Я будто бы в кошмарном сне,
В своей душевной глубине,
Наедине со сновидением
Блуждал, как будто привидение.
Бродил неведомо я где,
Ища себе в ночи ночлег
И разглядел какой-то свет,
Что на глазах оставил след.
И к свету начал приближаться,
Увидел дом перед собой.
Решил я на ночь здесь остаться,
А поутру идти домой.
В своей душевной глубине,
Наедине со сновидением
Блуждал, как будто привидение.
Бродил неведомо я где,
Ища себе в ночи ночлег
И разглядел какой-то свет,
Что на глазах оставил след.
И к свету начал приближаться,
Увидел дом перед собой.
Решил я на ночь здесь остаться,
А поутру идти домой.
Горел из окон дивный свет,
Своим лучом не освещая
В округе ни один предмет
И в темноте все оставляя.
Тревогу мыслей ощущая,
И сердцем ужас предвкушая,
Я с расширением в глазах
Вдруг осознал: "Там при свечах
Сидит не кто иной, как Страх!"
Дверь отворилась предо мной
Как будто бы сама собой.
За ней - ни мертвый, ни живой
С ужасной черной головой
Явился Страх при свете свечки
И принял облик человеческий.
Остановившись на пороге,
В лицо я Страху посмотрел,
И подкосились мои ноги,
Я не на шутку оробел.
Лицо его разило жутью,
Покрыто было черной краской,
Как будто смерть впитала чью-то
Посмертной безобразной маской.
А искаженная гримаса
Лицо скривила на века,
Глаза ввалились и погасли,
Зашита нитками щека.
Мне на мгновение показалось
Сие уродство презабавным.
Но только стоило вглядеться,
Как замирало резко сердце!
А Страх меня не приглашал,
Но и за дверь не провожал,
И тут я сам зайти решил.
Тогда он тут же поспешил
И запер дверцу изнутри,
Назад пути мне перекрыв...
К столу меня он пригласил
Едой какой-то накормил.
На вид все было аппетитно.
Ну а на вкус - весьма противно.
Затем вино он мне налил
И очень щедро угостил.
Вином я злоупотребил,
Но не почувствовал веселья
И будто не было в нем хмеля.
Нисколько даже не пьянея,
Я чуял головокружение,
И с ощущением дурноты
Нахлынул приступ тошноты.
А Страх затем достал гитару
И заиграл в хмельном угаре.
Услышав звук, я вздрогнул аж!
Раздался похоронный марш!
Затем он взял фотоальбом
И стал рассказывать о том,
Кого и где запечатлел,
Поведать многое хотел.
На фотографиях же тех
Один был только смертный грех:
Везде насильственные сцены,
Да перерезанные вены,
Ужасный человек без рук,
Вселявший ужас и испуг,
Болезней жертвы и несчастий,
К которым дьявол был причастен.
А на одной из фотографий
Лежал в гробу убитый мафией.
Я пригляделся и упал!
Лицо свое в гробу узнал.
Лишь смог я на ноги подняться,
Как Страх задумал издеваться.
Кривя душой, а больше - ртом,
Твердил о том, что я - никто.
Но я в ответ лишь промолчал,
Ни слова Страху не сказал.
А Страх меж тем вошел в кураж.
Меня он вызвал баш на баш.
Но Страху вновь я отказал
И молча связываться не стал.
Тогда совсем он обнаглел
И честь сестры моей задел.
Но тут я гнев свой не сдержал,
С размаху Страху в рожу дал!
В ответ на это мерзкий Страх
Меня ударил подло в пах.
Сцепились мы в борьбе неравной...
Но Страх, окутав меня плавно,
Растекся сразу жижей грязной.
Со всех сторон меня накрыл
И липкой жижей обложил.
А в результате всей борьбы
Я еще больше замарался
Той грязью с ног до головы.
Со Страха маска вдруг сорвалась,
Лицо под маской показалось.
Я пригляделся - нет лица,
Одни огромные глаза!
И тут решил я про себя,
Что оставаться здесь нельзя.
Но, развернувшись, я увидел,
Что двери нет уже и в помине.
Где час назад висела дверь,
Стена сплошная там теперь!
Я тут же про себя подумал:
"Наверное, место перепутал!"
Но, побродив затем по дому,
Я двери так и не нашел,
Хотя я очень точно помню
Откуда именно пришел.
Вот, наконец, нашел я дверь.
Отсюда выберусь теперь.
Но, дверь открыв, я обнаружил
Перед собою туалет.
Но он пока что был не нужен.
Найду я выход или нет?!
Хотел я выбраться в окно,
Да, черт, с решеткою оно!
Дверная ручка - на полу!
Я резко вверх ее рванул...
Почуял свежесть и прохладу,
Но в погреб тоже мне не надо.
Спросил у Страха: "Где же выход?"
И он рукой мне указал.
Увидев дверь, шагнул я лихо,
Открыл ее и заорал!
Передо мной возникла пропасть,
Еще б чуть-чуть - и я упал.
А с бездны раздавался грохот,
Я на краю самом стоял.
А Страх подкрался ко мне сзади
И в пропасть стал меня толкать.
Со множеством различных ссадин
Я падать стал, за край держась.
Еще б чуть-чуть и я бы сгинул
В той бездне с криком на века,
С прощальным эхом мир покинул,
Если б не чья-то вдруг рука!
Гляжу - меня наверх поднял
Какой-то клоун с лицом нелепым.
При этом дико хохотал
И заливался звонким смехом.
С того безвыходного дома
Меня он под руку увел...
Мы по краям пошли знакомым,
А клоун со смехом что-то плел.
От дома Страха удаляясь,
Мы с клоуном шли вперед и с песней,
Весельем сердце наполняя,
Смеясь, рассвет встречая вместе.
Не помню, что он говорил.
Да это было и не важно.
Я просто смех его ловил,
Дыша минутой жизни каждой.
А по краям вдоль той дороги
Весь снег декабрьский растаял.
Но что за чудо вдруг такое?
Сирень цветет, как будто в мае!
И вопросил тогда я клоуна.
На что мудрец, смеясь, ответил:
"Ты не задумывайся больно,
А просто наслаждайся цветом!"
И дальше в путь мы устремились,
Но мудрость я познать не смог.
Под утро с клоуном мы простились
На перекрестке всех дорог...
Своим лучом не освещая
В округе ни один предмет
И в темноте все оставляя.
Тревогу мыслей ощущая,
И сердцем ужас предвкушая,
Я с расширением в глазах
Вдруг осознал: "Там при свечах
Сидит не кто иной, как Страх!"
Дверь отворилась предо мной
Как будто бы сама собой.
За ней - ни мертвый, ни живой
С ужасной черной головой
Явился Страх при свете свечки
И принял облик человеческий.
Остановившись на пороге,
В лицо я Страху посмотрел,
И подкосились мои ноги,
Я не на шутку оробел.
Лицо его разило жутью,
Покрыто было черной краской,
Как будто смерть впитала чью-то
Посмертной безобразной маской.
А искаженная гримаса
Лицо скривила на века,
Глаза ввалились и погасли,
Зашита нитками щека.
Мне на мгновение показалось
Сие уродство презабавным.
Но только стоило вглядеться,
Как замирало резко сердце!
А Страх меня не приглашал,
Но и за дверь не провожал,
И тут я сам зайти решил.
Тогда он тут же поспешил
И запер дверцу изнутри,
Назад пути мне перекрыв...
К столу меня он пригласил
Едой какой-то накормил.
На вид все было аппетитно.
Ну а на вкус - весьма противно.
Затем вино он мне налил
И очень щедро угостил.
Вином я злоупотребил,
Но не почувствовал веселья
И будто не было в нем хмеля.
Нисколько даже не пьянея,
Я чуял головокружение,
И с ощущением дурноты
Нахлынул приступ тошноты.
А Страх затем достал гитару
И заиграл в хмельном угаре.
Услышав звук, я вздрогнул аж!
Раздался похоронный марш!
Затем он взял фотоальбом
И стал рассказывать о том,
Кого и где запечатлел,
Поведать многое хотел.
На фотографиях же тех
Один был только смертный грех:
Везде насильственные сцены,
Да перерезанные вены,
Ужасный человек без рук,
Вселявший ужас и испуг,
Болезней жертвы и несчастий,
К которым дьявол был причастен.
А на одной из фотографий
Лежал в гробу убитый мафией.
Я пригляделся и упал!
Лицо свое в гробу узнал.
Лишь смог я на ноги подняться,
Как Страх задумал издеваться.
Кривя душой, а больше - ртом,
Твердил о том, что я - никто.
Но я в ответ лишь промолчал,
Ни слова Страху не сказал.
А Страх меж тем вошел в кураж.
Меня он вызвал баш на баш.
Но Страху вновь я отказал
И молча связываться не стал.
Тогда совсем он обнаглел
И честь сестры моей задел.
Но тут я гнев свой не сдержал,
С размаху Страху в рожу дал!
В ответ на это мерзкий Страх
Меня ударил подло в пах.
Сцепились мы в борьбе неравной...
Но Страх, окутав меня плавно,
Растекся сразу жижей грязной.
Со всех сторон меня накрыл
И липкой жижей обложил.
А в результате всей борьбы
Я еще больше замарался
Той грязью с ног до головы.
Со Страха маска вдруг сорвалась,
Лицо под маской показалось.
Я пригляделся - нет лица,
Одни огромные глаза!
И тут решил я про себя,
Что оставаться здесь нельзя.
Но, развернувшись, я увидел,
Что двери нет уже и в помине.
Где час назад висела дверь,
Стена сплошная там теперь!
Я тут же про себя подумал:
"Наверное, место перепутал!"
Но, побродив затем по дому,
Я двери так и не нашел,
Хотя я очень точно помню
Откуда именно пришел.
Вот, наконец, нашел я дверь.
Отсюда выберусь теперь.
Но, дверь открыв, я обнаружил
Перед собою туалет.
Но он пока что был не нужен.
Найду я выход или нет?!
Хотел я выбраться в окно,
Да, черт, с решеткою оно!
Дверная ручка - на полу!
Я резко вверх ее рванул...
Почуял свежесть и прохладу,
Но в погреб тоже мне не надо.
Спросил у Страха: "Где же выход?"
И он рукой мне указал.
Увидев дверь, шагнул я лихо,
Открыл ее и заорал!
Передо мной возникла пропасть,
Еще б чуть-чуть - и я упал.
А с бездны раздавался грохот,
Я на краю самом стоял.
А Страх подкрался ко мне сзади
И в пропасть стал меня толкать.
Со множеством различных ссадин
Я падать стал, за край держась.
Еще б чуть-чуть и я бы сгинул
В той бездне с криком на века,
С прощальным эхом мир покинул,
Если б не чья-то вдруг рука!
Гляжу - меня наверх поднял
Какой-то клоун с лицом нелепым.
При этом дико хохотал
И заливался звонким смехом.
С того безвыходного дома
Меня он под руку увел...
Мы по краям пошли знакомым,
А клоун со смехом что-то плел.
От дома Страха удаляясь,
Мы с клоуном шли вперед и с песней,
Весельем сердце наполняя,
Смеясь, рассвет встречая вместе.
Не помню, что он говорил.
Да это было и не важно.
Я просто смех его ловил,
Дыша минутой жизни каждой.
А по краям вдоль той дороги
Весь снег декабрьский растаял.
Но что за чудо вдруг такое?
Сирень цветет, как будто в мае!
И вопросил тогда я клоуна.
На что мудрец, смеясь, ответил:
"Ты не задумывайся больно,
А просто наслаждайся цветом!"
И дальше в путь мы устремились,
Но мудрость я познать не смог.
Под утро с клоуном мы простились
На перекрестке всех дорог...
BehoLder In DarK