала вниз.
- Помогите! Тут темно! - пронзительно закричала Настя.
- Сейчас! - крикнул ей Серёга. - Светите ей фонарями. - Он сам вытащил из портфелей верёвки, связал их концами и бросил вниз. Настя взяла конец верёвки, но тут наши фонари стали стремительно гаснуть и к нашему ужасу мы погрузились в полную темноту.
Настя громко закричала, верёвка вдруг стала жутко тяжёлой и мы выпустили её из рук. От затихающего крика Насти у нас волосы стали дыбом. Фонари вновь включились. Мы не могли сказать ни слова о том, кто или что утащило Настю. Сказать честно, мысль спасать Настю меня ни разу не посетила. Да и остальных тоже. Вера, её подружка, слабо всхлипнула и вытерла глаза. Мы посмотрели друг на друга и вид лица соседа нам не понравился. Страх сковал сердце, оно гулко стучало в груди, а руки сильно тряслись.
- Идёмте скорее! - крикнул на нас Серёга и мы послушно двинулись, не зная куда.
Инстинктивно я глянул на часы, даже не сильно удивившись. Семь двадцать три. На мои слова никто ничего не сказал, все напряжённо молчали, прислушиваясь к окружению. Было жутко тихо, мы слышали только сопение друг друга, как вдруг кто-то совсем рядом протяжно вздохнул. Все резко обернулись и косые лучи фонариков осветили вокруг. Ничего. Инстинктивно мы ускорили шаг, чуть не бежали, но никак не могли выйти из этого чёртового коридора. Это был коридор, узкий и длинный, вдали мы видели дверь, но не могли дойти.
К ужасу всех, фонари вновь начали гаснуть и кто-то пронзительно завизжал. Свет фонаря выловил тёмный сгусток, который держал Игорь за руку и потащил за собой в темноту. От страха мы побежали вперёд, не разбирая дороги, а Игорь громко кричал и рвался, но резко всё стихло и вновь наступила тишина.
Восемь одиннадцать. Мы тут уже четыре часа, но никак не могли выбраться.
- Боже, боже, боже. - Причитал Макс. - Куда мы попали, куда? Спаси нас, Господи.
Мы наткнулись на маленькую дверь, куда немедленно вошли и сели на пол, чтобы отдохнуть. Комната эта была, видимо, бывшим туалетом, так как мы явственно слышали звук падения капель. Кап-кап-кап. От страха мы не могли говорить, только смотрели друг на друга и тяжело дышали. Серёга достал камеру и включил её. Я сидел рядом, смотрел на дисплей и ничего не видел. Серёга переключил режим съёмки, изображение стало серым и промотал в начало.
От увиденного меня буквально взял паралич. По коридорам и в окнах на нас смотрели красные фигуры, высокие, неясные, запутанные в плащи. Призраки. Мы их потревожили и они мстят нам. Господи. Я встал с пола и посветил на источник звука и не сдержал крика. На стене висела Настя, подвешенная за шею крюками, а кровь капала с неё ручьями, образовав под ней лужицу крови. Фонари начали гаснуть. Из стен вдруг вырвались руки, десятки рук и схватили Веру за руки, ноги, волосы и потащили себе. Мы попытались ей помочь, но безрезультатно. Руки утащили её через стену.
Мы выскочили из комнаты, Серёга включил камеру и по ней мы ориентировались. Из темноты выскакивали кроваво-красные кружки и парили около нас. Вдруг камера выхватила высокую красную фигуру, которая напала на нас. Мы бросились в разные стороны и побежали от этой фигуры. Я бежал, не разбирая дороги, упал, разорвал кожу на руке, но бежал.
Без сил я повалился на пол и прижался к стене. Сзади послышался короткий, полный боли и страха крик, и всё стихло. Фонарь вновь включился. Я тяжело дышал, водя фонарём вокруг, стараясь что-нибудь разглядеть. Ничего. Вновь тишина. Я просидел так не знаю сколь долго, но страх держал меня очень долго и не отпускал. Фонарь вновь стал гаснуть, я остался один.
Elina