А помнишь сон, а может, въявь то было?
И что-то непонятное промолвив,
Тот чёрный силуэт в плаще стоял в тени квартиры,
Сказав одно лишь слово - морфий.
Тот морфий вызывает привыкание,
И с высшим говорить позволив.
Он убивает мозг и осознание,
Что ад в никчёмной жизни происходит.
С ума так сводит суматоха.
И дверь скрипит, гнилые половицы.
Уснёшь - из зеркала тот тёмный смотрит,
Так хочется уснуть и навсегда во снах забыться.
И что-то непонятное промолвив,
Тот чёрный силуэт в плаще стоял в тени квартиры,
Сказав одно лишь слово - морфий.
Тот морфий вызывает привыкание,
И с высшим говорить позволив.
Он убивает мозг и осознание,
Что ад в никчёмной жизни происходит.
С ума так сводит суматоха.
И дверь скрипит, гнилые половицы.
Уснёшь - из зеркала тот тёмный смотрит,
Так хочется уснуть и навсегда во снах забыться.
Он в полночь подойдёт всё ближе.
И зов его услышав вскоре,
Ты на комод посмотришь пышный,
А там лишь зеркало стоит - пустое...
И в тихий дом войдёт - не спросит.
Увидит - очи полны страха.
И снова непонятное промолвит:
"Запомни, сдохнешь, как собака".
И тихо выйдя из ума,
Повис в петле на старой люстре.
Закрыты тряпкой зеркала,
А на душе опять лишь пусто...
Эпилог:
Забудь, костлявая стоит передо мной.
А одолеет лишь тебя тоска.
Не бойся - заходи в мой Тихий Дом.
И иногда клади мне розу у креста...
И зов его услышав вскоре,
Ты на комод посмотришь пышный,
А там лишь зеркало стоит - пустое...
И в тихий дом войдёт - не спросит.
Увидит - очи полны страха.
И снова непонятное промолвит:
"Запомни, сдохнешь, как собака".
И тихо выйдя из ума,
Повис в петле на старой люстре.
Закрыты тряпкой зеркала,
А на душе опять лишь пусто...
Эпилог:
Забудь, костлявая стоит передо мной.
А одолеет лишь тебя тоска.
Не бойся - заходи в мой Тихий Дом.
И иногда клади мне розу у креста...