Страшные истории и мистические истории

Дочь мецената находят мёртвой. Вначале показывается, как Лесли что-то пишет в дневнике, неизвестный стреляет в неё, а из дневника пропадает несколько важных страниц. В стене - дыра от пули, а сама пуля была вынута пинцетом детективами при осмотре тела и места преступления. На полу пятно крови, словно там был какой-то предмет, а точнее - дневник жертвы. Убийство произошло ночью, когда в Нью-Йорке шёл дождь, а мокрые дорожки, крупными каплями скатывались по окнам. После осмотра места преступления, где детективы так же беседуют с экспертом-криминалистом, они наведываются к родителям убитой, к семейству Фелпсов. В тот вечер родители были на светском мероприятии, некий раут. Вернувшись поздно ночью домой, они сразу легли спать, поскольку очень устали. Известно, что их дочь встречалась с дурным парнем, который сбывает наркотики, говоря, что обожает его, но вдруг он её резко бросает.

Из дневника узнаётся, что она устала это выносить: воровство. Райан Бакли, её парень, воровал деньги из фонда её отца и это стало последней каплей, поэтому один из детективов так и подумал: парень воровал деньги, девушка об этом узнала, произошла ссора и он её убил, потому что она слишком много знала и всё могла рассказать.

Лихорадка моя была сильна и упорна. Я перепробовал все средства, какие только можно было достать в дикой области Апеннин - и все без успеха. Мой слуга и единственный помощник в уединенном замке был слишком нервен и неловок, чтобы пустить мне кровь, которой, правда, я и без того немало потерял в схватке с бандитами. Не мог я также послать его за помощью. Наконец, я вспомнил о небольшом запасе опиума, который хранился у меня вместе с табаком: в Константинополе я привык курить табак с этим зельем. Педро подал мне ящик. Я отыскал в нем опиум. Но тут возникло затруднение: я не знал, сколько его отделить на прием. При курении количество было безразлично. Обыкновенно я наполнял трубку наполовину табаком, наполовину опиумом, перемешивал и, случалось, выкуривал всю эту смесь, не испытывая никакого особенного действия. Случалось и так, что, выкурив две трети, я замечал признаки умственного расстройства, которые заставляли меня бросать трубку. Во всяком случае, действие опиума проявлялось так постепенно, что не представляло серьезной опасности.

Эту рукопись я увидел несколько лет назад во время ночных блужданий по сети.
Уже не помню, что она из себя представляла: не то чей-то перепост в блоге, с целью развлечь публику «забавным», не то раскиданный по комментариям текст, с той же целью.
Прочитав, я действительно нашёл это забавным и решил сохранить у себя.

В дальнейшем я ни разу не встречал в интернете ни самого этого текста, ни каких-то ссылок на него, ни просто намёков. Поиск тоже не давал результатов. Не берусь судить, что произошло. Могу догадаться, но судить не берусь. Возможно, что и автора уже нет в живых.

Но как бы там ни было, но я решил опубликовать это здесь. Думаю, автор был бы не против.

Сам текст представляет собой историю, рассказанную неким лицом, ранее состоявшим на государственной службе. Установить истинный ранг этого чиновника или конкретное место его работы не представляется возможным: автор не вдаётся в подробности, а действующие лица скрыты под ничего не значащими инициалами.

Отличный клуб, особенно летом, когда летняя площадка открыта, можно тусоваться внутри и снаружи. Персонал только очень часто забывает отдать сдачу и принести то, за что заплатили. А, в общем, всё неплохо. Кстати, фейсконтроль Митя молодец, хороший парень. Всегда хорошо встречает клиентов, всегда на позитиве. Только хотелось бы, чтоб контингент был «почище». Постоянный гость.

Не могу восстановить в памяти два момента:
1. Азиата, который вырубил меня на выходе из клуба. Этот пропущенный в солнышко удар и глубокий нокаут. Очень знакомое лицо.
2. Преследовавшую машину, от которой мне удалось оторваться. А теперь вот ещё заметил, что мои кроссовки густо окрашены кровью.

— Извини, брат. — Глупо улыбнулся я и протянул сторожу сотку.
— Во сколько я приехал?
— Часов в пять. А в шесть приехали они. — Сторож показал пальцем на бежавших к нам людей в камуфляжной форме.

«Интерпол»

Поговорив с охранником, он идёт на второй этаж направо. Пошарившись по кабинетам, пришёл в нужный. После недолгого приветствия, там болтолог даёт ему задание.
— Приветствую вас, мистер Пэйн, рады, что вы согласились с нами работать. Поверьте, мы не зря вас беспокоим. Сегодня утром убит связной нашего тайного подразделения, который принимал участие в деле о международных медицинских махинациях. Кажется, он натолкнулся на что-то значительное, но не успел передать всю информацию. Единственное, что мы успели понять, он вышел на русский след, и это Макс, кто-то из ваших старых знакомых. Вот зачем вы нам здесь нужны. Вы отправляетесь в Женеву, в частный отель, в котором проходила последняя встреча нашего связного. Сейчас он выкуплен одним из русских миллионеров. Постарайтесь разведать, что к чему. Вам будут предоставлены все необходимые полномочия. — Спустя паузу мужчина в деловом костюме добавляет. — Да, ваш рейс, через полтора часа. Советую поспешить. Всю документацию изучите в полёте.
Макс стал выше прыгать - перепрыгнув через перила на втором этаже и приземлился на первый, без вреда для здоровья. Вот уж бес в него вселился на старости лет! Самое смешное, что в Макс Пэйне 3 наш герой опять станет жгучим брюнетом, пока не обреет себя налысо.

Всего за несколько месяцев до мучительной смерти Говарда произошло одно очень неприятное происшествие, обстоятельства, которого своей идентичностью очень уж схожи с инцидентом прошлой осени.

В июне 1934-го года Дэвид тестировал на домашних кроликах свой новый наркотик, формулу которого он вывел по заказу одних очень влиятельных людей. Всего подопытных было семеро, и на большинство наркотик оказывал наиболее положительный эффект. Однако, почти у всех кроликов, которые начали принимать препарат, появлялись очень уж странные дефекты в поведении. Почти у всех, кому в течений длительного времени не кололи сыворотку, начиналась череда странных приступов, которые негативно сказывались на их иммунной и костной системе.

Дэвид из любопытства перестал колоть препарат трём подопытным, чтобы выяснить, какой силы способна достигнуть ломка, а четырём другим продолжал вводить сыворотку почти ежедневно. Это решение показало удивительные результаты. Проснувшись одним утром и подойдя к клетке, Дэвид удивился, увидев, что те кролики, которым перестали вкалывать сыворотку, умерли мучительной смертью. Их маленькие хрупкие кости были переломаны и торчали наружу. Оставшиеся четверо кроликов хоть и выжили, но их состояние сильно ухудшилось, что нормально при длительном употреблении психотропных веществ. Примерно в тоже время по всему городу начнут пропадать бездомные собаки, коты и прочие животные.

А помнишь сон, а может, въявь то было?
И что-то непонятное промолвив,
Тот чёрный силуэт в плаще стоял в тени квартиры,
Сказав одно лишь слово - морфий.

Тот морфий вызывает привыкание,
И с высшим говорить позволив.
Он убивает мозг и осознание,
Что ад в никчёмной жизни происходит.

С ума так сводит суматоха.
И дверь скрипит, гнилые половицы.
Уснёшь - из зеркала тот тёмный смотрит,
Так хочется уснуть и навсегда во снах забыться.

Герберт был очень искусным художником. За свою короткую жизнь он нарисовал очень много достойных картин, которые навсегда запомнились жителям небольшого городка Абердин (штат Вашингтон). Его творчество отличалось абстрактными пейзажами, которые он брал из своих кошмарных снов. Каждый раз засыпая, он видел разные миры и таинственных обитателей этих самых миров.

И вот однажды таинственные сны навсегда оставили его, и ему пришлось прибегнуть к помощи наркотиков, чтобы вновь увидеть восхитительные пейзажи иных миров. Вечером, находясь в состоянии наркотического прихода, он увидел странные и необычные картины, переливающиеся разными цветами и находящимися явно за пределами пространства и времени.

Он проснулся в судорогах и в холодном поту начал рисовать на холсте всё то, что увидал во сне. Деталь за деталью – он воссоздавал увиденную им картину.

- Алло, - очень тихо проговорила Алёна. – Эта тварь меня не отпускает на ночёвку.
- Алён... Если ты не хочешь идти, то так и скажи... - цокнув в трубку, недоверчиво ответила Карина.
- Я хочу! – чуть прикрикнула девушка. – Ой. Она идёт.
Раздались гудки.

Карина снова цокнула, положила телефон на туалетный столик и продолжила накрашиваться. Закончив манипуляцию по наведению красоты, она вновь взяла средство связи в руки и набрала номер Кирилла.
- Алёны не будет... Говорит, что её мамка не отпускает... - Вернее, как она сказала «Меня эта тварь не отпускает», - хихикнула девушка.
- Карин... - сказал и замолчал Кирилл.
- Чё?
- Ты это... Не приходи сегодня ко мне... И ещё... - не договорил парень так как его перебила подруга.
- В смысле? Ты чё офигел?
- И прекращай курить эту дрянь, - договорил Кирилл.
- В смысле? Ты чё?
- Карин... Алёна умерла год назад...
Раздались гудки.

Взор, как у статуи, и нем, и углублён,
И без вибрации спокоен, утомлён.
Такой бы голос шел к теням, от нас ушедшим.
— Поль Верлен

В этот ненастный день фамильное кладбище, скрывающееся за садом поместья, утопало в предрассветных сумерках. Серое небо вспыхивало яркими багряными всполохами, которые напоминали лопнувшие в воспалённых глазах сосуды, и предвещало приход очередных заморозков. Лучи тлеющего рассвета горящими языками наступающего утра слизывали с небосвода остатки бессонной ночи.

Задумчивый молодой человек, хозяин тёмных владений, одиноко прогуливался вдоль покосившихся крестов, надтреснутых надгробий и безносых статуй серафимов, пытался согреть озябшие, трясущиеся руки, белые, как туман, призрачным подолом скользящий по чёрной земле. На кладбище было тихо и спокойно, лишь вороны изредка нарушали тишину покоившихся в могилах мертвецов, хрипло каркая, будто бы высказывая недовольство своим утомительным птичьим существованием. Одинокий человек остановился у кладбищенской ограды и тоскливо поник, его внимание привлёк голый кустарник, с веток которого, растянувшись кружевом, свисала хрупкая паутина. В искусно сплетённые сети попала бледная бабочка, смиренно дожидающаяся своей неизбежной участи. "Как жаль", — с тоской подумал молодой человек и побрёл в сторону старого склепа, в который заглядывал несколько раз за последнее время.