Он шёл, он бежал и полз,
С клешнями и в шее с когтем,
В затылке просвечивал мозг,
Он жертвы искал белым днём.
С глазницей пустой одной,
Из пасти высовывал щуп,
Он мог сливаться с тропой,
Когда чуял жертву и труп.
Охотник был то иль грибник,
Заблудший, замёрзший в лесу,
Никто не услышит их крик,
Когда щуп у жертвы в носу.
С клешнями и в шее с когтем,
В затылке просвечивал мозг,
Он жертвы искал белым днём.
С глазницей пустой одной,
Из пасти высовывал щуп,
Он мог сливаться с тропой,
Когда чуял жертву и труп.
Охотник был то иль грибник,
Заблудший, замёрзший в лесу,
Никто не услышит их крик,
Когда щуп у жертвы в носу.
И тело обвив как змея,
Из "тюбика" сдавливал сок,
От жертвы одна чешуя,
А для него лишь глоток.
Он бродит в лесах до сих пор,
Невидим, неслышим как рысь,
Его не заметишь в упор,
Охотник, грибник, берегись.
Из "тюбика" сдавливал сок,
От жертвы одна чешуя,
А для него лишь глоток.
Он бродит в лесах до сих пор,
Невидим, неслышим как рысь,
Его не заметишь в упор,
Охотник, грибник, берегись.
Nafanya